Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское - Елена Эдуардовна Бодрова

— Тишину, по-моему, нельзя сочинить.

— А по-моему — можно. Приходи сегодня ко мне после школы.

Прозвенел звонок на урок, и Ское с Никой вошли в кабинет.

51

— Ну как?

— Ты оставил звук хлопнувшей двери?

— Да. Так органичней. Вместе с хлопком прерывается картинка.

— Не понимаю, — задумчиво проговорила Ника.

— Чего не понимаешь?

— Смешной это фильм или грустный.

— Зависит от того, кто смотрит, — ответил Ское. Он присел на подоконник и улыбнулся Нике. — Тебе ведь нравится, когда я сижу на подоконнике.

Ника взглянула на Ское снизу вверх и ничего не ответила. Подсвеченные солнцем волосы образовали золотой ореол вокруг его головы.

— Я придумал второй фильм, — сказал он.

— Расскажи, — Ника встала со стула и тоже подошла к окну. — Если мы оба сядем на подоконник, он сломается? — спросила она, проведя рукой по стеклу. С внешней стороны к нему прилипла какая-то веточка.

— Нет, не должен, — Ское взглянул на ее профиль. Веснушек на носу и щеках прибавилось в связи с мартом, светлые ресницы просвечивались солнцем насквозь. Лицо оказалось так близко, захотелось потрогать эти рыжие крапинки на щеке, но Ское вовремя остановил руку, которая пошла было вверх сама собой. — Садись тоже, — неопределенно повел он этой рукой. Ника повернулась к нему и улыбнулась.

— А если свесить ноги наружу — это будет нехорошо, да? — а сама потянулась к окну. — Сесть на подоконник, а ноги свесить наружу, — рассмеялась она, открывая створку.

— Это будет не хорошо, это будет отлично, Ника, — улыбнулся Ское. Он полностью открыл окно и забрался на подоконник. Ника последовала его примеру.

Две пары ног свесились из окна. Две пары глаз смеялись вместе с солнцем. Ноги обдувало прохладой, а снизу на них неодобрительно поглядывали соседские бабульки.

— Так что ты придумал? — спросила Ника, наслаждаясь этой своеобразной прогулкой.

— Нарисованный мелом человек, — ответил Ское. — Девочка танцует с человеком-невидимкой.

— Человек-невидимка — что-то знакомое, — улыбнулась Ника. — А разве можно танцевать с нарисованным человеком?

— Можно.

— У тебя все можно, — Ника посмотрела в зелено-желтые глаза Ское. — Жизнь — это фантазия, да?

— Да, Ника. Оседлай свое облако — и вперед, — ответил мальчик, улыбнувшись. Небо сочилось синевой, а совсем рядом — только протяни руку — крапинки-почки облепили ветки деревьев, будто невидимый фокусник медленно достает из своих коричневых рукавов сотни маленьких зеленых платков.

52

В дверную щель ему было видно только пол-лица. Волосы распущены, голову подпирает рука. Что-то говорит, но Вадим не слышит что. Он смотрел на лицо в мониторе, половину которого закрывала голова отца.

— Он не разговаривает со мной. Я с ним тоже, — донесся до мальчика приглушенный голос отца. Мать ответила что-то, Вадим опять не расслышал что. Только слово «поговори» разобрал.

— Давай не будем об этом… — начал было отец, но мать стала что-то говорить, и он замолк. — Ничего не случилось… Правда, Марина, ничего… — монитор ответил что-то. — Он не станет меня слушать. Я ему не нужен… Не драматизирую я. Приезжай, ему нужна ты. И мне, — нежно добавил отец. — Приезжай на его день рождения.

Вадим перевел взгляд с монитора на затылок отца. Ему даже показалось, что широкие покатые плечи, жесткая шея, ежик волос — все стало как-то мягче в этот момент.

— Знаю, что работы много, — продолжал тот, выслушав реплику матери. — Но кто здесь директор? — усмехнулся он. — Китайцы подождут. Один день ничего не решает. Я даю тебе отпуск на двадцать четвертое мая. Приезжай, — сказал отец. Вадим отошел от двери, тихо прикрыв ее.

53

— А зачем ты снимаешь эти фильмы? — спросила Ника у Ское. Ребята прохаживались возле школы в ожидании Вадима. Солнце пряталось за облаками от ветра, а тот раскидывал их на мелкие пушистые ошметки, чтобы пробраться к светилу.

— Просто так, — ответил Ское.

— Совсем просто так?

— Чтобы жить было интересней.

— Но ты ведь хочешь стать режиссером. Будешь посылать фильмы на какие-нибудь конкурсы? Чтобы о тебе узнали люди, чтобы смотрели… Смотри, Ское! — вдруг вскрикнула Ника, указывая на асфальт у себя под ногами. Ское взглянул. Возле лестницы, ведущей с территории школы на тротуар, был нарисован мелом контур человека. Так обводят тело убитого — белой линией, — распластавшееся в последней своей позе. Здесь поза вышла почти танцевальной.

— Помнишь тот стих, написанный на ступенях? Про танго, — спросила Ника. — А еще там говорилось: «На асфальте себя нарисую…»

— Помню, — ответил Ское, разглядывая контур. — Ника, ляг на асфальт.

— Что? — девочка подняла брови от удивления.

— На асфальт ляг, рядом с фигурой.

Девочка посмотрела долгим взглядом на Ское — не шутит ли он? Он не шутил. Она медленно опустилась на холодный асфальт, легла на спину. Повернула голову и посмотрела на меловую шероховатую линию рядом с собой, из которой состоял этот невидимый человек. Нике стало жалко невидимого человека. Все, что осталось у него, — вот эта белая неровная линия. «Глупо, конечно, жалеть рисунок», — подумала девочка.

— Что ты чувствуешь? — спросил Ское. Он забрался на забор школы и смотрел на нее сверху, сложив руки рамочкой — выстраивал кадр.

— Холодно, — соврала Ника. Не говорить же ему про сочувствие к рисунку.

— А я чувствую, что вы опять какой-то фигней занимаетесь, — донесся до Ники голос. Она увидела, как к рисунку приблизились ботинки, наступили на белую линию: подошел Вадим. — Стоит вас оставить ненадолго, как одна уже валяется на земле, прикидываясь рисунком, а другой лазает по заборам.

— Что тебе сказали? — поинтересовался Ское, спрыгнув на асфальт. Ника поднялась на ноги.

— Ничего. Пожурили, — отмахнулся Вадим. — Рассказали, как это плохо — употреблять алкоголь. Как будто до меня этого никто никогда не делал. — Он взглянул на Нику, потом на Ское: — А вы что тут делали?

— А мы тут почти придумали второй фильм, — ответил Ское.

— Лежа на асфальте? Рассказывай.

54

— Вадим, мама приедет на твой день рождения. Она звонила, сказала. Я согласился дать ей отпуск на один день.

— Хорошо.

— Что? Ты даже не язвишь? И не отмалчиваешься?

— Нет.

Отец внимательно посмотрел в лицо сына. Спокойное.

— Позвони ей, — проговорил отец с надеждой.

— Нет.

— Вадим…

— Пока нет.

55

Ское ел «Снеговика» и думал. Рядом со скамейкой прыгал воробей. «Человек, который постоянно исчезает, — размышлял Ское. — Маленькая девочка катается на качелях с мальчиком каждый вечер. И как-то раз он не приходит. День не приходит, два, три…»

— Привет, специалист