Михаил Коршунов - Воскресный день
— Вот. И кодекс наизусть.
— Мы его в школе проходили! Спросите у вашего червяка.
— Без выражений, — сказал сержант. — И освободите служебный кабинет. — Сержант козырнул Люське.
— Червяк не выражение, а часть живой природы, — ответила Люська.
— Но ты это использовала как выражение. Ты ловкая особа.
— Позвоните моему отцу, он вам все про меня расскажет.
— Назови номер, — согласилась инспекторша. Паспорт передала сержанту.
Люся назвала номер. Инспекторша позвонила.
Подошла Зоя Авдеевна и на вопрос о Люсе коротко ответила:
— Аферистка.
Освобождая под охраной сержанта служебный кабинет, Люся сказала инспекторше:
— Вам субботник провести надо — сколько грязи в коридоре.
На столе инспекторши зазвонил телефон, и опять началось:
— Ты меня расстраиваешь…
В коридоре знакомая Люсе женщина сидела за столом, с суконным в порезах верхом, и заполняла какой-то бланк. Увидела Люсю под конвоем, сказала:
— Ты все-таки убежала из семьи.
Люся ответила:
— Разговаривать с арестованными запрещено.
В отделении милиции, куда доставили Люсю, дежурил тот же лейтенант с усиками. Он взял со стола фуражку, надел ее и приготовился слушать рапорт сержанта. Усики его заранее улыбались.
— Товарищ лейтенант, доставил правонарушительницу — ходит с чужим паспортом.
— Здравствуйте, — сказала Люся.
Лейтенант покачал головой:
— Все шумишь?
— Шумю, нет… шумею… — Люська баловалась.
— Шу… — попробовал лейтенант.
— …тю, — добавила Люська.
Лейтенант подкрутил один подстриженный усик, будто завел часы, а сержант сказал:
— Ловкая особа.
Лейтенант раскрыл знакомый паспорт на одиннадцатой страничке.
— Не вписали еще, — сказала Люся.
— Теперь обратным ходом — ты лжедочь.
— Да. Обратным ходом.
— Задержанную куда?
Лейтенант не успел ничего ответить, как в отделение в незастегнутом пальто, без галстука, без шляпы вбежал возбужденный Николай Иванович. За ним вбежал шофер такси.
— Вы забыли шляпу. — И сунул шляпу Николаю Ивановичу в руку.
— Ну вот, — сказал лейтенант. — И лжеотец здесь.
— Что происходит? — взволнованно спросил Николай Иванович, едва владея дыханием и стараясь привести себя в порядок. Из кармана пальто достал галстук, подумал и снова сунул его в карман.
— Смепилейпи, — быстро сказала Люська.
— А?.. — Потом Николай Иванович догадался, обрадованно закивал Люсе — он будет смелым.
— Когда вы решите свою проблему? — спросил лейтенант.
— Ах, вот эту? — Николай Иванович принял из рук, дежурного паспорт. — Люся…
— Да. Вот эту.
— Я беру ее на поруки. Паспорт я ей сам дал.
— Проблему куда мы денем?
— В милиции не решают нашу проблему?
— Решает управление народного образования, потом передает райисполкому.
— А ты где была? — спросил Николай Иванович Люсю.
— Где она была? — спросил лейтенант сержанта.
— В народном образовании.
— Теперь в райисполком, — бодро сказал Николай Иванович.
— Если таким же образом, то опять будете здесь, — сказал сержант и козырнул Николаю Ивановичу.
— Мы пойдем с ней вдвоем.
— Вы один, — сказал лейтенант. — И вначале в жэк.
— В жэк я один, — опять бодро сказал Николай Иванович, нахлобучил шляпу, ставшую совсем неузнаваемой после Москвы-реки, поправил рубашку, застегнул пальто. — И всё, да? В жэк я один, и всё. А зачем в жэк?
— Нет, не всё. Жэк — это справка о жилплощади, а поликлиника — это справка о состоянии вашего здоровья.
— Но я здоров!
— А он больной? — показал лейтенант на сержанта. — Он здоровый, но как мы узнаем, что он здоровый и должен продолжать службу в милиции? У каждого на лбу написано…
— …кто он такой? — закончила вопрос Люська.
— Правильно сказала.
— Может, только сумасшедший меня возьмет! — засмеялась Люська. — Или у кого немочь падучая!
— Невероятно, но факт, — козырнул сержант. — Такую особу… — Сержант, очевидно, стоял на своем в отношении Люськи.
— Молчи, служба! — не выдержала Люська.
— Оскорбление должностного лица, — немедленно зафиксировал сержант.
— Отставить, — приказал лейтенант. — А ты не увлекайся. Ты мне нравишься. Я бы тебя взял в свой отряд в милицию.
— Спасибо. Но я хочу дрессировать экзотических животных.
Люся и Николай Иванович в который раз попрощались с лейтенантом. Вышли на улицу. Люся сказала:
— Хочу есть, и первое что я сделаю — съем твою шляпу.
Люська шла, покачивая джинсиками, руки вставила в карманы куртки, полосатая кепка сикось-накось. На ботинках болтаются бомбошки-вишни. Ничего более чудацкого не придумаешь.
Глава 8
Николай Иванович давно еще начал приходить к этому дому, останавливался и стоял перед воротами, смотрел во двор, как там играют ребята. Дом был с портиком, украшенным русалками и странного вида птицами, с двумя колоннами. Обветшали, растрескались стены, почернели трубы на крыше, из которых шел старомодный дым в белое еще от зимы небо. На крыльце в узеньких ящиках сохранились стебли цветов, обесцвеченные дождями и снегом, сохранились, как воспоминание о лете, о прошлом.
Возвращаясь с работы, Николай Иванович делал крюк, чтобы оказаться возле дома и поглядеть на него.
Мария Федотовна с крыльца видела человека с портфелем под мышкой, неподвижно стоящего за воротами, и не подозревала, что это тот самый Николай Иванович, которому она запретила видеться с Люсей. Человек, неподвижно стоящий за воротами, был жалким, грустным и поэтому неузнаваемым. Это были два совершенно разных человека — тот, у себя в квартире, и этот, за воротами. Между ними ничего не было общего. Если бы Мария Федотовна все это знала, может быть, она бы не разговаривала так с Николаем Ивановичем, поверила бы в его любовь к Люсе и признала бы наконец все то, что придумала Люся и во что теперь верил Николай Иванович.
С Люсей Мария Федотовна испытала много сложностей. Прежде Люся увлекалась бурными играми, от которых долго не засыпала. Увлеченность играми сохраняется у Люси и поныне. Люся часто застывала на месте, сидела неподвижно в спальне на краю кровати в ночной пижаме, завернувшись в одеяло. Мария Федотовна спрашивала, о чем думает. Люся отвечала с неохотой: думает ни о чем. «Ни о чем думать нельзя». «Я думаю ни о чем, — упрямо говорила Люся, — потому что думаю обо всем».
Люся обладает способностью собирать вокруг себя ребят, заводить с ними споры. Теперь она начала искать себе отца. Мария Федотовна боялась новой Люсиной игры: Люся упорно начала верить, что есть тоже человек, который тоже ищет ее, и только надо постараться найти этого человека, и он окажется ее отцом на всю жизнь и именно тем самым отцом, которого она себе назначила. Люся не сомневалась в успехе. Мария Федотовна боялась, что Люсю обидят и тогда останутся в ней только дерзость и насмешливость.
Мария Федотовна пыталась остановить Люсю. Люся спрашивала:
— Почему вы считаете, что нет человека, которому я нужна?
— Пойми, это зависит не от тебя.
— От кого?
— От обстоятельств. Ты можешь ошибиться.
Люся ошибалась, но искать не переставала. «Мой отец робкий, поэтому ищу его я, а не он меня», — отвечала всем, кто пытался удержать ее.
Кирюша, как обычно, не противоречил Люсе, Трой относился строго, требовал обоснований и подготовки, не экспериментов на ходу. Терпел ее приключения по дружбе и принимал в них участие. И то, что с Люсей постоянно был Трой, успокаивало Марию Федотовну, и даже часть ответственности за происходящее она переложила на него, В решительную минуту она вступит сама. И вступила.
Глава 9
Николай Иванович не мог жить, как жил прежде. Главное — Люська, Люсьена. Распорядок дня вроде бы не изменился: утром Николай Иванович уходил на работу, возвращался и обязательно бывал около дома с портиком и двумя колоннами, обедал, читал газету, смотрел телевизор. А в свободное время брал «Зенит» и отправлялся на прогулку. Прогулки с «Зенитом» скрадывали одиночество, включали Николая Ивановича в судьбу города, в состояние большого живого организма, которому интересен Николай Иванович — маленький живой организм. Потом Николай Иванович сидел в ванной комнате и печатал фотографии. Сегодня он тоже печатал — надел пластиковый фартук, взял пинцеты. Стояли две большие кюветы с проявителем и закрепителем, увеличитель, но мысли были обращены к Люське. Люська, оценивая его коллекцию фотографий, всегда вспоминала нечто свое. Разглядывая снимок, на котором покупки из магазина везли в сумке на колесиках и к этой сумке были прикреплены еще две таких же на колесиках: «Наш сторож дядя Петя ездит в магазин с обыкновенной тачкой». Женщина перелистывает страницы книги: «Я дую на страницы, и они перелистываются».
