Эрнест Сетон-Томпсон - Приключения Рольфа
— Идём!
Часов около двух шли они молча. След привёл их к склону скалистого кряжа; на обнажённой, обвеянной ветром его поверхности следы потерялись, но индеец продолжал подыматься, пока они не перебрались на другую сторону кряжа. Пройдя довольно далеко по густой, безветренной чаще леса, они снова напали на след и, по-видимому, на тот же самый, так как лыжи были также на два пальца шире и на ладонь руки длиннее лыж Куонеба, к тому же и правая сторона рамки была сломана, и ясно виднелись следы связывавшего её ремня. След этот они постоянно видели зимой, и теперь, как и тогда, он шёл к западу.
К вечеру они нашли ложбину и расположились там лагерем. Они привыкли теперь к лагерям на снегу. Утром они снова отправились в путь, но ветер и снег скрыли совсем следы, служившие им проводниками.
«Куда идти?» — подумал только Рольф, но не сказал этого Куонебу, который, по-видимому, также находился в большом затруднении. Наконец Рольф собрался с духом и сказал:
— Он, наверное, живёт у какой-нибудь реки… по этой вот дороге… день пути. След этот пропал, надо найти другой посвежее. Мы узнаем его, как только увидим.
По-прежнему дружелюбно посмотрел на него индеец.
— Ты Нибовака, — сказал он.
Не прошли они и получаса, как напали на свежий и давно уже знакомый им след. Даже Скукум признал его сердитым ворчаньем. В несколько минут привёл он их к хижине. Они сняли лыжи и повысили их на дерево. Куонеб открыл дверь, не предупредив об этом ни малейшим стуком. Они вошли и очутились лицом к лицу с тощим, безобразным человеком, в котором все трое, включая Скукума, признали Хоага, которого они встречали раньше у хозяина торгового склада.
Хоаг поспешно протянул руку за ружьём, но Куонеб не дал ему этого сделать и сказал тоном, не допускающим возражения:
— Садись.
Хоаг сел и сердито проворчал:
— Хорошо! Товарищи мои будут здесь минут через десять.
Рольф вздрогнул, но Куонеб и Скукум не обратили на это внимания.
— Мы встретили твоих товарищей там, на горах, — сказал индеец, считавший, что всякая ложь пригодна. Скукум заворчал и обнюхал ноги врага. Пленник сделал быстрое движение ногой.
— Дай ещё раз пинка собаке, и это будет твоим последним пинком, — сказал индеец.
— Кто бил твою собаку, и чего ты хочешь добиться своими разбойничьими ухватками? И для тебя найдётся закон в этой стране, — ответил Хоаг.
— Мы это ещё увидим, вор ты, грабитель! Мы пришли сюда, во-первых, за своими капканами, а во-вторых, хотим сказать тебе: если ты ещё раз тронешь нашу линию, мы припасём мяса для ворон. Ты думаешь, я не узнаю их? — и индеец указал на пару лыж с длинными пятками и ремнём на правой, сломанной стороне рамки. — Видишь эту голубую нитку? — спросил индеец и махнул шерстинкой в сторону голубого шарфа, висевшего на гвозде.
— Да, это шарф Билли Гоукинса; он вернётся минут через пять.
Индеец сделал презрительный жест.
— Поищем-ка наши капканы, — сказал он Рольфу.
Рольф обыскал хижину и всё вокруг хижины, а также сарай. Он нашёл несколько капканов, но без своей метки.
— Вам не охотиться, а возиться с бабами и детьми, — фыркнул Хоаг, в высшей степени удивлённый тем, что Рольф оказался белым.
Все поиски Рольфа оказались напрасными: или Хоаг не крал капканов, или он спрятал их где-нибудь. Больших капканов они нашли два, но они были так велики, что годились только для медведя.
Поток ругани, пущенной Хоагом, был скоро прекращён угрозой натравить Скукума на его ноги. Хоаг смотрел на посетителей таким зверем, что, уходя от него, они нашли необходимым принять некоторые предосторожности.
Индеец взял ружьё траппера и, став в дверях, выстрелил в воздух, нисколько не беспокоясь о том, что выстрел этот могут услышать товарищи Хоага. Он знал, что товарищи эти выдуманные. Затем он сказал:
— Да! Ты найдёшь своё ружьё по нашему следу на полмили расстояния отсюда. Не смей ходить дальше этого, и чтобы я не видел больше следов твоих лыж. Во́роны очень голодны.
К великому разочарованию Скукума, индеец приказал ему идти за собой. Итак, Куонеб взял ружьё траппера и, оставив его далеко от хижины в кустах, направился с Рольфом домой.
41. Пантера Скукума
— Почему теперь так мало оленьих следов?
— Олени загораживаются на зиму, — отвечал индеец, — они никогда не ходят по глубокому снегу.
— Нам скоро опять понадобится олень, — сказал Рольф.
Они могли, конечно, настрелять оленей в начале зимы, когда бывает самая вкусная оленина, но у них для сохранения её, к несчастью, не было места. Теперь же всё труднее было добывать её, и с каждой неделей она становилась менее жирной и мясистой.
Несколько дней спустя после этого разговора они находились на верхушке горы, с которой открывался далёкий вид. Вдали они увидели воронов, которые то кружились в воздухе, то спускались вниз на землю.
— Мёртвый олень, быть может… или олений двор, — сказал индеец.
Это было то самое, поросшее густыми кедрами болотистое место по соседству с лесами, где они в прошлом году видели столько оленей. Они поэтому нисколько не удивились, когда, войдя в чащу кедров, увидели бесчисленное множество оленьих следов.
Оленьим двором называется обыкновенно такое место, где олени в течение всей зимы живут большим обществом и так плотно утаптывают на нём снег, что он на большом протяжении становится твёрдым, и они свободно бегают по его поверхности. Для этого олени выбирают обыкновенно такое место, где они могут найти обильный корм и хорошее убежище. Там не бывает снежных заносов, и олени, передвигаясь постоянно с места на место, оставляют целую сеть следов по всем направлениям, и в поисках за пищей постепенно увеличивают занимаемую ими площадь. Они не прочь были бы оставить свой двор во всякое время, но не могут, ибо повсюду встречают глубокий рыхлый снег, на поверхности которого они чувствуют себя беспомощными.
Дойдя до хорошо протоптанных следов, охотники сняли лыжи и спокойно двинулись вперёд по оленьим тропинкам. Они увидели две мелькнувшие в чаще фигуры и догадались, что под густым покровом её скрывается ещё множество других. Они направились к тому месту, где слышалось карканье во́ронов, и оказалось, что зловещие птицы пируют не над одним оленем, а над целыми тремя и притом недавно убитыми.
Куонеб внимательно осмотрел следы и сказал:
— Пантера!
Да, в олений двор забралась пантера, кугуар или горный лев; она поселилась здесь, как крыса в лавке торговца колониальными товарами. Достаточно ей было немного потрудиться, чтобы доставить себе обильное пиршество.
Пантере весело, зато оленям грустно. Убийца жаждет уничтожения и убивает часто ради одного наслаждения убийством. Он не может иной раз съесть и четверти убитых им жертв, которые становятся, таким образом, главным источником пропитания для десятков во́ронов, для лисиц, куниц и рысей.
Куонеб решил прежде, чем охотиться на оленя, сделать круговой обход в надежде встретить пантеру. Он спустил с привязи Скукума, чтобы ободрить его и дать ему возможность выказать все свои таланты.
Гордый Скукум пустился вперёд, и появление его, судя по его громкому лаю, произвело смятение оленей. Вдруг он почувствовал какой-то новый для него, раздражающий запах и сразу переменил тон, видимо чем-то испуганный. Лай его слышался теперь с западной стороны в самой скалистой части леса. Он, по-видимому, выследил какую-то добычу, так как голос его всё время слышался в одном и том же месте.
Охотники поспешили в ту сторону; собака стояла под густым кедром и с бешенством на кого-то лаяла. Они подумали прежде всего, что на дереве дикобраз, но, присмотревшись внимательно, увидели, что под деревом сидит огромная пантера; она была не особенно взволнована, считая, вероятно, недостойным себя карабкаться на дерево, и ничем не выказывала своего внимания собаке, только морщила нос и слегка шипела, когда та подступала к ней ближе.
Появление охотников дало новый оборот всему этому зрелищу. Пантера подняла голову, прыгнула на большое дерево и поместилась на разветвлении сучка. Мужественный Скукум бросился к стволу, громким лаем угрожая ей взобраться на дерево и растерзать её на куски.
Охотники поняли, что им представляется редкий и благоприятный случай сохранить для себя стадо оленей, а потому обошли дерево, отыскивая более удобное место для выстрела. Но со всех сторон они встречали какое-нибудь препятствие. Можно было подумать, будто сами ветки защищают пантеру: отовсюду которая-нибудь из них мешала прицелу.
Тщетно обойдя кругом, Куонеб сказал Рольфу:
— Ударь её чем-нибудь, чтобы она двинулась с места.
Рольф умел хорошо попадать в цель камнями, но не мог найти ни одного. Поблизости того места, где они стояли, протекал незамерзающий родник; обледеневший над ним снег превратился в твёрдый снежный ком. Рольф бросил им в пантеру и попал ей в нос. Пантера подпрыгнула от неожиданности и свалилась с дерева в снег.
