Антон Иванов - Загадка вечернего звонка

— Правильно, — улыбнулась Марго.

— Нет, неправильно, — Герасим остался при своем мнении.

— Если неправильно, то и оставайся дежурить, — мигом нашелся Иван. — Тогда, может, узнаешь больше нас. А мне домой сбегать надо, я с утра смылся и только записку своим оставил.

— Ладно, — ответил Луна, — идите, но возвращайтесь не позднее, чем через час.

Дома Ваню с места в карьер атаковала бабушка. Видимо, грипп её уже отпустил. И, несмотря на продолжающийся по-прежнему насморк, Генриетта Густавовна ощущала огромный прилив энергии.

— Родители ушли! — с пафосом провозгласила бабушка. — Они так тебя и не дождались. Потому что тебя нигде нет. Ни дома, ни у Марго, с которой вы якобы учили уроки.

— Мы учили, а потом вышли проветриться, — объяснил внук. — А родители-то надолго?

— Мне никогда никто ничего не докладывает, — обиженно поджала губы Генриетта Густавовна. — Иди поешь.

— Не хочу, — отказался Иван. — Уже у Марго поел. И вообще, мне пора.

Бабушка разразилась длинной и возмущенной речью, однако внук слушать её не стал. Надо было скорее смываться к Марго. Иначе бабушка, чего доброго, мобилизуется и найдет предлог, чтобы удержать его дома.

Несколькими минутами позже Иван входил в квартиру Королевых. Ему открыла Маргарита. По лицу её Иван догадался: за время его отсутствия что-то произошло.

— Есть новости? — прошептал он.

— Почему не здор-роваешься? — осуждающе склонил набок голову стоящий рядом с Марго огромный зеленый попугай с красным хвостом.

— Мы уже виделись, — усмехнулся Иван.

— Склер-роз, — самокритично отметил Птичка Божья и принялся что-то сосредоточенно искать у себя в перьях.

— Ну, говори, — поторопил Иван.

Марго увлекла его в комнату.

— Пока нас не было, Варька объявилась.

— Приехала? — удивился мальчик.

— Совсем наоборот. С дачи звонила. И даже телефон оставила. Мы только что с ней разговаривали. Они там останутся до завтрашнего вечера.

— Ч-черт, — вырвалось у Ивана. — Нам, что же, теперь и ночью дежурить?

— Желательно, но невозможно, — развела руками Марго.

— Ночью невозможно, — Иван не представлял, как вырваться из квартиры.

— Но Варька все равно просила по возможности с Настасьи глаз не спускать. А когда я про ломбард ей рассказала, вообще сперва отказывалась верить. И даже мысли не допускает, что у Настасьи возник какой-то там долг.

— Но мы-то её видели, — отозвался Иван. — И в ломбард просто так никто не ходит.

— А даже если и просто так, — откликнулась девочка, —

то такими, как она, оттуда не выходят.

— Что она там заложила? — обратился к практической стороне Иван. — При ней ведь была только маленькая сумочка.

— Ну, если Настасья понесла туда драгоценности, то ей чемодан не требовался, — сказала Марго.

— Откуда у неё драгоценности? — удивился Иван.

— Ей кое-что досталось от бабушки по наследству, — была в курсе Марго. — Но я вот что подумала: вдруг Настасья пошла не сдавать, а выкупать? Но опоздала, и вещи уже ушли. Вот она и расстроилась.

— Она не расстроилась. Она была убита каким-то горем, — уточнил Иван.

— Ну, если это бабушкино наследство, а она, считай, его потеряла, то, естественно, мало радости, — подтвердила Марго.

— Могло случиться и по-другому, — предположил Иван. — Настасья пошла не выкупать, а закладывать драгоценности, а ей дали денег куда меньше, чем она рассчитывала.

— И такое не исключаю, — допустила Марго. — Но в любом случае вопрос в деньгах.

— Действительно, вопрос, — терялся в догадках Иван. — Ладно, пора ребят сменять.

— Дор-рожный патр-руль, — весьма к месту просипел попугай, смотревший вместе с Ариадной Оттобальдовной самые разнообразные телепередачи, начиная от политических новостей и кончая уголовной хроникой.

— Счастливо оставаться, Птичка Божья, — открыла входную дверь Марго. — Родители! Бабушка! Я через час вернусь! — прокричала она в глубь квартиры.

— Остор-рожность пр-режде всего, — напутствовал попугай.

— И, между прочим, он прав, — повернулся Иван к Марго, когда они уже спускались по лестнице.

Команде отчаянных минус Варвара пришлось дежурить до позднего вечера. Причем под конец они сидели в подъезде Пановых все вместе, потому что лишились средства связи. У Павла, заглянувшего домой пообедать, отобрали мобильный телефон.

Оказалось, назойливые звонки, которые столь раздражали Команду отчаянных возле ломбарда, повторялись совсем не случайно. Отец Павла очень их ждал. У него должны были состояться важные переговоры, и он чуть с ума не сошел, не обнаружив в портфеле «мобильника». Сперва он решил, что вчера с устатка куда-то сунул телефон. Поэтому они с матерью Павла перевернули вверх дном всю квартиру. Когда телефона нигде не обнаружилось, Лунин-старший довел себя до тяжелейшей мигрени, мучительно вспоминая, когда видел свой «мобильник» в последний раз и где теоретически мог с ним навеки расстаться.

Вот почему, когда Павел с беззаботным видом предстал пред светлые очи родителей, ему тут же задали вопрос, не видел ли он случайно где-нибудь пропавший телефон? Луна честно ответил, что не только видел — «мобильник» вообще у него. Лунин-старший, который обычно славился крайним добродушием и спокойным характером, устроил сыну, как тот впоследствии объяснял друзьям, «бурю в пустыне». И никакие оправдания, что, мол, папе телефон все равно по выходным не требуется, вот он, Павел, и захватил его с собой, чтобы в случае чего им же, родителям, и позвонить, Лунина-старшего не смягчили.

Павлу стоило немало труда вырваться после обеда из дома. Помогло лишь то обстоятельство, что вид провинившегося сына изрядно раздражал отца. Поэтому в результате Лунин-старший сказал:

— Глаза бы мои на тебя не смотрели! Убирайся на все четыре стороны. Но чтобы не позже десяти был дома.

Павел уговаривать себя не заставил. И, естественно, больше до вечера предпочел домой не соваться. В других семействах постоянное мелькание отпрысков с друзьями тоже вызывало раздражение. И это было второй причиной, по которой весь оставшийся день и вечер ребята продежурили вместе.

Выход на ночь нашелся. О нем вспомнил Иван. Это был распространенный метод, к которому часто прибегали в книгах и фильмах детективы, шпионы и разведчики. Перед тем как разойтись по домам, ребята позаимствовали у Марго длинный волос и с помощью жвачки прилепили его в самом низу двери.

— Теперь утром будем точно знать, выходила ли Настасья ночью, — сказал Луна.

Утром волос оказался нетронутым. В течение всего воскресенья Настя тоже не выходила. В конце концов вечно подозревающий худшее Герасим забеспокоился:

— А вдруг она от отчаяния руки на себя наложила?

Друзья испугались. В особенности Марго, которая после предсказания камушков постоянно ждала беды.

— Надо позвонить ей, — приняла решение девочка. — Попрошу к телефону Варьку. Я же могу не знать, когда она вернется.

Настасья деревянным голосом ответила, что Варя будет дома поздно вечером, и сразу положила трубку. Девочка удивилась: обычно они с Настей всегда перебрасывались словом-другим. Но Команду отчаянных обрадовало уже то, что Варькина сестра жива-здорова. Во всяком случае, пока.

Естественно, все воскресенье они ломали головы, с какой стороны Настасье грозит беда. Несомненным для всех четверых было только одно: история связана с деньгами. Приняв это за точку отсчета, друзья стали выстраивать самые различные версии. Долги, кажется, отпадали. Потерпеть финансовый крах Настасья вряд ли могла. Тут Ивана и осенило:

— По-моему, я знаю. Это шантаж.

— Да кому нужно её шантажировать? — спросил Герасим.

— Чтобы шантажировать, нужно иметь, чем шантажировать, — добавила Марго.

— Значит, этот, из чистки, что-то пронюхал, — с волнением принялся развивать свою версию Иван. — Поймите, ведь для этого не обязательно что-то уж такое особенное. Иногда достаточно ерунды.

— Из-за ерунды? Платить деньги? — сомневался Герасим. — Как я понял, этот тип у неё крупную сумму требует.

— Это только доказывает, — ответил Иван, — что он случайно оказался свидетелем какого-то её неблаговидного поступка. Ну, например, который она обязательно хочет скрыть от родителей или от этого своего Филиппа.

— Не знаю, не знаю, — покачала головой Марго. — Что же она должна была сотворить, чтобы её могли запугивать?

— Естественно, я не знаю что, — Иван и на сей раз не смутился. — Но ты же сама говорила: Настасья жутко гордая. Вот ей и трудно в чем-то таком признаться.

— Очень понятно, — с издевкой проговорил Муму.

— А что тут непонятного, — откликнулся Иван. — Вот вам простой пример: Настасья у кого-нибудь что-нибудь украла. Ну, даже какую-нибудь мелочь. А Жора об этом узнал. И теперь ставит условие: или выкладывай кругленькую сумму, или всем расскажу.