Елена Нестерина - Здесь гуляет Овечья Смерть
Ливень постепенно превратился в дождь и лил весь день. Овцы паслись возле самого дома, их было множество – мокрых, с облипшей шерстью, пахнущей моченой шубой.
Аркашка то сидел дома, обсыхал, то снова выходил на улицу под дождь.
– Простынешь, – наконец схватила его бабушка, заставила выпить чаю с травами, вытереться насухо, снова намазаться вонючим бараньим салом, завернуться в старую простыню и лечь спать. – Завтра все пройдет, – заверила она. – Бараний жир и не такие ожоги лечит. Аркашенька, а скажи, чего это ты на улице-то вчера заснул?
– Ой, ба, не помню, – сонным голосом пробормотал Аркашка и сквозь прищуренные глаза увидел, как хитро улыбнулась тетка Татьяна, выглядывающая из-за двери.
– Ну, спи, мой хороший, – ласково сказала бабушка, унося коптящую свечку и покидая маленькую Аркашкину комнатку.
Утром следующего дня выспавшийся Аркашка, кожа которого действительно благодаря чудодейственному бараньему жиру больше не выглядела обожженной и не болела, выскочил на улицу – и не узнал степь! Дождь прекратился, а вся долина была… ярко-зеленой, как будто на компьютерной картинке, изображающей эту местность, изменили цвет заливки с желто-буро-красного на веселый, жизнерадостный зеленый!
И небо перезагрузили на другое – прекрасно-голубое!..
– Аркашка, сегодня бабка и одна овец погоняет, травы-то сколько, приволье, давайте-ка на озеро сгоняем! – весело предложил отец, который вел за собой оседланную лошадь-мохнатку. – Поедешь?
– Да. – И сердце Аркадия тревожно-радостно защемило. Озеро далеко, неужели он поедет туда верхом? Сам…
– Отлично! – кивнул отец. – Татьяна! Поехали!
Из конюшни появилась тетка Татьяна, запрыгнула в седло тонконогого красавца Ярика. Другая лошадь, Бунчук, стояла рядом с Яриком и нетерпеливо дергала ушами – видно, Бунчук тоже понимал, что предстоит скоростная прогулка.
«Как же я за ними, за такими, на маленькой мохнатке угонюсь? – вдруг подумал Аркадий и даже расстроился. – Я ведь и в седле держусь, и езжу-то совсем плохо».
Но отец вдруг вскочил на маленькую мохнаточку-лошадку и поскакал туда, где недалеко от своего же собственного родного загона паслись овцы. Вернулся он через пять минут – на высоком мухортом Соколике, который вчера вместе с зоотехником оказался на их степном хуторе.
– С бабушкой твоей поменялся, – соскакивая с седла и давая Аркадию в руку повод, весело сказал отец. – Ну, Аркашка, садись-ка на Соколика! Он умнейший и высокоскоростной у нас жеребец! Полетишь, как на птице!
С этими словами он быстро подсадил Аркадия, подбежал к Бунчуку и одним махом оказался в седле.
Оказавшись в седле такой высокой лошади, мальчишка оглядел долину. Она была светлой, наполненной воздухом и движением ветра. Солнце, ослепительно золотое, но веселое, светило с высокого неба, его лучи не раскаляли наполненную дождевой водой и жизнью землю.
Опустив головы, паслись невдалеке овцы – милые, смешные, свежепомытые.
Неужели он, Аркашка, помог этому прекрасному краю избавиться от Овечьей Смерти? Или это просто ветер-суховей переменился, тучу пригнал, ливень прошел, томительный жар закончился…
Аркадий не знал, что и думать.
Да и не нужно было этого делать. Все были живы, здоровы, вокруг так свежо, спокойно и радостно…
– Эй-эй, не отставай! – услышал Аркашка.
Мимо него пронеслись верхом тетка Татьяна и отец.
Забыв о том, что он еще плохо ездит на лошади, Аркашка уверенно хлопнул Соколика пятками по бокам, что-то залихватски крикнул. Умный конь сорвался с места – и Аркашка бросился догонять отца и тетку. В лицо ему бил резкий степной ветер, Аркашка улыбался ему, как другу и союзнику.
