Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское - Елена Эдуардовна Бодрова

Ское даже вздрогнул от неожиданности. Надо же, он как раз думал об исчезновениях, а тут кто-то… Он поднял голову. Русая коса поблескивала на солнце. Девушка села на скамейку рядом с ним.

— Привет, — ответил Ское. — Аня, — добавил он и улыбнулся. Он взглянул на ее лицо. Полные губы, курносый нос, серо-зеленые глаза, длинные ресницы. Девушка поправила выбивающуюся от ветра прядку.

— О, ты помнишь мое имя? — она высокомерно подняла брови.

— А ты мое помнишь? — рассмеялся Ское. Аня промолчала. — Где твоя подруга?

— А зачем тебе моя подруга? Я не сойду?

— Смотря для чего, — усмехнулся Ское.

— Ну ты и нахал. Лучше бы угостил меня пирож-ным, — Аня надула губы. Ское протянул ей огрызок меренги. — Ах так! — девушка поджала губы и хотела подняться со скамейки, но Ское остановил ее.

— Извини, я пошутил. Сейчас сбегаю. Тебе какую?

— Никакую, — хмуро буркнула Аня. — Там очередь уже на пол-улицы, будешь два часа стоять.

— Тогда можем прогуляться до набережной, — предложил Ское. И ребята направились от «Лакомки» вниз, к реке. Яркие маленькие листья на ветках встречных деревьев слегка покачивались. Свет пронзал их насквозь, делая еще ярче. На асфальте лежали длинные серые тени.

Перила набережной были расписаны граффити и чайками. В зеленой цветущей воде плавали бутылки и утки. Ветер сносил прически прохожих, делая из них метелки, — у реки всегда так. Ское взглянул на Аню, которая всю дорогу шла молча, глядя то вдаль, то под ноги. Коса гусеницей сползла по плечу на грудь, а вокруг лица образовался ободок всполошившихся, подсвеченных солнцем волос, рваными лучами расходящихся в стороны.

— Влюбился? — иронично поинтересовалась Аня.

— Нет, просто рассматриваю твое лицо.

— А ты без комплексов.

— А зачем они?

Девушка подошла к перилам и оперлась локтями о них. Поглядела вниз, на воду. Ское подошел тоже. Прямо под ними в зеленой жиже плавало аж четыре бутылки и несколько пакетов из-под чипсов.

— А зачем тебе нужна была та история про исчезнувшего парня? — проговорила Аня, засмотревшись на пакет из-под чипсов.

— Просто интересно, — ответил Ское, глядя на миловидный профиль девушки.

— Я не верю сестре. Так не бывает.

— А я верю. Так бывает, — Ское вспомнил Никины ноги, аккуратно перешагивающие стихотворные строчки на ступенях ее подъезда.

В двух метрах от ребят на перила приземлилась чайка. Она повернулась боком, направив на них свой глаз-бусину.

— Чем ты занимаешься в жизни? — поинтересовался Ское через некоторое время. Чайка вспорхнула и перелетела вниз, на горлышко бутылки.

— Стою тут с нахальным парнем со странным именем. Время теряю, — ответила девушка.

— Кстати, зачем? — усмехнулся Ское.

— Танцую я, — сказала Аня. — Но танцор — это ведь не профессия. Поступать я буду на бухгалтера. А ты?

— А я не буду.

— Что не будешь?

— Поступать на бухгалтера.

— А на кого будешь?

— На танцора.

Аня подозрительно глянула на Ское. Тот улыбался. Заходящее солнце сбоку просвечивало радужку его глаз насквозь, и от этого они будто светились изнутри желтым. Ское отошел от перил и сделал несколько пируэтов, которые помнил со времен уроков хореографии на фигурном катании.

— Что за дворовые танцы? — язвительно заметила Аня.

— А ты давай, рассчитай мне дебет-кредит, покажи, на что способна, — рассмеялся Ское. Лицо Ани потемнело.

— Дурак, — сказала она, повернулась и направилась прочь.

— Почему-то обе наши встречи кончились именно этим словом, — смеялся Ское. Девушка остановилась, нерешительно обернулась.

— Завтра, здесь же, в пять, — быстро проговорила она и ушла, ускоряя шаг.

56

Ское разглядывал Нику. Она положила ручку на парту и, подперев рукой щеку, глядела на доску. Олеся блуждала в просторах своей памяти, вяло двигая мелом по доске.

«Сможет ли она станцевать танго?» — думал Ское.

Ника обернулась, почувствовав взгляд.

— Котомкина, помоги Колесниковой! — неожиданно донесся до Ники голос учительницы. Ника вздрогнула, поднялась и направилась к доске. Перехватила мел из рук Олеси.

Ское посмотрел на Никины ноги. Стопы плотно входили в черные туфли. Девочка мяла ногами пол в нерешительности. Ское перевел взгляд на ее лицо. Ника покраснела. Учительница что-то говорила, но девочка не слышала что. Почему он на нее так смотрит?

— Садись, Котомкина. Два.

Ника продолжала стоять у доски, задумчиво сжимая в пальцах мелок.

— Котомкина! — взвизгнула учительница. — Можно садиться уже. Два ты честно заработала.

Ника положила мел рядом с доской и, красная как рак, прошла на свое место. После урока Ское подошел к девочке. Она нервно дернула молнию на сумке, и собачка выскочила.

— Ника, — негромко сказал Ское. Девочка опустила голову, возясь с молнией. — Ника, я хочу, чтобы ты сыграла главную роль во втором фильме.

— Что? Я? — Ника подняла на него глаза. Так вот почему он так странно на нее смотрел. Фильм…

— В фильме про человека-невидимку.

— Но почему я?

— Это тебе он дарит цветы и пишет стихи на лестнице.

— Кто? — подошел Вадим. — Кто дарит ей цветы и пишет стихи на лестнице?

— Я согласна, — ответила Ника и вышла из кабинета.

57

Ское шел по улице вниз, глядя на центральный мост через Урал. Вдаль, по мосту, убегали рельсы — чем дальше, тем они становились ближе друг к другу — эти параллельные прямые, которые не пересекаются. По ним лениво тянулись трамваи, похожие на гигантских красных муравьев, которые тащат на спинах веточки-провода в свой огромный металлический муравейник.

На набережной у перил уже стояла Аня. Ское подошел. Девушка обернулась. Ское протягивал ей пирожное — выбрал «Буше», такое любит Ника.

— Не люблю «Буше», — сказала Аня.

— Возьми «Снеговика».

— У него откушена голова.

— Он потерял голову от твоей красоты, — улыбнулся Ское.

— Шутишь?

— Да.

— Ах ты… — не очень убедительно рассердилась Аня и замолкла на полуслове. Она покрутила в руках «Буше», держа его за бисквит. Чайки, пролетавшие мимо, заглядывались на пирожное.

— А какие танцы ты танцуешь? — спросил Ское после недолгой паузы.

— Бальные.

— Танго можешь?

— У тебя девушка есть? — проигнорировав вопрос о танго, спросила Аня.

— Есть, — ответил Ское и с улыбкой добавил: — Но не у меня.

— А ты умеешь нормально разговаривать? — сердито вскинулась та.

— Иногда бывает. Танго танцуешь? — повторил свой вопрос Ское.

— Танцую. Хочешь, покажу?

— Хочу. Но не мне, — Ское разглядывал пролетающую в вышине утку. — Одной девушке. Ей очень нужно научиться.

— Девушке?.. Ты думаешь, это так легко? С бухты-барахты никто не начинает танцевать.

— А ты постарайся, чтобы у нее получилось.

— А ты не обнаглел?

— Обнаглел, — согласился Ское. — Но очень нужно, чтобы она станцевала танго.

— Что за