Лейла Берг - Маленькие рассказы про маленького Пита
Собака сидела на мостовой, смотрела на Пита и, высунув язык, тяжело дышала. Ветка лежала рядом.
— А вот я её сейчас отниму! — сказал Пит и, сдвинув брови, кинулся к собаке.
Но она залаяла: „Гав! Гав! Гав!“, схватила ветку, отбежала и опять уселась.
— Противная, противная собака! — сказал Пит, вернувшись обратно.
Он сел на тумбу, засунул большой палец в рот и почувствовал себя очень несчастным.
— Нехорошо сосать палец, — сказал сторож:
— А хорошо стоять и смотреть, когда собака вырывает у человека ветку? — сказал Пит. — Помогли бы лучше отнять её!
— Видишь ли, какое дело, — начал сторож, — если я погонюсь за собакой, она опять побежит. Она думает, что это игра…
— Ну и глупо, если она так думает, — сказал Пит. — Это очень глупая собака, если у неё такие глупые мысли.
— Не перебивай, — сказал сторож, — а то я забуду, что хотел сказать. Ну вот, я уже забыл!.. Видишь, что ты наделал!
— Вы сказали: „Она думает, что это игра…“
— Ах, да. Если мы за ней погонимся, она опять побежит. А ты вот лучше возьми другую ветку или даже палку, — добавил он поспешно, — и забрось её подальше. Тогда собака подумает, что это ещё интереснее, и кинется за палкой, а ветку оставит.
— Ну да! — удивился Пит. — Честное слово?
— Как же я дам тебе честное слово? Это собака должна дать честное слово.
— Глупости! — сказал Пит надувшись. — Собака не может дать честное слово.
— Ну, во всяком случае, — и сторож опять начал сердиться, — я думаю, что будет так, как я говорю. Попробуй — увидишь!
Пит нашёл на тротуаре палочку и забросил её как можно дальше.
— Вот тебе палка! — крикнул он собаке.
Собака оставила ветку и побежала за палкой, а Пит во всю прыть помчался за своей веткой.
— Ну, вот видишь! — сказал сторож. — Что я тебе говорил!
— Как я здорово придумал! — обрадовался Пит. — А вы видели, как я быстро бегаю?
Но сторож повернулся и ушёл в сад, потому что большая ветка Пита чуть не столкнула его с тротуара.
Пит бежал по улице со своей замечательной веткой. А справа от него бежала собака с палкой в зубах. Ей очень нравилась эта игра.
Они неслись вдвоём, как два самых быстрых в мире самолёта, со свистом рассекая воздух.
— Уиииии! — кричал Пит.
И как только они добежали до угла, выглянуло солнце, и слева от Пита неожиданно появилась его тень, держа в руках такую же ветку. Теперь их стало трое.
Это был тоже очень хороший день!
Пит и дождь
В этот день дождь лил как из ведра. Лил не переставая. Пит надел плащ с капюшоном и высокие резиновые сапожки и вышел на улицу посмотреть, что там творится.
Дождь лил со свистом. Он отскакивал от мостовой. Обрушивался с навеса над крыльцом. Там, где были выбоины и ухабы, разливались огромные лужи.
На улице не было никого, кроме Пита. Всякий, кто только мог, сидел дома, где было тепло и сухо. Даже тень Пита и та не вышла на улицу. Она никогда не выходила в дождь.
Но Пита нисколько не огорчало, что он был один. На противоположной стороне улицы в огромной луже плавали корабли. Пит был совершенно уверен, что это и в самом деле корабли.
Лужа стояла под воротами, и по ней деловито сновали взад и вперёд десятки, сотни корабликов. Пит даже глаза вытаращил. Никогда ещё не видел он ничего подобного. Он на всякий случай посмотрел налево, направо и затем перешёл на другую сторону улицы, шлёпая по воде и разбрызгивая её резиновыми сапогами.
Подойдя к самой луже, он увидел, что никаких корабликов там нет, а плавают по воде большущие пузыри. Дождь стекал с перекладины ворот, и каждая капля, падая в лужу, становилась пузырём, который весело пускался в путь. Это было просто удивительно!
Пит притаился у ворот и стал наблюдать. Он попытался было сосчитать пузыри, но они ни за что не хотели стоять на месте, а к тому же на воде то и дело возникали всё новые и новые пузыри. В конце концов Пит перестал их считать. Пузыри плыли вереницей один за другим, как утки, переплывающие пруд, а иной раз собирались в кружок.
Полюбовавшись на них вдоволь, Пит осторожно поставил ногу на один из пузырей. Пузырь исчез. Пит наступил на другой. Потом принялся скакать по луже, расплёскивая воду и наступая резиновыми сапогами на каждый новый пузырь, который в то же мгновенье лопался.
Наконец Пит выбрался вон из лужи. От такого купанья его сапоги стали очень чёрными и блестящими.
Теперь Пит увидел, что вдоль по улице течёт целая река. Дождевая вода несла за собой опавшие листья — много-много листьев, — и щепочки, и разные бумажки. Куча этого мусора застряла в решётке водостока.
А дождь продолжал лить, образуя водовороты. Дождевые потоки не могли проникнуть сквозь решётку, как им следовало бы, потому что она была засорена. Бурея и вздуваясь, вода неслась поверх стока, как большая, глубокая река.
Вдруг Питу показалось, что он увидел в воде рыбку. Крошечную рыбку. Она то выплывала наверх, то опять погружалась в глубину или застревала среди листьев. „Какая славная чёрная рыбка!“ — подумал Пит, но скоро понял, что это была всего только щепочка.
Ну что ж, щепочка так щепочка. Не всё ли равно?
Пит побежал по воде, не отставая от щепочки, и, когда она застревала где-нибудь, подталкивал её пальцем. Щепочка плыла как живая. Питу очень нравилась такая игра.
Наконец Пит и щепочка вместе спустились по склону холма. Это было очень длинное путешествие.
И вдруг у самого подножия холма Пит увидел старика, который шарил палкой в воде. Он копался в водосточной канаве, выбрасывая из неё мусор, и, как только щепочка Пита подплыла к этому месту, вся вода хлынула в сточную решётку. Туда же понеслась и щепочка — юрк! — и она исчезла.
Пит очень огорчился. Так огорчился, что не мог выговорить ни слова и лишь смотрел не отрываясь на решётку.
Наконец он сказал:
— Что вы наделали! Теперь моя пловучая щепочка пропала!
— Ваша пловучая щепочка? — переспросил старик.
— Ну да! Она проплыла столько миль, — сказал Пит. — Даже не сосчитать, сколько… А теперь я её потерял навсегда!
— Извините. Мне очень жаль, — сказал старик.
— Да, но вы не должны были делать этого! — закричал Пит: голос опять вернулся к нему. — Вы ужасный человек!
— Я прочищал водосток, — объяснил старик. — Если он засорится, дождевая вода задержится и затопит всё кругом, и мы не сможем ходить по улицам.
— Тогда мы поедем на лодке, — возразил Пит.
— А где же достать лодку? — спросил старик. — У меня её нет. А у тебя есть?
— Мы её сделаем сами. Мой папа сделает.
— Но для всех он не сможет сделать! — сказал старик. — Каждому понадобится лодка. Папе — чтобы попасть на работу. Маме — чтобы ехать за покупками. Тебе — чтобы гулять. Другим детям — чтобы добраться до школы. Твой папа не сможет сделать столько лодок! Это совершенно невозможно.
— Ну и пусть, — сказал Пит. — Из-за вас я потерял свою щепочку. Что я теперь буду делать?
— Вот что я тебе скажу, — прервал его старик: — я кое-что придумал.
Пит ничего не ответил. Он ждал.
— Ты видишь у меня в руке палку? — спросил старик. — Это палка особенная. Она служит мне для самых разных надобностей. Сейчас, например, — для прочистки водостока. Если хочешь, можешь мне помочь.
— Помогать чистить решётку? — закричал Пит. — Протыкать её палкой? И сгребать листья, чтобы вода пошла в люк? Да?
— Да, — ответил старик. — Но я не уверен, сможешь ли ты.
— О, пожалуйста! — закричал Пит, прыгая от радости. — Позвольте! Пожалуйста, позвольте мне помогать вам!
— Ладно, — сказал старик. — Так и быть. Но ты должен перестать скакать и брызгать на меня. И, кроме того, должен перестать кричать.
— Я обещаю! — сказал Пит. — Правда, я не очень уверен, что я запомню, что я обещал. Но я постараюсь… И всё-таки я боюсь, что забуду.
Они вдвоём пошли по склону вверх, выгребая по пути листья из канавы, чтобы вода свободно лилась в решётку. Так дошли они до самой вершины. И вот, когда они кончили работу, вода хлынула прямо в решётку, как ей и полагалось.
Скоро исчезла и речка, которая образовалась на улице из-за того, что решётка была забита опавшими листьями и всяким мусором.
На мостовой остались только Пит да старик со своей палкой.
Это был ещё один удачный день.
Пит и трёхколёсный велосипед
В один прекрасный день Пит поехал на своём трёхколёсном велосипеде покупать себе леденец.
Всю ночь напролёт лил и лил дождь. Но сейчас светило солнце и ветер летел вдоль улицы, сдувая с неё следы дождя. Кое-где он уже высушил мостовую добела. А большие лужи, которые ветер не успел высушить, казались голубыми и белыми, потому что в них отражалось небо с облаками.
