Двенадцать лет, семь месяцев и одиннадцать дней - Лоррис Мюрай
«Леса штата Мэн». Какое заманчивое название, в самом деле! Оно напомнило ему туристические брошюры, которые можно было найти по случаю на столиках в отелях или в библиотеке Еноха Пратта. «Штат Мэн от А до Z», «Природа и дикая жизнь», «Озера нашего региона» и всё в таком роде.
Чтение показалось ему не намного интереснее «Уолдена», но, по крайней мере, автор шевелился, рассказывая о некоем приключении, а не о таких захватывающих событиях, как постройка жалкой хижины и возделывание грядки фасоли. Писал он о животных и деревьях в большом лесу, что вносило приятное разнообразие. Увы, его вкус к нескончаемым описаниям все равно делал рассказ неудобочитаемым.
— Ага! — вдруг вскрикнул Уолден.
Он только что сделал открытие. Сапоги! Эти сапоги, дырявившие старый пол хижины. Что ж, теперь он знал их секрет. Они служили лесорубам, сплавлявшим огромные плоты по рекам Мэна. Гвоздики на подошвах позволяли цепляться за бревна, так можно было удержаться и на быстрине, точно ковбои на родео.
— Ну и что, — вздохнул он, — мне-то какое дело?
Между страниц торчал клочок бумаги. Это была вырезка из газеты «Портленд Пресс Геральд». Статья, посвященная некому Кристоферу Найту. Уже на третьей строчке Уолден почувствовал, как холодный пот потек у него между лопаток. Этот человек, этот Найт, которого нашла и арестовала полиция, провел один, прячась, без всякой связи с себе подобными, двадцать семь последних лет. Он жил не в хижине, а в палатке, ходил по камням и корням, чтобы не оставлять следов, а зимой вообще не выходил, чтобы не наследить на снегу. И чему, вы думаете, он посвящал свои одинокие дни, закутавшись в несколько спальных мешков под камуфляжной палаткой? Он читал! Ему, впрочем, нечего было вменить в вину, он только украл несколько книг и немного еды. Одна деталь особенно поразила Уолдена. В статье говорилось, что Кристофер Найт толстел летом, когда мог питаться дарами леса, и страшно худел в холодное время года, когда зимовал в своей норе, точно сурок или еж, кормясь только духовной пищей. Все это, разумеется, происходило в лесах штата Мэн.
Уолден посмотрел на два томика Торо с отвращением. Бесспорно, существовала связь между тем, что он понял в философии великого человека, и историей этого бродяги, Кристофера Найта. Торо в своих писаниях без конца восхвалял воздержанность. Но на самом деле он сломался через два года, два месяца и два дня. Он покинул свою хижину и вернулся в цивилизованный мир. А Найт, никакой не знаменитый мыслитель, продержался двадцать семь лет! Двадцать семь лет он кормился собирательством, мелкими животными, ягодами по сезону.
— Да, но я-то хочу есть! — воскликнул Уолден.
Он косился на оставшуюся банку бобов с сосисками и уже готов был ее вскрыть. И тут ему попался второй листок бумаги, засунутый между страницами «Лесов штата Мэн». Листок в клеточку, как и тот, на котором был нацарапан план, вырванный из той же тетради и сложенный вчетверо. Уолден сразу узнал почерк отца. Наверху стоял заголовок:
ИНСТРУКЦИИ СЛЕДОВАТЬ БУКВАЛЬНО
Ниже он с трудом прочел наспех написанные заметки. Джек Стивенсон напоминал кое о чем из того, что сказал сыну, прежде чем уйти:
Категорически запрещается выходить за периметр, обходись ресурсами, имеющимися на территории (съедобные ягоды, рыба, родниковая вода). Ничего не кради. Не приближайся к людям (если таковых обнаружишь). Оставлять «ремингтон» или нет? Стреляй только в случае крайней необходимости!! И т. д.
В самом низу Джек написал:
Встретимся в хижине. Надеюсь, что ужин будет готов… и вкусен!
Уолден надолго задумался. Была хорошая новость: отец, судя по всему, намерен вернуться. В остальном он узнал мало для себя нового. Поразмыслив, он пришел к выводу, что в руках у него что-то вроде черновика или шпаргалки. Отец, наверно, хотел переписать все это набело и повесить свои инструкции на стену. Ладно, решил он, завтра придется пойти за съедобными ягодами, рыбой и водой, а пока он съест бобы с сосисками.
Кое-что вспомнив, он отложил кусочек сосиски. Он слышал, что некоторые рыбы клюют на такую приманку. Времени было предостаточно, и Уолден принялся готовить удочку, которая послужит ему завтра. Леска у него была, но не было крючка. Для удилища надо будет срезать длинную и гибкую ветку.
Он стал рыться в ларе, почти опустошил его в поисках нужного предмета. Старая скрепка, например, могла бы подойти. Он выложил всю посуду: оловянную, помятую алюминиевую, из ивовой коры, — затем весь ненужный хлам и наконец нашел в щелях между досками две булавки и несколько ржавых гвоздей. На всякий случай он обследовал и левое отделение, где лежали дрова, и с огорчением обнаружил, что остался всего десяток поленьев на слое опилок. Уолден разгреб их руками — вдруг там кроется крючок его мечты. Под ними оказалось что-то похожее на плотную бумагу, которой выстилают ящики. Поверхность ее была грязно-желтого цвета, но Уолден разглядел темные очертания сложного рисунка. Сам не зная зачем, он вынул из ларя все поленья, чтобы достать бумагу.
— Вау!
Он развернул ее — не было никаких сомнений, что это план. Но никогда Уолдену не доводилось видеть такой странной и неразборчивой карты. На выцветшем охряном фоне раскинулся запутанный лабиринт озер, рек и гор, все это было расчерчено на квадраты и испещрено разными надписями: одни выглядели старинными, другие явно были добавлены позже от руки. Сама карта определенно была старой, очень старой. Внизу было написано:
Карта штата Мэн и Нью-Брансуика, составленная Мозесом Гринлифом в 1929 г.
Волна ужаса нахлынула на него при мысли, что он где-то там как раз и затерян. Чем больше он всматривался в обширный план, тем сильнее крепло в нем убеждение, что это не обычная страна с дорогами, городами и деревнями, жителями, обществом, границами. Это казалось ему скорее фантастическими землями, какие бывают в сказках или в книгах Толкиена. Даже названия, которые он ухитрялся разобрать, больше походили на плод воображения какого-нибудь фантазера-автора. Никакое место на этой планете не могло всерьез называться Пенобскотом, Ктаадном, Арустуком, Вассатакоиком, Маттавамкигом, Маттазеунком, Поквокомусом или — самое навороченное — Аболджакармегусом (все эти названия, впрочем, он нашел бы в книгах Торо, если бы был усидчивее).
Невероятный факт! Ни в каком месте не было указано: леса. А ведь он знал, что леса составляли восемьдесят процентов территории штата на сегодняшний день и наверняка еще больше во времена этого Мозеса Гринлифа. Вообще-то лес должен был быть тогда таким густым и изобильным, что картограф не
