Лесная сторожка - Виктор Яковлевич Аланов
По грибы
— Смотри, Митрий, в Сорокине с Федькой не ходи, а то еще застрелят зверя эти чертовы слуги, — предупредил внука лесник.
— Да нет, деда… Что я, маленький, что ли?.. — ответил Митька, стаскивая с печи плетеный берестяной кузовок. — Я быстренько обернусь. Насобираю грибов и сразу домой.
— Ладно, ступай с богом, только далеко не уходи. И то неплохо грибков на похлебку. Завтра некогда будет, станем сено сушить. У других давно уж убрано, — ответил Егор Николаевич и, взглянув на небо, добавил: — Ну да ничего, погодки жаркие стоят, успеем.
Митька остановился в раздумье.
— Ружьишко взять нешто? — явно подражая деду, сказал он, глядя на Егора Николаевича. — Может, кроме грибов и дичины принесу…
Лесник усмехнулся. На днях он подарил внуку свое запасное ружье, охотничью централку. Митька очень гордился подарком и прятал его в дупле большого дерева, в лесу, на случай, если в дом нагрянут фашисты.
— Да нет, — продолжал Митька, небрежно махнув рукой, — на этот раз не стоит, и так обойдусь. —
Выскочив на полянку, он увидел, что Федька возится около поваленного гнилого дерева.
Потом, посмотрев на медведя, крикнул: — Пошли, Федька! А ты, Шанго, дома оставайся.
Егор Николаевич свистнул, и Шанго, виляя хвостом, нехотя подбежал к нему.
… Митька насобирал уже пол-лукошка грибов — лисичек, сыроежек, несколько боровиков. «Все пригодится», — думал он. Следовавший за ним Федька разыскивал кустики черники и брусники. На одной делянке медведь вспугнул выводок рябчиков. «Эх, ружье не взял, настрелял бы к ужину!» — пожалел Митька, глядя на птиц.
Чем дальше углублялся он в лес, тем больше попадалось грибов. Митька уселся на пенек и начал разбирать свое лукошко. «Выброшу сыроежки, ну их… — решил он. — Лучше белых наберу, подосиновиков, подберезовиков…»
Он уже заканчивал свою работу, когда вдруг услышал треск, глухой удар упавшего на землю дерева и рев Федьки.
Митька бегом бросился на шум. Выскочив на полянку, он увидел, что Федька возится около поваленного гнилого дерева, а над ним, с громким жужжаньем, вьется рой пчел.
— Федька, ты что делаешь?! — закричал Митька. Но медведь, не обращая на него внимания, уже раздирал когтями дупло.
Митька видел, как Федька вывернул из дупла лапой пчелиные соты, полные душистого меда. Мотая головой. и отмахиваясь от сердито гудевших пчел, медведь жадно пожирал добычу. Митьке страшно захотелось отведать меда, но пока он раздумывал, как до него добраться, Федька уже расправился с сотами. Поворошив трухлявое дерево и не найдя в нем больше ничего интересного, он, тряся головой и отбиваясь от наседавших пчел, побежал к Митьке. Гнавшиеся за медведем рассерженные пчелы сразу напали и на мальчика. Одна с ходу ужалила его в нос, другая в ухо. Закрывая лицо руками, Митька бросился бежать, но, зацепившись в кустах за какую-то корягу, упал и больно ударился лбом о торчавший из земли корень.
Ну и бежали же друзья от разозленных пчел! Федька с ревом мчался напролом через кусты и мелколесье — откуда прыть только взялась у косолапого. Митька бежал за ним по пятам, отмахиваясь от рассерженного пчелиного роя и свободной рукой, и лукошком. Он уже не обращал внимания на то, что грибы, совсем недавно так тщательно рассортированные им, сыпались на землю. До того ли…
Лишь у самой опушки леса пчелы начали, наконец, отставать от своих обидчиков. Митьке было и больно, и смешно, и обидно. Пчелы покусали, лоб расшиб, грибы растерял, а меду даже не. понюхал. Федьку тоже искусали, так тот хоть меду наелся.
А Федьке досталось от пчел здорово! Морда у него распухла, один глаз совсем заплыл, и теперь он смешно, боком, поглядывал на хозяина.
У опушки леса протекала речка. Почуяв ее близость, Федька прибавил шагу и с разбега бросился в воду, чтобы хоть как-то утолить боль от пчелиных укусов.
И надо же было так случиться, что как раз в это время на берегу речки сидел с удочкой Толька Коровин. Он только что выкупался и, нацепив червяка, готовился было забросить удочку в омут, где водились окуни и даже щуки. И вдруг какое-то мохнатое страшилище с ревом кинулось прямо перед ним в воду, подняв целый столб брызг. Толька в ужасе вскочил, увидев барахтавшегося в воде медведя. Со страху ему показалось, что зверь плывет прямо к нему. Он дико заорал и нагишом, как сидел после купанья, помчался по поляне. Лишь отбежав на порядочное расстояние и оглянувшись, он убедился, что никакой медведь за ним не гонится. Но кто это стоит на берегу и что-то кричит ему? Митька! Да, действительно, это Митька, его друг!
— Иди сюда! — махал рукой Митька. — Что ты понесся, как сумасшедший!
С опаской подойдя поближе, Толька удивленно уставился на друга. Что это с ним случилось? Голос Митькин, кудрявые светлые волосы тоже, а с лицом-то что стряслось?.. На себя не похож: нос толстый, как картошка, на лбу синяя шишка, ухо в крови!..
— Это ты, Мить?.. — нерешительно спросил Толька.
— А ты что, не узнаешь? Наверно, со страха ума лишился, — проворчал Митька.
— Ну вот, теперь узнал, — радостно сказал Толька. — Да что с тобой случилось? Что у тебя с лицом-то?
— Со мной ничего, а вот с тобой что? Орешь, как сумасшедший, бежишь — только пятки сверкают, да еще без штанов. Я думал, тебя кто резать тут собирается.
— Тебе смешно. А если бы на тебя медведь напал… — смущенно и обиженно ответил Толька.
— Так ведь это Федька в речку купаться бежал. Его пчелы покусали, вот он теперь и сидит в воде, отмачивается, — усмехнулся Митька.
— А кто его знал, что это Федька. Ввалился в воду, как
