Крессида Коуэлл - Как переиграть историю дракона

Прямо из моей раковины, и я ВСПЫХНУ ВОВНЕ испепеляющими красными когтями и затем…

Огонь выплеснется, как вода,

Вниз по горным склонам.

Деревья будут потрескивающими свечами,

Гладящими небо огненными пальцами.

И я превращу все цветы и Мелочёвку

В пепел и прекрасную пыль.

На рисунке Старый Сморчок.

9. КАК СОВЕТОВАТЬСЯ С ТЕМ, КТО ПРИНЯЛ ОБЕТ МОЛЧАНИЯ?

Пещера Старого Сморчка была высушенным старым колодцем около шести футов в ширину и довольно-таки глубоким. Иккинг навещал его каждый день: приносил ему еды.

Иккинг осторожно спустился по лестнице. Было просто здорово скрыться от вязкой жары, и чем ниже он спускался, тем прохладнее становилось. Его дедушка уже бодрствовал и курил трубку, сидя на маленьком табурете.

– Я должен сказать, – начал Иккинг, когда уселся рядом с дедушкой, – тебе везёт с погодой. Обычно летом эта дыра заполнена водой и грязью, – он смущённо прокашлялся. – Я только что узнал о Значимусе… и об Огне-Камне… и Вулкане… и обо всём, что произошло пятнадцать лет назад.

Дедушка отвернулся от Иккинга.

– Только я не понимаю, Почему Элвин Вероломный хочет убить меня? – громко поинтересовался Иккинг. – Он мог бы просто тихо сидеть на Острове Лава-Мужланов, ожидая извержения Вулкана. Может быть, он боится, что я спутаю все его планы?… Но что я МОГУ сделать? Я ведь не могу помешать вулкану взорваться!

Старый Сморчок на секунду перестал курить, поднял одну из книг и пролистал её. Он нашёл, что искал, и указал костлявым пальцем.

ЗАГАДКА ОСТРОВА ЛАВА-МУЖЛАНОВ – прочитал Иккинг.

Через открытое окно донёсся чистый звук рога, созывая всех Викингов на Сборище. Собрание, на котором позволялось говорить только тому, кто в данный момент держал Огне-Камень… тот самый Огне-Камень, который Стоик Обширный выкрал из Вулкана, чтобы завоевать руку Валгалларамы, Очень Красивой пятнадцать долгих лет назад.

– ОГНЕ-КАМЕНЬ! – осенило Иккинга. – Может быть, если мы ВЕРНЁМ Огне-Камень Вулкану, мы сможем остановить его извержение! Не волнуйся, Дедушка, – пообещал Иккинг, – я всё исправлю.

И Иккинг поднялся по лестнице назад, в реальный мир.

Сборище было прогрессивным шагом для Племён Викингов.

Оно проводилось в гигантской округлой впадине на склоне Огромного Холма. Чтобы сделать огромный амфитеатр, прорезали ступени по впадине, а на ступенях вырос вереск, и сидеть было также удобно, как на упругом диване, но, к сожалению, не в этот раз: из-за обстоятельств вне контроля организаторов этот вереск недавно был сожжён до тла.

Каждый викинг должен был оставить своё оружие в большой куче, прежде чем войдёт в амфитеатр (во избежание травматизма во время бурных дискуссий).

Там уже был Кишкемот Убийственный, погружённый в беседу с Пирамидоном Остолопом, и его сын Бандюг. Норберт Сумасброд, Вождь Истериков, нервно накручивал бороду: ему пришлось оставить свой топор снаружи, и теперь он не знал, куда деть руки.

Был там и Граббит Злохмурый, пытающийся спрятаться от Большегрудой Берты, потому что он угнал несколько её оленей пару месяцев назад, а молотобойные кулаки и удушающая грудь Большегрудой Берты были Ужасом Архипелага.

И Безнадёжный Тупица, затеявший кулачный бой с Мегаболваном Горой, потому что Мегаболван посмеялся над его ярко-жёлтыми лосинами.

И была Камикадза, крошечная, с всклокоченными волосами дочь Большегрудой Берты, осторожно запускающая Зудяшек Граббиту сзади в штаны (а он даже и не замечал этого), в тайном возмездии за кражу оленей, упомянутую выше.

Повсюду, на земле и в воздухе, были драконы Викингов: рыкающие друг на друга, визжащие, сбивающие людей, бегая у них по ногам (между ног, под ногами) и растаскиваемые хозяевами, когда затевали драконьи поединки.

И в центре первого ряда этого великолепия из ссор, криков, мускулистых людей восседал Стоик Обширный, его грудь раздувалась от важности, лопаясь от гордости и достоинства.

Перед ним был маленький постамент, а на постаменте был Огне-Камень.

И ОН, Стоик Обширный, украл этот Камень собственными толстыми руками, что делало ЕГО Большим Человеком на этом мероприятии.

Сборище не могло проводиться без Камня.

Для того чтобы говорить, надо держать Камень. Это придумали, чтобы все не говорили одновременно.

Мятый Косматый Библиотекарь дунул в рог. Он взял золотой Огне-Камень в свои старческие опытные руки.

– ИГРОКИ, ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЙМИТЕ СВОИ МЕСТА НА ПОЛЕ! – с одышкой прохрипел он.

Лучшие Воины от каждого Племени шагнули вперед, поигрывая мускулами.

Амфитеатр взорвался шумом: каждый сидящий на закопчённом сидении завопил в поддержку собственного Племени.

– ВПЕРЁД, ОСТОЛОПЫ, ВПЕРЁД!

– УБЕЙТЕ ИХ, РАЗДОЛБАИ, УБЕЙТЕ ИХ!

– ГО-СТЕ-ПРИ-ИМЦЫ, ГО-СТЕ-ПРИ-ИМЦЫ, ГО-СТЕ-ПРИ-ИМЦЫ!

и т.д., и т.д., и т.д.

Мятый Косматый Библиотекарь снова дунул в рог и вбросил Огне-Камень на поле.

И тут началось… Воины на поле толкались и отпихивали друг друга, а болельщики на скамьях орали во всю мощь своих лёгких и едва удерживались от того, чтобы не ринуться на поле и не присоединиться к всеобщей свалке.

Коротконогу Угрюму удалось первому схватить Огне-Камень, а затем и Коротконог и Огне-Камень исчезли в вопящей потасовке мускулистых рук и ног и татуированных кулаков.

Стоик Обширный ждал, случайно оказавшись немного в стороне, слоняясь около постамента, уверенный в том, что его Воины добудут камень для него.

И, конечно же, через несколько минут, рука Брехуна Крикливого возникла из вздымающейся массы, перебросила Камень большему из Коварных Близнецов, а тот уже в свою очередь сделал длинный пасс Стоику Обширному…

… который увернулся от Пирамидона Осталопа, пузатого Кишкомота Убийственного, поймал Камень одной толстой рукой и коснулся им постамента.

– ЕЕЕЕЕЕЕЕСТЬ! КАСААААААНИЕ!!!!!!!!!!!!!!!!! – завопили счастливые Хулиганы. – ТИ-ХО! ВСЕМ МОЛЧАТЬ! СТО-ИК! СТО-ИК! СТО-ИК!

Теперь по Правилам Сборища, каждый должен был стоять АБСОЛЮТНО НЕПОДВИЖНО и тихо и слушать Стоика. Вздымающейся массе потасовки пришлось замереть в абсолютно неудобных позах с переплетёнными совсем-не-нежно ногами и руками, пока высказывался Стоик.

Стоик Обширный, держа Камень, важно прочистил горло и начал говорить.

– Друзья, Враги и Собратья Варвары! – проревел Стоик Обширный. – Сегодня мы все столкнулись с Общим Врагом. Врагом, не виданном на наших Землях сотни и сотни лет. На нас собираются напасть Истре-какихтам, и, очевидно, первые засланцы уже здесь. ДОЛЖНЫ ЛИ МЫ СБЕЖАТЬ, КАК ТЕ ТРУСЛИВЫЕ КРОЛИКИ ЛАВА-МУЖЛАНЫ?

– НЕЕЕЕЕЕЕЕТ! – проревели Викинги, барабаня ногами по сожжённому вереску (Вам разрешается отвечать, когда задаётся вопрос).

– Повтори, пожалуйста, – попросил Коротконог Угрюм с самого дна свалки, поскольку локоть Граббита угнездился у него в ухе, и он не расслышал.

– Я ГОВОРЮ, МЫ СРАЖАЕМСЯ! – проорал Стоик Обширный. – ВЫ СО МНОЙ?

– ДАААААААААААА! – все счастливо завопили в ответ.

– РАЗВЕ МЫ ТЕ, КТО ПОЗВОЛИТ ТАКОЙ ПУЗАТОЙ МЕЛОЧИ, КАК КРОШЕЧНОЕ ВУЛКАНИЧЕСКОЕ ИЗВЕРЖЕНИЕ, СБИТЬ НАС С НОГ? – возопил на полную громкость Стоик Обширный.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! – откликнулись Викинги.

– ТАК ОНО И ЕСТЬ, МЫ НЕ ТАКИЕ! – надрывался Стоик Обширный. – ПОТОМУ ЧТО МЫ – ВАРВАРЫ, А ВАРВАРЫ НИКОГДА НЕ СДАЮТСЯ! МОЖЕТЕ ВЫ ПРОПЕТЬ ЭТО ДЛЯ НАС, ВАРВАРОВ, ПАРНИ?

Все Викинги повскакивали на ноги и загорланили от всей души, а Стоик дирижировал хором, держа Камень, как Бей-бол, только в одной толстой руке: "ЗАКОНЫ ВАРВАРОВ, ВАРВАРСКИЕ ЗАКОНЫ МОРЕЙ… ВИ-КИНГИ НИКОГДА-КОГДА-КОГДА НЕ БУДУТ РАБАМИ…"

Иккинг и Значимус добрались до Сборища как раз после второго сигнала рога, и Значимус наблюдал происходящее с открытым от изумления ртом.

Здесь была версия демократии, о которой он даже и не мечтал.

– Ладно, – прошептал Иккинг, – минута моего отца почти истекла. Я хочу, чтобы Вы пошли в толпу около постамента, Значимус, и подготовились к касанию Камня…

– Лег-ко, – сказал Значимус, изящно поигрывая исключительными бицепсами. Этот вид игры, похоже, напоминал ему что-то знакомое. Иккинг незаметно подошёл к Камикадзе, которая подбадривала Бой-баб.

Камикадза была его другом, несмотря на то что она принадлежала к другому Племени.

– Камикадза, ты можешь оказать мне услугу? Нужно подкрасться в толпе и захватить Камень для меня в следующий раз, когда они протрубят в рог? – спросил Иккинг.