Тайное письмо - Коллектив авторов
В этом году, наученный горьким опытом, О Сок Тян посадил ранний рис, и с весны они всей семьей холили его, удабривали. А какой была земля — мягкая, точно клейстер из хорошей добротной муки! Он удобрил поле даже куриным пометом. И рис, точно отвечая на усердие хозяина, рос сильный и сочный.
О Сок Тян не находил себе места от радости. Он аккуратно очистил все межи от сорняков и по нескольку раз в течение дня ходил в поле, чтобы отрегулировать воду.
— У тебя хороший рис, вам больше не придется потуже затягивать пояса, — говорили ему соседи.
О Сок Тян не мог скрыть довольной улыбки и с нарочитой небрежностью бросал:
— Рис так себе, средний, но жаловаться не приходится.
При этом он мысленно благодарил милостивого бога за его неусыпное бдение о счастье людей.
Каждое утро он первым делом спешил в поле полюбоваться, посмотреть, на сколько за ночь подрос рис. При этом он шептал какие-то слова, точно спрашивая, не случилось ли за ночь чего недоброго, не нужно ли рису чего-либо еще. И, выдергивая затерявшиеся среди рисовых кустов сорняки или очищая заболевшие листья от вредных насекомых, он бережно, с материнской любовью чуть-чуть приподнимал рисовый куст, чтобы его корни шире обхватывали благодатную почву.
Он уже подсчитал: сема[18] четыре надо оставить себе и столько же продать, чтобы погасить прошлогодние долги. То, что останется, пойдет на покупки. Сколько лет он собирается купить жене отрез искусственного шелка, такого дешевого, но до сих пор никак не мог, все не хватало денег. Да, еще нужно какую-то часть выделить на пожертвования богу. Если добавить урожай с суходольного участка, то осенью он наверняка соберет несколько семов сои и несколько маров[19] гороха да с приусадебного рисового поля — еще несколько семов. Этого будет вполне достаточно, чтобы прожить до будущего урожая. О Сок Тян невольно удовлетворенно покрякивал.
И вот вдруг такая напасть! Все эти радужные надежды превратились в мыльные пузыри. О Сок Тян опустился на землю и зарыдал, призывая всевышнего в свидетели этой вопиющей несправедливости.
Когда еще больше рассвело, его глазам открылась безбрежная водная ширь, безжалостно, одним махом погубившая его мученический труд. Сильно вздувшаяся Кхэннэ со злорадным ревом катила свои багряно-желтые воды. Маленькая деревенька, в которой жил О Сок Тян, казалась чудом уцелевшим островком среди этой бушующей стихии.
4
Сюзанна уже успела приготовить завтрак, но ушедший на поле муж все не возвращался. Встревоженная — не ровен час, может, упал и разбился, — она обратилась к сыну:
— Иоганн, сходи-ка в поле. Что-то отца долго нет.
— Чего зря беспокоиться? Придет.
— Но все же. Посмотри, какая вода! Всю ночь лил дождь.
В это время на крыльце послышались чьи-то шаги.
Увидев вошедшего в комнату мужа, Сюзанна радостно бросилась к нему:
— Почему так поздно? Как наш участок?
О Сок Тян только тяжело вздохнул в ответ.
— Чего молчишь? Отвечай скорей!
Но муж молча, не спеша разулся и прошел во внутреннюю комнату. Там, бросившись на кан, он вдруг стал бить себя в грудь кулаками и громко выкрикивать:
— Ай-гу, мы погибли! Ай-гу, милостивый бог, за что нам такое наказание!
Жена и дети сильно перепугались и бросились в комнату:
— Что случилось?
— Папа, что с тобой?
А О Сок Тян продолжал причитать:
— Ай-гу, от рисового поля и следа не осталось, все затоплено! Знал бы это, лучше сберег бы удобрения. Как же теперь быть? Чем расплатиться с долгами, как будем жить?.. Ай-гу, милостивый бог мой!..
Сюзанна будто окаменела: беда нагрянула так неожиданно. Такой хороший рис — и затоплен!.. Вот какая благодарность за усердные молитвы!
— Все-все затоплено? — с затаенной надеждой услышать отрицательный ответ тихо спросила она.
— Конечно, все до последнего кустика! — Вдруг, вытерев кулаком слезы, О Сок Тян гневно взглянул на жену и закричал: — Что я тебе ночью говорил?! Нужно было усердно молиться, до конца! Дура!
— Больше молиться просто невозможно! Мы уж и так старались...
— Что ты, безумная, болтаешь? Все на свете покорно его воле! Только молитвами мы...
— Значит, по-твоему, я виновата, что рис затопило? Ты, старик, видно, совсем рехнулся.
— А кто тогда виноват? Отвечай!.. — О Сок Тян пришел в ярость, и, как будто желая выместить на жене все свои горести, он, сжав кулаки, двинулся к ней.
В первое мгновение Сюзанна попятилась: вид мужа был страшен — чего доброго, еще ударит. Но в следующую минуту она сама рассердилась и двинулась ему на встречу:
— Как ты смеешь называть меня дурой? Ты что, вздумал вымещать свою злобу на невинном человеке?
Чувствуя, что с гибелью рисового поля в доме исчезла последняя надежда выкарабкаться из липкой трясины нищеты, Сюзанна больше не в состоянии была почтительно преклоняться перед мужем.
— Ах, так! — О Сок Тян размахнулся, пытаясь ударить жену.
Но она легко оттолкнула его руку и задела при этом маленького Иосифа по пухленькой щеке. Мальчик заревел. К нему бросилась Мария, взяла на руки и стала успокаивать.
— Ты что... с ума сошла?
— Это не я — ты!
Малыш плакал, спрятав голову на груди сестры.
Иоганн молча смотрел на происходящее.
— Ты думаешь, я не найду на тебя управы? Чтобы тебя громом поразило! — О Сок Тян разошелся вовсю.
— Молчи уж, что пустое молоть! Какое ты имеешь право, на самом-то деле, говорить мне это, когда до сего дня не смог купить своей жене ни одного порядочного платья?! Скажи, когда я хоть один раз вдоволь, по своему вкусу, наелась в твоем доме? И не стыдно тебе?
— Разве я виноват, что мы бедны? Сама видишь, как я надрываюсь. Я содрал все ногти на руках и ногах, чтобы жить как другие! — О Сок Тян с силой ударил кулаком по кану.
— Тогда кто же виноват?! Я тоже изо всех сил старалась тебе помочь. Да к тому же возилась с детьми. Разве я праздно сидела дома и отдыхала?! — Сюзанна не выдержала и начала всхлипывать.
5
О Сок Тяну с детства пришлось хлебнуть горя. Рано лишившись родителей, он жил в батраках до тридцати лет. Человек исключительной честности, он ни разу в
