Р. Стайн - Вторжение Человекосжималок. Часть вторая

Много же будет проку от моего списка, если все в Лос-Анджелесе станут одержимыми!

Я побежал к задней двери. Мистер Флешман советовал мне оставаться дома. Но это было выше моих сил. Я должен был выяснить, что он делает.

Я потянулся к ручке двери… и тут опять зазвонил телефон. С колотящимся сердцем, я схватил трубку.

— Джек?

— Папа?

— Извини, что так резко повесил трубку, Джек. Ну что, успокоился? С тобой все хорошо?

— Нет, папа! — воскликнул я. — Пап, весь квартал!.. Они приземлились!

— Я тебя не слышу! — прокричал он. — Тут очень плохая связь! И жутко шумят…

— Папа, прошу, послушай… — умолял я.

— Мы с мамой вернемся очень поздно! Сам ляжешь спать? Мы заглянем к тебе, когда вернемся!

— Но, папа…

— Белл сейчас будут оперировать! — кричал он. — Если все обойдется, мы сможем привезти ее домой уже завтра!

— Это замечательно, — ответил я. — Но дома небезопасно. Пришельцы…

— Тебе, наверное, придется собраться в школу самому! — проорал папа, перекрикивая больничный шум. — Нам с мамой придется уехать в больницу с утра пораньше! Не хотелось бы, чтобы Белл проснулась, а нас не было рядом!

— Не вернусь я в эту школу, — ответил я. Сглотнул. — Пап, как только ты вернешься, нам нужно будет поговорить.

— Что ты сказал? — спросил он. — Я побегу! Кому-то нужно позвонить! Пока, Джек.

Связь прервалась. Я повесил трубку.

Меня всего трясло.

— Почему он меня не выслушал?! — в голос завопил я.

Я собрался с духом. Я знал, что на свете есть лишь один человек, способный меня выслушать. Единственный человек, который знал, что происходит. Мистер Флешман.

Я снова направился к двери… но остановился.

Пришельцы разбежались по всей округе, сказал я себе. Ну как один такой поджидает меня на заднем дворе? Ну как их там целый десяток?

Я повернулся и побежал наверх. Из окна моей комнаты прекрасно просматривался весь двор. К тому же, оттуда я смогу взглянуть на окно мистера Флешмана и удостовериться, что он дома.

Я поспешил к окну, распахнул его настежь и высунул голову.

Мои глаза быстро обежали двор. Я видел оранжевые корабли пришельцев, расколотые, точно яйца; они валялись в траве тут и там. Но инопланетян не было.

На другой стороне двора я заметил свет в окне мистера Флешмана. Я посмотрел в окно.

Я увидел, что он действительно дома.

Что он делает?

Он что, развалился в просторном кресле и закинул ноги на стол?

Я так и ахнул. Он смотрит телевизор, понял я.

Вот так вот сидит себе преспокойно и телик смотрит?!

Почему он ничего не предпринимает?!

19

Может, он ждет донесения от своих агентов, подумал я. Я знал, что у него должен иметься какой-то план. Когда я разговаривал с ним в последний раз, он вовсе не казался обеспокоенным.

Я выполню все, что он мне говорил, решил я. Я не пойду к нему. Останусь дома. Подожду, когда он сообщит, что угроза миновала.

Но я должен предупредить маму и папу. И еще я должен показать им, что все это время говорил правду, а не сочинял дикие истории.

Не важно, как поздно они вернутся, решил я. Я не лягу спать, пока не дождусь их. И я заставлю их меня выслушать.

День тянулся и тянулся, самый долгий, самый страшный день в моей жизни. Даже с мистером Флешманом по соседству, я чувствовал себя ужасно одиноким. И совершенно беспомощным.

Я приготовил себе на ужин сандвич с арахисовым маслом. Но голод не унимался, так что я добавил к этому еще и миску хлопьев. И пакет картофельных чипсов.

Я думал о бедной Белл. Я надеялся, что с ней все будет в порядке.

Каждый раз, когда по улице проезжала машина, я бросался к окну в надежде увидеть маму и папу.

Шли часы. Я начал позевывать. Спать хотелось ужасно.

Я бродил взад и вперед по комнатам, разгоняя сон. Я должен бодрствовать. Я должен предупредить маму и папу об инопланетном вторжении.

Чувствуя, что меня все больше и больше клонит в сон, я включил телевизор. Как раз начинались одиннадцатичасовые новости.

— В районе Лос-Анджелеса погода ожидается теплая, — говорил ведущий прогноза погоды. — Теплый фронт-т-т-т движется из долины Сан-Фернандо, и будет поначалу сопровождаться проливными дождями…

— Даже метеоролог! — простонал я. — Даже до метеоролога добрались!

Я заставил себя досмотреть весь выпуск. К моему ужасу, там ни разу не упомянули ни о высадке инопланетян, ни о том, что эти твари повсюду распространялись.

Настал черед спортивной сводки. Как только спортивный репортер заговорил, из его ушей показались зеленые пузыри. Он немедленно скрыл их, надев наушники.

Они все одержимы, понял я с содроганием. И, разумеется, будут хранить молчание.

Но как долго?

До тех пор, пока не захватят всех и каждого?

Мимо проехал автомобиль. Я подбежал к окну. Нет, это не мама с папой.

Спать хотелось так, что я едва удерживал глаза открытыми. Все напряжение, все ужасы этого бесконечного дня не могли не взять свое. Я был совершенно измотан.

Лягу в постель и отдохну, решил я. Раздеваться не стану. Просто подремлю немножко.

А когда вернутся мама и папа, я сразу проснусь и все им расскажу…

— Что?

Я резко проснулся. Яркие солнечные лучи лились в окно спальни и косо ложились на постель.

Я рывком сел, протирая глаза и ничего не соображая.

На мне были футболка и джинсы. И кроссовки, весившие, казалось, по центнеру каждая.

Я застонал.

Я все же провалился в сон — и проспал до самого утра.

Разве мама и папа не заглядывали ко мне? Почему же они меня не разбудили?

У себя ли они? Дома ли вообще?

Я покосился на радиобудильник. Почти десять.

Как я мог так заспаться? Я должен с ними поговорить! Я должен!

Я вскочил и выбежал из комнаты. Скатился по лестнице.

— Мама! Папа! — закричал я осипшим со сна голосом. — Мама! Папа! Вы дома?

Я посмотрел на кухне. Там — никого.

Я поспешил вниз по коридору в их спальню.

— Есть кто дома?

Я распахнул дверь их спальни — и у меня перехватило дух.

20

Там никого не было.

Неужели я упустил их? — всполошился я. Или они остались с Белл в больнице на всю ночь?

Записка, пришпиленная к холодильнику, дала ответ на все мои вопросы.

Джек, мы уехали с утра. Надеемся забрать Белл домой как можно раньше. Чувствует она себя превосходно. Пожалуйста, не прогуливай школу. Увидимся позже.

Посижу здесь и дождусь их, решил я. Ни за что не пойду в школу. Ни за что не покину дом.

Я налил себе стакан апельсинового сока. Потом включил радио.

Я переключался с волны на волну. И всюду слышал прищелкиванье языками и проклятое «т-т-т».

О вторжении инопланетян нигде не говорилось.

Они захватили всех, понял я.

Горло сжалось от страха. Я не мог сделать ни глотка.

Наконец, я услышал, как подъехала машина.

— Мама! Папа! — я распахнул дверь и бросился к машине.

К великому своему удивлению, я увидел только маму и Белл.

Мама вышла из машины и помогла Белл вылезти с пассажирского сиденья. Сестренка была бледна и выглядела слегка усталой. Но в остальном вид у нее был вполне нормальный.

— Мам, а где папа? — спросил я.

Она откинула назад волосы, и устало вздохнула.

— Ему пришлось вместо больницы отправиться на работу. Какое-то неотложное дело.

— Я знаю, что за неотложное дело! — воскликнул я. — Мам, мне нужно с тобой поговорить! — Я сильно дернул ее за руку.

— Дай хоть Белл в дом отвести, — раздраженно ответила она. — Ты в порядке? Так и не пошел в школу?

— Нет. Я не мог… — начал я.

— Тебе не терпелось увидеть сестренку, да? — спросила мама. — Ну, как видишь, с ней все будет хорошо. Горлышко у нее пока побаливает. Но через денек-другой…

— Еще как побаливает, — просипела Белл, держась за горло.

— Рад, что ты в порядке, — пробормотал я.

— Мне четыре гланды вырезали, — просипела Белл. — Нет. Шесть!

— Белл, не пытайся разговаривать, — пожурила ее мама. — И прекрати сочинять дикие истории.

Я покачал головой. Даже без миндалин Белл ни на йоту не изменилась.

Мама отвела Белл к задней двери. Я поспешил за ними.

— Мам, ты должна меня выслушать! — воскликнул я. — Эти мерзкие зеленые твари из космоса высадились на Землю и…

Мама яростно обернулась:

— Джек, может, дашь отвести Белл в комнату?

Она открыла ей дверь. Но Белл остановилась и зашептала мне на ухо:

— А я видела пришельца в больнице. Только мой был синий!

— Заткнись! — рявкнул я. — Это не шутки!

— Джек, твоя бедная сестренка только что перенесла операцию, а ты на нее орешь?! — вскричала мама. — Мне за тебя стыдно!

Белл усмехнулась.