Юрий Кушак - Плывёт кораблик в гости. Стихи и переводы
Стихи
Перед праздником
Если крикнуть собакам:«Поть-поть!»,Да ещё рукавицей взмахнуть —Куропаткою нарты взлетят:Мой отец отправляется в путь!Поть-поть!В путь, в путь!
Вот растаял знакомый узорНа расшитой кухлянке[1] его,Нарты меньше орешка в снегу,Нет, не видно уже ничего!Ничего-ничего,Никого…
За гостинцами едет отец,Знают все – через несколько днейБудет праздник, весёлый кильвей,Праздник в честь молодых оленят,А подарки нужны —Для ребят!
Ах, как медленно тянутся дни!Всходит рано над тундрой звезда.Вновь с утра я на сопке стою —Что ж ты, тундра, тиха и пуста?Лишь песецПромелькнёт у куста…
Но однажды послышится лай,Эй, поть-поть! – ожиданью конец,Эй, поть-поть! – это едет отец,Вылетай из яранги, встречай!Кто гостинца хотел?Получай!
В тундре не было дня веселей —Начинается праздник кильвей!
Как построить ярангу
Как построить ярангу?Попробуйте – это не трудно!Вот подсохнет на солнцеЗа лето холодная тундра,Привезу я для васИз тайги деревянные жерди —Шалашом их поставьтеИ сами на прочность проверьте.
Чем ярангу покрыть?Тут железо совсем не годится.Ни к чему и солома.Холодна и тверда черепица.Только шкуры оленьи,Что сшиты надёжно иглою,Защитят вас в ярангеОт снега и стужи зимою.
Печка здесь не нужна.Посерёдке костёр разложите,Да следите за ним,Да дровами получше кормите.Грейтесь после охотыДа чай на огне кипятите,Захотите помыться —Снежку растопите в корыте.
Где же, спросите, спать?Спят в ярангеНа нартах вдоль стенок,Спят под шкурой оленьейНа нерпичьих шкурах толстенных.На мешке-эвичуне,Что мягче лебяжьего пуха,Сказки – в каждом мешке,Положи его только под ухо!
Кто в яранге живёт?Пастухи, что со стадом кочуют.И охотники тоже.И редкие гости ночуют.Жить в яранге такойВам понравится, честное слово!Заходите скорей:Хлеб да соль вам!Яранга готова.
На коньках по океану
На коньках по океануМы катаемся зимой,Если только нет буранаИ не гонят нас домой.Ни фонариков весёлых,Ни скамеек на катке…В синей дымке ледоколыПроплывают вдалеке.Но зато для детворыСветят с берега костры:Это деды ждут внучат,Курят трубки и молчат.
Ночь придёт. Уснут ребята.Только бродят по каткуС белой мамой медвежатаДаже в стужу и пургу…То печёную картошкуВ пепле стынущем найдут,То найдут в снегу лепёшку —Всё до крошки подберут.Голодает в стужу зверь —Где еды возьмёшь теперь?Хорошо, что можно здесьХоть чего-нибудь поесть…
И однажды спозаранкуЯ увидел трёх зверейИ бегом в свою ярангу —К маме, к маме поскорей:– Можно взять мне сухарей?
Мама очень удивиласьИ спросила:– Что случилось? —Рассказал я обо всём.И рюкзак схватила мама,И еду сложила мама,Наконец она оделасьИ сказала:– Ну, пойдём!
Вот к медведице притихшейМама медленно идёт,Угощает рыбой пикшейИ сгущёнку достаёт.Говорит: – Я тоже – мама,Мне близка твоя беда.На троих, конечно, мало,Ну, а всё-таки – еда…Вот мочёная морошкаИ картошки есть немножко…
Тут медведица шепнулаМедвежатам на ушко,Чёрным носом подтолкнулаК медвежатам молоко:Очень хочется сгущёнкуПолизать и медвежонку.
На коньках по океануМы катаемся зимой,Если только нет буранаИ не гонят нас домой.Словно добрые соседи,Словно старые друзья,К нам приходят три медведя —Симпатичная семья.Мы гостинцы достаём,Их в обиду не даём.В синей дымке ледоколыПосылают нам гудки,И глядят на наш посёлокДолгим взглядом моряки.
Новость
Лишь узнают в тундре новость —Станет всем она известна:Солнце вышло – интересно!Сын родился – интересно!Интересно, интересно,Даже очень интересно!
Кто вспугнул лисят с лисицей?Видно, это едут гости!Но к кому свернёт упряжкаИ куда помчится после?Интересно, интересно,Даже очень интересно!
Вот геологов палаткаПоявилась – интересно!Вот запела куропатка —Даже очень интересно!
Пробегут аэросани,Или в речке лёд растает —От яранги до ярангиНовость каждая летает.
Если будете гостями —Приезжайте с новостями!Будем чай мы пить —И думать,Оленят считать —И думать,Думать сидя, думать стоя —Новость дело непростое,Ох, какое непростое!
В тихой тундре,Белой тундреНичего от глаз не спрячешь,Оттого-то знают в тундре —Кто ты есть и что ты значишь.
Интересно? Интересно!Хорошо, что нам известно.
Сказки и рассказы
Полезное имя
На Вороньей сопочке – по-нашему Вэльвынэ́й – обжилось куропаточье семейство по соседству со своими сородичами. И было у них всё, как и в других приличных семьях: и уютный домик в снегу, и ягода шикша под снегом, и звёзды над головой, и шустрый сынок – пушистый комок, топотун и проказник. Только мама-куропаточка была чуть белей да стройней других курочек, оттого и звали её ласково – Беляночкой, по-нашему Ильгынэ́. А папа был рябой куропач, с коричневыми перьями в седине, с важным брюшком и огненным взглядом. Глазки маленькие, а веки большие и оранжевые. А чтоб ещё ярче были, он всё почки ольховые ел, высматривал самые оранжевые. Однако не Огнеглазым звали его, а Пеструхом – за рябую масть. Конечно, не очень нравилось Пеструху его имя, да что поделаешь.
А вот сынок у них рос и вовсе без имени. Тут такая история приключилась. Родился он последним среди малышей куропаточьей родни, к тому времени все самые красивые имена по другим семьям для своих деток разобрали. Кого назвали Альбатросом, кого Звёздочкой, а кого Повелителем Ветров, Голубчиком, Снежком и даже Огнеглазым.
– Ну, придумай что-нибудь, – умоляла мужа Беляночка. – Слыханное ли дело – ребёнок без имени.
Но сколько ни глядел в небо Пеструх своим огненным взглядом, сколько ни перекидывал голову с плеча на плечо – ничего не придумал. Правда, сказал как-то: «Может, Ваняткой назвать, как у этих?..» – так после свою курочку снежком еле в чувство привёл.
А уж другие дети их сынка стали Плаксой дразнить – по-нашему Тыргы́ном. Что верно, то верно: любил малыш покапризничать, да можно ли кличками такими бросаться, хоть бедное дитя и безымянным растёт? Запретила Беляночка сынку своему из дому отлучаться: может, и кличка отстанет, да и от лисьих глаз подальше. Лиса, чего доброго, малыша может сцапать, даже не подозревая, какое это несчастное и ласковое дитя.
Мама Беляночка в нём души не чаяла. И так на него посмотрит, и этак поглядит – хорош! В снег нырнёт с головой, в глубокий сугроб, ягодок шикши или брусники полный клюв достанет. И ну потчевать сынка. А он ест да ест, белым шаром раздувается, по снегу с боку на бок перекатывается, ягоды покислее выплёвывает, озорник. Беляночка за ним ходит – подбирает: не пропадать же добру. Подкатит потом малыша к себе под крылышко, нежит дрёму его материнским теплом. Папа, конечно, недоволен был: малыш без имени – ещё полбеды. А вот что толст не в меру, не ходит важно, а всё кувыркается – совсем худо, однако. И уводит под вечер сына в лесок уму-разуму учить: вот как ягоду надо доставать – покажет. Вот как домик в снегу выкапывать, чтоб не виден был. А вот как тундру слушать: гребешок вверх – и замри. Одни звуки страшные – когтистые да зубастые. Другие житейские – крылатые да рогатые. А третьи про погоду – шу-шу-шу – говорят. Всему смышлёный малыш научился.
Только пугать как следует никак научиться не мог. Из-под снега вынырнет, крыльями забьёт, а крикнуть по-куропаточьи «кых-пых!» забывает. А ведь если не крикнуть как надо: «кых-пых», – кто ж испугается? Ведь по-русски «кых-пых» это же «кыш-кыш отсюда!».
А вышло так, что как раз тем леском медведь проходил, шикшу искал. Спохватился Пеструх, когда медведь пол-луны загородил. Едва успел малыша под крыло запихнуть, за кочкой спрятаться. А медведь уже возле кочки топчется.
Тут папа-куропач как закричит: «кых-пых!» да как захлопает крыльями, снег взметая, – у медведя душа в пятки! Он-то с испугу подумал, что на него кочкоголовые налетели (это звери на Чукотке так людей называют). Уж такого дёру дал, что ольху сгоряча своротил – не заметил.
Плюхнулся в снег Пеструх, огляделся – нет сынка. А тот белым комком через поляну катится. Насилу остановил его отец и говорит:
