Лейла Берг - Маленькие рассказы про маленького Пита
Итак, Пит сел на велосипед и поехал. Он чувствовал себя очень важным. Ещё бы — ведь он первый раз в жизни ехал за покупками на своём велосипеде!
„А что, если я прокачусь по всем лужам?“ — подумал он. И в ответ на свой вопрос кивнул головой, чтобы показать, что решение его твёрдо.
Он проехал через первую лужу, и брызги, словно осколки, взлетели вверх. Но когда он оглянулся, то увидел, что лужа всё такая же, как была.
— Да ведь я же всю её выплеснул!
Он был очень удивлён.
Но тут он заметил, что за его велосипедом тянется длинная чёрная полоса. Этот след оставило заднее колесо его велосипеда после того, как Пит выехал из лужи.
Пит обрадовался.
— Это мне и надо было! — сказал он, как будто бы и на самом деле всё вышло так, как ему хотелось.
Затем он переехал следующую лужу. А когда обернулся, то оказалось, что вместо одной чёрной полосы за его велосипедом тянется целых три, потому что лужа была большая и все три колеса проехались через неё.
— Я машинист! — закричал Пит. — А это мои рельсы! Ууууу! Уууууу!
И он покатил на своём велосипеде через все лужи, какие попадались ему на пути. Если это были маленькие лужицы, за велосипедом оставался только один след. Если средние, получались два рельса. А если попадалась большая лужа, в которой отражалось чуть ли не всё небо, велосипед проезжал через неё всеми своими колёсами, и сзади вытягивались три рельса.
Вдруг Пит вспомнил, что он собирался поехать в лавку на углу и купить себе леденец. Он сунул руку в карман, чтобы проверить, тут ли его два пенни. Тут! Он нащупал одну монетку, потом другую, каждую в отдельности.
— Хорошо, что я вспомнил! — сказал он себе. — Вот я какой запоминальщик!
И, тряхнув головой, он выехал на дорогу, чинно и неторопливо.
Но едва успел он несколько раз нажать на педали, как из дверей одного дома выскочил маленький пушистый котёнок и поскакал боком, испугавшись велосипеда.
— Ах ты, чудак! — засмеялся Пит. — Дурачок!
Но котёнок, как видно, ничего не понимал в велосипедах. Ни с того ни с сего он подскочил к вертящемуся колесу и потрогал его лапкой. Должно быть, ему стало больно. Он запищал и бросился бежать. Пит сразу затормозил велосипед.
Тут из дома выскочила девушка и закричала:
— Ты переехал моего котёнка! Я сама видела из окна… Ах, мой бедный котёнок!..
— Я не нарочно, — сказал Пит. — Он хотел поиграть с велосипедом…
И Пит вытер лицо рукавом.
Девушка внимательно посмотрела на него, а потом сказала:
— Кажется, я ошиблась. Ты не похож на мальчика, который нарочно переезжает котят. Я даже думаю, что ты их любишь. Да и велосипедист ты, как видно, неплохой.
Пит шмыгнул носом.
— У тебя есть носовой платок? — спросила девушка и добавила: — Не хочешь ли посмотреть наших трёх котят? У нас есть белый, чёрный и ещё белый с чёрным.
Пит вытащил большой носовой платок и вытер глаза.
— О, конечно, очень хочу! Пожалуйста, покажите, если можно! — сказал он.
Он оставил свой велосипед в передней и пошёл на кухню, где на половичке играли три котёнка.
Пит отыскал у себя в кармане старый автобусный билет, скатал его в комочек и бросил котятам. Все три котёнка кинулись ловить шарик. Они скакали, становились на задние лапки, прыгали и танцевали. А хвостики их в это время торчали прямо, как прутики, и мелко-мелко дрожали.
Бело-чёрный котёнок, который ушиб лапку, играл так же весело, как и другие. И от этого на душе у Пита стало легче.
— Мне кажется, этот ваш котёнок неженка, — сказал Пит девушке. — Малыши всегда неженки. Я не неженка. Я уже большой. Я очень осторожно поеду назад мимо вашего дома, а то вдруг котёнок опять выскочит. Вы не беспокойтесь, я очень хороший велосипедист.
Потом он сказал „до свиданья“ и тихонько ушёл, пятясь до самых дверей, чтобы подольше видеть котят. Он вспомнил про леденцы.
— Я приду ещё! — сказал он котятам. — А сейчас мне пора. Еду в лавку.
— Приходите завтра после обеда, — сказала девушка. — Если мама разрешит.
Пит сел на велосипед, и вдруг какой-то большой человек высунул голову из окна.
— Котят видел? — спросил он.
— Да, — ответил Пит.
— Понравились?
— Да!
— Хорошо, — сказал, человек и захлопнул окно.
Пит подождал минуту или две, но человек больше не показывался. И Пит поехал дальше.
В лавке он купил маленький зелёный леденец, положил его за щёку и поехал обратно. С каждой минутой и сам он и его велосипед становились всё более и более липкими. Пит ехал и думал обо всём, что с ним случилось за этот день.
Под конец он сказал сам себе:
— Как-никак, а я нашёл трёх котят.
— И я завтра же могу к ним пойти.
— И пойду.
— И отнесу им пёстрый шарик, чтобы они играли.
Он продолжал сосать свой леденец, а тень — свой. Оба чувствовали себя счастливыми и, увидев большую лужу, въехали прямо в неё.
Это была такая огромная лужа с небом, облаками и даже чайками, что в ней хватило места и для Пита и для его тени.
Так и окончился этот день, в общем тоже очень хороший.
Пит и цветы
Однажды Пит гулял вместе со своей тенью и увидел сад, наполненный цветами. Здесь были все цветы, какие только можно себе представить: и красные, и желтые, и пурпурные, и оранжевые, и голубые, и просто белые.
Их было так много, что некоторые даже перевешивались через низкую ограду. Они сами просили Пита посмотреть на них.
Пит остановился и перестал дышать. Он очень любил цветы.
Большой красный цветок кивал своей головой и смотрел Питу прямо в глаза. Пит осторожно протянул палец и дотронулся до него.
Вдруг в доме, что стоял в глубине сада, с шумом распахнулось окно и сердитый женский голос крикнул:
— Оставь цветы в покое!
Пит ужасно испугался. Он отдёрнул руку и застыл на месте, боясь пошевелиться. Ещё немного, и он бы расплакался. Но тут открылась боковая дверь, и на тропинку вышел садовник с метлой. Он увидал среди цветов лицо Пита и очень удивился. Подойдя ближе, он заметил, что Пит чем-то взволнован, и остановился.
— Что случилось? — спросил он.
Пит не сразу ответил. Потом сказал:
— Я испугался. Она закричала: „Оставь цветы в покое!“
— Ты хотел рвать наши цветы?
— Я дотронулся, — сказал Пит. — Я только дотронулся до цветка, потому что он такой красивый! Я не хотел его рвать!
Он замолчал. Садовник некоторое время тоже молчал, а потом сказал:
— Я прошу прощения за мою дочь. Но мне кажется, она не знала, что ты не собираешься рвать цветы.
Пит успокоился.
— Хорошо, — сказал он. — Но лучше бы она всё-таки не кричала. Это ужасно, когда кричат.
— Я знаю, — ответил садовник, — ты совершенно прав. Я никогда не кричу. Но есть одна вещь, которую тебе тоже нужно знать. Нельзя говорить „она“. Это невежливо. Ты должен сказать „девушка из этого дома“.
— Я знаю, — сказал Пит. — Я никогда не говорю „она“.
Садовник поглядел на большой красный цветок, который так понравился Питу, и сказал:
— А ты знаешь, как он называется? Это шток-роза.
— Штык-роза?! — засмеялся Пит.
— Не штык, а шток-роза.
— Вы сказали „штык“! — настаивал Пит.
— Я не говорил ничего подобного! — запротестовал садовник.
— Хорошо. А за ним какой цветок? — спросил Пит. — Вон тот, розовый.
— Это одна из разновидностей вьющихся роз.
— Злющий нос?! — вскричал Пит.
— Я вовсе этого не говорил! Я сказал: „вьющихся роз“!
— Вот! Вы опять повторили! — закричал Пит торжествуя.
Садовник вздохнул.
— Не хочешь ли ты мне помочь? Мы могли бы с тобой подмести листья, собрать сорняки в кучи. А потом развели бы костёр и сожгли мусор.
— Настоящий праздничный костёр? С фейерверком и ракетами? — обрадовался Пит.
— Без фейерверка и без ракет. Просто огонь.
— Ну, только три ракеты! — попросил Пит.
— Нет, — сказал садовник.
— Тогда две ракеты, — сказал Пит. — Одну для вас и одну для меня.
— Никаких ракет, — сказал садовник.
— Хорошо. Ну, тогда одну ракеточку! Вот такую крошечную-прекрошечную!..
И Пит плотно сложил большой и указательный пальцы, чтобы показать, какая она крошечная.
— Дело в том, — сказал садовник, — что это не праздничный костёр. Это просто костёр — для — сжигания — садового — мусора. Обычно в это время года я не жгу костров. Я это делаю только для тебя. Если бы ты не пришёл, я бы с ним не возился. Но, конечно, если ты всё время будешь твердить о ракетах, то лучше костёр вовсе не зажигать.
— Ладно, — сказал Пит. — Мы зажжём костёр и будем варить на нём конфеты из патоки.
— Нет! — рассердился садовник.
Он хотел ещё что-то добавить, но Пит сказал быстро:
— Не надо так волноваться. Я не буду больше приставать.
