Три богатыря и наследница престола - Татьяна Игоревна Курочкина
Из дома донёсся странный грохот. Юлий подбежал к окну. Оно было высоко, поэтому коню пришлось забраться на шаткую кадку с пальмой. И всё равно видно было плохо. Наконец сквозь неплотно задёрнутую штору он смог рассмотреть, как в глубине комнаты Забава двигает тяжёлый стул цельного дерева и забирается на него с ногами.
– Стой! – заорал конь что есть мочи. Он решил, что убитая горем девушка могла сделать какую-нибудь глупость. Мало ли, спрыгнет со стула и ногу подвернёт! – Он этого не стоит!
Перепуганный Юлий оступился и повалился прямо на пальму. Она спружинила и запустила коня высоко в небо. Пролетая над крышами Царьграда, конь заметил рядом почтового голубя с запиской в клюве.
– Письмо от Князя? – ахнул он и выхватил лист бумаги. Развернув письмо, быстро прочитал: – «Командировочные заканчиваются...» – Где-то он это уже видел... – Опять моё письмо?! Ты!!
Возмущённый донельзя конь швырнул бумажку обратно голубю и начал стремительно падать вниз. Пробив крышу дома, он грохнулся прямо посреди кухни Забавы.
Девушка удивлённо уставилась на непрошенного гостя. Она стояла на стуле с горшком в руках, который только что достала с верхней полки шкафа. Рядом притулился открытый сундук с вещами.
– А! – обрадовался Юлий. – Так ты домой собралась? Вот умница! Дядюшку повидаешь.
Забава спустилась со стула и взяла тяжёлую сковороду.
– Увижу – убью, – прорычала девушка.
– Да он и так скоро... – начал Юлий, но осёкся. – Э-э... В смысле... Ты про кого?
– Про Елисея, – ответила Забава, с трудом закрывая набитый сундук.
Юлий подошёл и навалился на крышку, желая помочь.
– Видеть его больше не желаю! – кипятилась девушка.
Вдруг раздался громкий стук.
Забава открыла дверь и увидела на пороге императорского стражника.
– С докладом от императора, – произнёс он, пытаясь отдышаться. Солдат явно всю дорогу бежал бегом. – Сейчас... – пропыхтел он, хватаясь за сердце.
– Так, нам некогда! Мы в Киев торопимся, – вмешался Юлий.
Он отодвинул стражника и выволок сундук из дома. Другой край огромного ларя придерживала Забава.
– Счетовод Елисей... пойман... – проговорил-таки солдат. – Во время кражи императорской казны.
Забава резко отпустила свою ношу и бросилась бежать.
– Забава! – пискнул Юлий, которого придавило тяжеленным багажом девушки. – Не мог ты попозже прискакать? – бросил он вестнику Василевса, с трудом выбрался из-под сундука и пустился вдогонку. – Забава! Тпру! Тьфу ты! Стой!
* * *
– Я фениться фогласен, – сказал Леонид с набитым ртом. Он сидел за шахматным столом в зале приёмов и чавкал яблоком. – Только, похоже, я ей не нрафлюсь.
– Дурень ты, – покачал головой его отец, сидевший напротив. – Женщина, она ушами любит.
– Это как? – искренне удивился парень.
– Скажи, что она особенная, читай стихи, глазами восхищайся.
– Фтихов я не знаю, – задумчиво проговорил Леонид. – Глафа? А чего ими восхищаться-то? Обычные глафа.
– А ты говори, как сапфиры.
– Ну да, ефли бы, – хихикнул парень.
Василевс нахмурился и слегка тюкнул Леонида по голове скипетром.
– Эх, дал Бог сына, – вздохнул он. – Ступай, ступай к княжне! И чтобы к завтрашнему дню она голову от тебя потеряла.
– Да где она? – лениво спросил Леонид.
Тут дверь распахнулась, и в зал вбежала разгневанная Забава.
– Где он?! – топнула она ногой.
За девушкой маячил Юлий.
Василевс жестом велел сыну брать дело в свои руки. Леонид утёр нос и поднялся из-за стола.
– Живот втяни, – прошипел ему император.
Тот приосанился и громко рыгнул. У императора был такой вид, будто он вот-вот провалится под землю от стыда.
Леонид тем временем шёл к Забаве гордой поступью наследника престола.
– О фчастье моё... – нараспев произнёс он, томно прикрыв глаза.
Только вот девушка была в такой ярости, что не обратила ни малейшего внимания на императорского сынка. Она прошла мимо и решительно направилась к Василевсу.
– Твои глафа как больфые сапфиры, – закончил Леонид свою мысль. А когда открыл глаза, то уткнулся носом в морду Юлия.
– Ой, брофте, вы меня смуфаете, – бессовестно передразнил его конь и застенчиво махнул копытом.
– Где этот Елисей? – прямо спросила Забава, поравнявшись с Василевсом.
– В темнице, – ответил правитель. – Украсть казну, за это головы лишают.
На этих словах в зал вошёл палач. Это был огромный детина с остро заточенным топором в руках. Лицо его было скрыто капюшоном.
– Правильно, – заявила девушка, скрестив руки на груди.
– Да, я всё понимаю, – кивнул Василевс, который был готов к долгому спору с расстроенной княжной. И тут же осёкся: – В смысле, правильно?
Это что же? Она будто и не собиралась спорить.
– Одна просьба есть, – деловым тоном произнесла Забава.
– Сразу говорю, на суд влияния я не имею, – предупредил Василевс.
– Сама хочу ему голову отрубить.
У всех, включая палача, от изумления отвисла челюсть.
– Забава, – торопливо вмешался Юлий, – у тебя был тяжёлый день...
– Ну, что же, – развёл руками Василевс. – Это можно.
Палач с плохо скрываемым удовольствием передал топор Забаве. Казалось, девушка своей решительностью растопила его сердце.
– Лёня, проводи, – крикнул Василевс наследнику.
– Фогласен, – тут же откликнулся парень и скомандовал: – Фа мной!
Он гордо направился к лестнице в подземелье. Забава двинулась следом, с трудом таща за собой тяжёлый топор. Он с оглушительным скрипом царапал мраморный пол пышного зала.
Василевс с выражением посмотрел на палача. Тот подбежал к Забаве и взялся за топор с другого конца древка, чтобы немного облегчить её ношу.
– Так, стоп, – снова попробовал вмешаться Юлий, – как официальный представитель не могу...
– А мы пока с вами переговоры проведём, – перебил его Василевс и с хитрой улыбкой добавил: – На высшем уровне.
Юлий пару раз удивлённо моргнул.
– Ну, если на высшем...
* * *
Над ночным Киевом, с трудом взмахивая крыльями, летел почтовый голубь. В клюве он нёс злополучное послание, которое никак не получалось доставить адресату. Наконец впереди замаячил княжеский дворец. Бедная птица спикировала к окну, и ровно в этот момент
