Все о моем дедушке - Анна Мансо
«Если всё это правда, впереди грандиозный скандал».
«Расследование в фонде Каноседа! Надеюсь, это только ошибка. Фонд — не просто фонд, это символ».
«Я в шоке. Фонд делает благородное дело, неужели и его поразила чума коррупции?»
Но были и те, кто сразу бросился лить всякую гадость. Цифровые стервятники со своими радиоактивными когтями.
«Сюрприз-сюрприз! Фондом Каноседа руководят воры! Неужели кто-то не знал? Вот наивные…»
«Эй, Каноседа, ты теперь никто! А мне ничего за это не будет… #каноседуподсуд»
«Публичного человека обвиняют в коррупции… Это настолько банально, что даже меня не возмущает. Хотя нет, возмущает. #всехзарешетку»
Отец не замедлил позвонить. Мать уже вылетела из Мюнхена и собиралась заехать за мной на такси прямо из аэропорта. Отец обещал приехать на следующий день.
— Пап, тут столько всего несут! В «Твиттере» деда грязью поливают, я сейчас заведу аккаунт и…
— Нет! Сальва, ничего не делай!
— Да я же не под своим именем, я же не дурак…
— Я тебе говорю: ничего не делай. Выключи компьютер и не слушай ничего, что говорят.
— Ну да, и что тогда? Я же говорю, я не дурак. Они не имеют права так с дедушкой…
— Поговорим завтра, Сальва… А пока, пожалуйста, постарайся не терять голову. Впереди трудные времена.
И в кои-то веки мой отец оказался прав.
8
Я не послушался отца и весь вечер просидел за компьютером. Всё равно понятно было, что говорил он это просто так — не надо быть Стивеном Хокингом, чтобы догадаться, что всё равно мне заняться больше нечем, кроме как читать и нервно скакать с сайта на сайт. От компьютера я отрывался только затем, чтобы посмотреть в телефон. Лео поначалу присылал мне фото с триатлона между Кларой и Начо в парке. Они придумали три соревнования: прыжки через скамейки со связанными за спиной руками, карабканье на деревья за кошками и забег с открытыми банками колы на голове (если банка падала, надо было вернуться на старт и взять новую). Фотки Лео мне показались инопланетными: синячище, который набил себе Начо, свалившись со скамейки; вид снизу на Кларину попу, пока Клара лезет на дерево; Начо с Кларой с банками на голове бегут, а народ из школы вокруг болеет…
Потом мобильник надолго замолчал. Пока Лео не вернулся домой, не увидел новость и не позвонил мне:
— К твоему деду домой полиция пришла?
— Ага…
— С оружием? И что делают? Режут диванные подушки и всё такое?
— Лео, успокойся…
Я отвечал ему нервно и злобно. Потому что это было не кино. Это была реальная жизнь. Полицейские не вышибали дверь, не выкидывали одежду из шкафов, ничего такого. Мужчины и женщины в форме ходили по дому с серьезным видом, просматривали бумаги в ящиках столов и папках и забирали все документы, что привлекали их внимание. Еще они отключили и унесли большой компьютер, ноутбук и несколько жестких дисков. Никакого беспорядка за собой не оставили. Всё сухо и по-деловому. Но мне от этого спокойнее не делалось. В общем, мне показалось, что Лео реагирует как маленький, и он это заметил:
— Ну ладно… я просто хотел узнать, как ты там.
— Хорошо. То есть нет. Я злюсь. Бешусь. Это всё неправда, чтобы ты знал.
— Кошмар, брат.
Я решил сменить тему. Я не мог ему больше ничего об этом рассказать, да и не хотел.
— Фотки посмотрел, — сказал я.
— Ага, круто было. Ты такое пропустил, зря не… — Лео осекся, сообразил, что ляпнул не то. — Короче, если бы пришел, ты бы, ну, короче, ты понял, что я имею в виду. Не знаю, смогут ли тебе позвонить Начо и Клара… Он пошел ее провожать. По ходу, решил рвануть в атаку… Видел бы ты, как они бегали — всё время держались рядом и друг друга толкали. Начо общупал всё, до чего дотянулся. А Клара вроде и не возражала…
— Правда? Ладно, слушай, мне пора. Потом поговорим.
— Конечно… Давай.
Нет. Мне совсем неинтересно было сегодня знать, замутили ли Клара с Начо. И на кого из них ставили наши одноклассники. Мне на всё было плевать с высокого дуба. Я хотел только увидеть дедушку. Поговорить с ним. Узнать, как он. Я снова набрал ему, и на этот раз он ответил.
— Я в порядке, шельмец. Не волнуйся. Полиция еще в доме?
— Да. Выгнать их?
— Э! Тихо, не шебути. Послушай меня. Вот что: они мой кабинет обыскали?
— Да, и библиотеку тоже, и спальню твою. И еще кухню, и гостиную…
— А гараж?
— Нет, туда не ходили.
— Прекрасно. Значит, так: мне надо, чтобы ты сделал мне одолжение.
— Что угодно, дедушка.
— Уходи оттуда. Выберись из дома. Если денег нет, попроси у Терезы, она тебе даст на такси. Не хочу, чтобы ты там оставался, со всей этой кодлой.
— Дед, за мной мать заедет. Она через час уже прилетает.
— Всё равно. Уходи, а ей оставь сообщение, что будешь ждать ее дома. Только выходи через заднюю дверь. Или перелезь к Рафолям через забор. Мало ли, у дверей журналисты. А я не хочу, чтобы тебя дергали.
И он повесил трубку. Я ни на секунду не задумался — собрал сумку и спустился. Тереза нервно наблюдала за обыском, сгорбленная и еще более растрепанная, чем обычно.
— Як матери домой поеду, — сказал я. — Она уже скоро будет в Барселоне.
— Хорошо, малыш, молодец.
И она меня в первый раз в жизни поцеловала. Я прошел мимо гаража. Вроде бы там никого не было, но ближе подходить я не рискнул. После дедушкиных слов я подумал, что лучше будет, если полиция не станет соваться в гараж. Может, я и нафантазировал, но на всякий случай я не стал туда заглядывать, хотя ужасно хотелось еще разок поглядеть на «Монтессу». Я осторожно приоткрыл калитку, выходившую в переулок. Там, похоже, никто не караулил — ни журналисты, ни полиция. Вот и хорошо. Мне совсем
