Двенадцать лет, семь месяцев и одиннадцать дней - Лоррис Мюрай
«Почему, папа?»
Двенадцать лет, семь месяцев и шесть дней
В заколдованном лесу Уолден готов был встретиться с феями, людоедами и кикиморами, готов дать отпор индейцам сиу и алгонкинам — в общем, любому, кто явится. Но если будет грозить опасность, как он сможет противостоять ей, такой нагруженный? На спину он взвалил спортивную сумку, в которой лежали леска и самодельные крючки, пластмассовая фляга и еще разные мелочи, но главное — худо-бедно приладил с одной стороны топор, с другой бейсбольную биту. На плечо повесил карабин «ремингтон». В правой руке держал открытыми, как туристический путеводитель, «Леса штата Мэн». В левой — маленький план сектора, нарисованный отцом.
Конечно, он мог бы пойти по тропе. Полные воды колеи от «Шевроле», казалось, приглашали его туда. Уолден видел сейчас как бы иллюзию, обманчивый мираж. Колеи вскоре исчезнут, потом и тропа затеряется в непроницаемых глубинах огромного леса. Уолден не верил ни в камешки Мальчика-с-Пальчик, ни в нить Ариадны. В его сознании Джек совершил почти что чудо, добравшись сюда, — такой загадочный, такой тайный фокус, что даже завязал ему глаза, прежде чем его показать. Любитель головоломок, лабиринтов и других игр для ума, Уолден знал, что в некоторых случаях вход и выход — не одно и то же.
Впрочем, когда идешь на рыбалку — просто идешь на рыбалку.
Вид у него был, должно быть, дурацкий с книгой и планом в руках, когда он перелезал через пни, взбирался на поросшие травой холмики, перешагивал через торчащие из земли камни и хрустел толстым ковром из иголок, листьев и сухих веток. Он шел как будто ощупью, между лужицами света и колодцами темноты. Лес был зыбкий, изменчивый, коварный. Уолден шел не один, окутанный гудящим двойником, трепещущим облаком. Мухи, комары и мошка следовали за каждым его движением, были маской на его лице, перчаткой на его руке. Несколько минут он поерзал, скованный своим тяжелым снаряжением. Он хлопал по насекомым, раздавил десятки на рукавах и щеках. Попытался ускорить шаг, побежал сквозь кустарник. Они никуда не делись, даже рот был полон.
Думаешь, что не сможешь привыкнуть, но ко всему привыкаешь. В темном лесу Мэна наверняка встречались и более опасные попутчики. Они попадались Уолдену на страницах, когда он листал труды бродяги-философа: медведь, рысь, дикая собака, орел, ястреб. Он оглядывался направо и налево, всматривался в землю под ногами, прислушивался. Несколько сотен ярдов, указывал план. Возможно, он уже заблудился.
Ему нужно было удилище.
Удача улыбнулась ему: он заметил орешник. Теперь он высматривал уже не длинную гибкую ветку. Он видел висящие на ветвях коричневые скорлупки в зеленых воротничках. Источник пищи, первая добыча за день!
Уолден положил на землю сумку, сбросил с себя всё, что мешало, и взял топор. Он надеялся убить сразу двух зайцев. Без малейших усилий он срубил несколько веток. Орехи прятались в листве, их было больше, чем он ожидал. Недолго думая он разбил несколько штук большим плоским камнем. И тут обнаружил, что убил не двух зайцев, а трех. У него было удилище, у него были орехи, и еще была наживка. Лучше куска сосиски — живые червячки. В белой мякоти каждого ореха была маленькая дырочка, в которой извивался червяк, кольчатая личинка с черной головкой.
Уолден сгрыз несколько ядрышек, нашел их горькими, сплюнул и продолжил свою экспедицию с полными карманами орехов в красивых скорлупках. Еще у него теперь было длинное, идеально гибкое удилище; он только боялся, что не хватит рук до конца пути.
К счастью, лес поредел. Плохо различимая тропа, скорее ручей грязи, привела его к цели — к берегу озера. Уолден перебрался через несколько валунов, и глазам его открылось зрелище, от которого захватило дух. Озеро, его озеро, было не просто водоемом. Оно предстало ему мыльным пузырем, который надувается на конце трубочки, длинной радужной каплей, разрезанной на ломти светом. Но это было лишь первое из бесконечной цепочки. Насколько хватало глаз озёра следовали одно за другим и взбирались в небо. Между ними, как на карте Мозеса Гринлифа, тянулись ниточки рек. Эта картина, эти зеленые и голубые пятна, соединенные извилистыми потоками воды, словно бусины рассыпанного ожерелья, казалось, лежали калькой на мощных крыльях безбрежного леса, где смешались желтый, коричневый, рыжий, пурпурный и фиолетовый цвета. Щуря глаза, Уолден видел лишь золотое и красное. Вдали, за кудрявыми от леса холмами, на которых вскипала там и сям пена водопадов — Уолден слышал их глухое эхо, — вздымались бока горы, вершина которой терялась в облаках.
Всего несколько шагов отделяло его от тихого берега — несколько шагов, несколько камней, лохматый кустарник и кривое дерево, густая крона которого смотрелась в озерную гладь. Уолдену едва хватило места пристроить свой скарб — сумку, ружье, топор, биту — и сесть на сухой клочок земли. В одно мгновение удочка была готова. Червяки извивались, ему даже показалось, что они кусаются. Наконец он ухитрился нанизать трех на металлический крючок и закинул удочку, крепко сжимая в руке ореховый прут. Рыбы были, несколько раз он видел их вытянутые силуэты. Трехфунтовая щука, папа! Ах! Если это будет сегодня, может быть, отец вернется…
Солнце было бледное, но Уолден следил за его движением; оно стояло низко над холмами, оставляя на озерах пятна, словно пенистые плевки. Его крючок мотало невидимым течением, и червячки, наверно, давно утонули. Уолден несколько раз вынимал и снова закидывал удочку, различая под водой все более многообещающие силуэты. Три фунта или даже четыре; почему бы не пять! Или это был затонувший валун, который оживляли лучи солнца под водой?
Его рука падала, плечо затекло. Нелегкая это работа — стать мужчиной. Уолден понял, что щука никогда не клюнет. Ярость, обостренная голодом, охватила его. Он ее хочет, и он ее получит, эту рыбину, которая неустанно плескалась в двух метрах от него. Прыгнув в воду, он поймал бы ее. Тогда, недолго думая, он схватил «ремингтон», зарядил его, прицелился. Он выстрелил в ту секунду, когда глаза его заволокла тень.
Грохот, казалось, отскакивал от озера к озеру, точно плоский камень по воде, и отдавался звоном в лесу справа и слева. Уолден напрягся, сознавая, что нарушил что-то в старых землях Мэна. Хруст справа подтвердил ему это. Выстрел выманил из чащи зверя, который прятался в зарослях, величина его в тени листвы показалась Уолдену чудовищной. Сначала он увидел лишь монументальный зад, потом зверь повернулся, и показалась голова, еще блестящая от воды и листьев. Уолден вздохнул с облегчением: это был
