5 звезд для Лолы - Изабель Абеди
— Сол прислал письмо, — шепнула она мне на ухо. — Его родители остаются в Кито до осени, а он с бабушкой возвращается в июле!
Меня это, сами понимаете, тоже обрадовало.
В июле приедут и Алекс с Паскалем. А сегодня у нас в гостях их отец, известный ресторанный критик.
Все приглашенные заявили, что готовы финансово поддержать наш праздник. При этом самая большая сумма поступила от Джеффа.
Мы с Аннализой, повязав белые фартучки, принимали заказы. Марсель и Энцо в поварских колпаках раскладывали на кухне порции вместе с Карликом и Горой. И надо признать, что в этот день в «Жемчужине» собрались настоящие гурманы.
Герр и фрау Дюпре, само собой, заказали «Дьявольские пальчики» от Марселя. Это были маленькие закусочные шашлычки из сладкого перца, кусочков острой салями, маслин и сыра с перцем чили. Приготовлены они были по всем правилам, и родители без устали нахваливали кулинарное мастерство сына.
Пенелопа заказала «Пиратский корабль» Энцо. Это были половинки небольших запеченных цуккини, фаршированные помидорами, ветчиной и тертым сыром. В каждый такой «кораблик» Энцо воткнул пиратский флаг.
Мама с папаем заказали мою «Пикантную скалу». Я соорудила ее из тонкой лапши, уложенной горкой и украшенной томатным соусом и тертым пармезаном.
Герр и фрау Бахманн заказали «Изысканные конвертики» от Аннализы. Это были равиоли, начиненные сыром и шалфейным маслом. Блюдо было украшено тонкими полосками копченого лосося, и когда мама Аннализы заказала вторую порцию, девочка просто просияла.
— Попробовать, что ли, «Соленую школьную доску»? — почесал в затылке герр Деммон и вскоре с воодушевлением захрустел прямоугольными крекерами, которые мы с Аннализой намазали анчоусным маслом.
Грасиэлла и Салли выбрали «Зеркало Ошумы» — ломтик золотистого тоста с вырезанным в центре кружком, в который мы вбили сырое яйцо и запекли в духовке.
«Сладкую мечту Белоснежки» попросила Мелисса. Это блюдо состояло из натурального йогурта, спелой земляники и кусочков черного шоколада.
«Зеленое летнее счастье для Флоры» оказалось овощным тортиком из тертого гороха, цуккини и шампиньонов, и моя подруга в знак одобрения показала большой палец.
«Телескоп для любителей звездного неба» выбрал Джефф. Так мы назвали толстые макароны-каннеллони с начинкой из мясного фарша. А звездочки были вырезаны из желтых кабачков.
Когда гости оценили все блюда, Джефф попросил меня собрать всех поваров.
Когда они вышли из кухни, он встал.
— За свою долгую карьеру ресторанного критика я отведал огромное количество всевозможных блюд, — сказал он. — Но то, что нам подавали сегодня, — самый творческий обед из всех, какие мне когда-либо доводилось смаковать. Я бы с удовольствием написал об этом в газете. То, что в ресторане для посетителей готовят дети, — само по себе случай уникальный. Особенно учитывая качество и внешний вид вкуснейших блюд, приготовленных вами. Так выпьем же за звездных поваров сегодняшнего вечера!
— За звездных поваров! — подхватили остальные гости и подняли бокалы за наше здоровье.
Герр Деммон поздравил нас с самым большим кулинарным достижением во всем проекте, а десятиклассники пообещали сделать о нем фильм. Сегодня они тоже снимали. Грасиэлла с Мелиссой по очереди исполняли обязанности операторов, а Салли попросила нас ответить на вопросы.
— Я готова, — сказала я и вопросительно взглянула на Аннализу.
— Я тоже, — подхватила та, и мы обе расхохотались.
Аннализа сжала мою руку. Она вся сияла от гордости, и я вдруг вспомнила дедушку. «Даже в самом плохом всегда найдется что-то хорошее», — любит повторять он.
То, что случилось на нашем «Идеальном ужине», — просто ужасно. Но общими усилиями нам удалось повернуть ход событий и сделать так, что все закончилось не так уж плохо.
Что касается моей истории…
Ладно, скажу. У нее тоже счастливый конец.
28. На десерт
Вы, наверно, помните, что идею писать послесловия мне подкинула подруга. В этот раз я добавлю к главному рассказу три коротких и одно длинное событие.
Итак, три коротких события — я назвала их «десертами».
В воскресенье на праздник Троицы мы нашли перстень с бриллиантами мамы Бастиана-Рамона. Где? Ни за что не догадаетесь. Лиза Розенталь обнаружила это кольцо в желто-красном носочке Леандро, который остался лежать под яблоней в ее саду.
— Как странно, — сказала Лиза по телефону. — Я могу поклясться, что на Леандро в тот день были коричневые носочки с зайчиками.
Так оно и было!
— Но как же кольцо попало из Гамбурга в носок, найденный под деревом возле Ильцена? — удивилась мама.
Необъяснимо, но факт.
В следующую среду в сумке Аннализы снова появилось любовное письмо. А как оно туда попало, я знаю совершенно точно. Это была затея Энцо, а я ему помогала. На большой перемене я подошла к Луне, Асре и Деборе.
— Мне что-то плохо, — жалобно простонала я. — Вы не проводите в класс? Я еле на ногах держусь…
День был дождливый, и особо упрашивать их не пришлось. Мы открыли дверь в классную комнату и застали Энцо на месте преступления. Он склонился над сумкой Аннализы и уже готовился опустить туда голубой конвертик.
— Ничего себе! — удивилась я, стараясь, чтобы это выглядело правдоподобно.
— Попался! — взвизгнула Луна.
— Так это ты? — обомлела Дебора.
— Как романтично! — вздохнула Асра и с завистью посмотрела на конвертик.
В последнее время Энцо был просто нарасхват. Девочкам нравятся хулиганы и всякие бунтари, я это знаю по собственному опыту.
— А что, если мы все расскажем Аннализе? — спросила я.
— Это уж как хотите, — с напускным равнодушием ответил Энцо. — Я больше не могу скрывать.
Зачитывать письмо перед всеми Аннализа на этот раз не стала. Только сильно покраснела и удалилась в туалет для девочек. Вернувшись в класс к началу следующего урока, она робко улыбнулась Энцо, а тот в ответ заухмылялся до ушей.
Что он там написал, Энцо мне не сказал. И Аннализа тоже промолчала. Но, наверно, что-то приятное, потому что весь остаток дня она витала в облаках.
Пришло письмо и от матери Энцо. Оно было в лиловом конверте, и писала она исключительно о себе. Она на пути к миру с собой и внутреннему совершенству, но ей предстоит пройти еще два дыхательных курса. Поэтому она вернется из Индии не раньше летних каникул. В конце она передавала всем привет, и Энцо тоже.
То, что Энцо думал о своей бессердечной матери, бросившей его на произвол судьбы, он оставил при себе. По-моему, он совсем неплохо чувствовал себя и в «приемной семье». Фло больше не жаловалась на него, только время от времени начинала ворчать, что
