Клайв Баркер - Абарат: Дни магии, ночи войны
— Что?
— Все вы! — сказала Женева Джонам. — Пригнитесь.
— Почему? — пробормотал Хват.
Женева взяла кинжал, который до сих пор натирала, и произнесла всего два слога:
— Дра-кон
— Где? — спросил Том.
Стоя на месте, Женева сделала полный оборот на 360 градусов, указывая вокруг себя кинжалом.
— Везде, — сказала она.
— С ума сойти, — выдохнул Хват.
— Уроборос, — сказала Трия.
— Что это значит? — поинтересовался Хват.
— Змей, который кусает свой хвост, — прошептала она.
— Поэтому он вокруг, — сказала Женева так тихо, что все были вынуждены напрячь слух.
— Я его не вижу, — сказал Том.
— Видишь, — ответила Трия.
Ее голос, пусть очень негромкий, обладал странной ясностью.
— Вот, — она указала на золотисто-зеленый склон. — И вот, — на гребень, казавшийся гнездом разнообразных кактусов. — И вот. Тот сине-зеленый камень.
— Он дышит, — сказал Том, и в его голосе чувствовалось больше удивления, чем страха. — Я его слышу.
— А он знает, что мы здесь? — спросил Джон Змей.
— Вот ты и ответь, — сказал Ворчун. — Как змей про змея.
— Ха-ха, — очень недовольно буркнул Змей.
— Другими словами, ты не в курсе.
— Навскидку, — ответил Змей, — он знает. Просто пытается понять, сколько нас.
Пока он отвечал, из-под земли вновь донеслись крики.
— Думаю, червяк припер его к стене, — мрачно сказала Трия.
— Поэтому столько шума, — согласился Двупалый Том. — Он пытается привлечь его внимание. Пытается не дать ему напасть на нас.
Не успел он договорить, как земля вокруг затряслась, и в воздух взлетела огромная стена травы и грязи, которая затем с шумом начала рушиться вниз.
— Она права! — закричал Джон Змей. — Дракон вокруг нас!
Женева больше не шептала. Она кричала изо всех сил.
— К оружию! — крикнула она. — Он знает, что мы здесь. Готовьтесь к бою!
Те, у кого при себе было оружие, выхватили его, а остальные начали искать хоть что-нибудь, чем можно защититься. В это время земля задрожала вновь, и из нее показалась голова червя, похожая на большую лопату — плоская, широкая, злобная и такая огромная, что шея с трудом ее удерживала. В драконе не было ничего элегантного или красивого. От его черепа во все стороны разлетались трава и цветы, а с нижней челюсти свисала грязная борода из корней растений. Он исторг зловонное дыхание, словно его организм сгнил после долгого лежания в сырой земле. С огромного тела отрывались и падали куски, и невозможно было понять, то ли это драконья плоть, то ли грязь и глина.
— Отвлеките его! — закричала Женева, и пока Том и Макбоб атаковали передние лапы дракона, Женева со своим кинжалом отправилась к рылу и попыталась как можно глубже пронзить его. Однако лезвие коснулось чешуи и не нанесло дракону никакого вреда. Видя, что на него напали, он напал в ответ, раскрыв пасть и готовясь проглотить Женеву. Со скоростью бывалого воина она уклонилась влево, затем метнулась вправо и ударила кинжалом в нежную плоть вокруг драконьих ноздрей, проделав широкую рану. Из отверстия начала хлестать кровь, распространяя жгучий жар и резавший глаза запах экскрементов.
Червь был ранен. Он отшатнулся, издав жалобный всхлип. Но этот звук был уловкой; скоро он вновь напал на своего обидчика, набросившись на Женеву с такой удивительной быстротой, что под его телом лопнула земля. Грязь и камни взмыли в воздух, образовав плотное облако, от которого все начали задыхаться. Несколько секунд окрестности затмевала грязь, и все ждали, пока воздух очистится.
А затем произошла катастрофа. Откуда-то из поднятого облака земли раздался шум оползня и крик Трии.
— Ты где? — закричал Том.
— Я ее вижу! — ответил Джон Хват и махнул рукой сквозь оседающую пыль. Земля под бедной Трией разверзлась, и она соскользнула вниз, во тьму.
Несмотря на рану, дракон быстро сообразил, что у него появилась готовая жертва. Создание зарычало, обернулось к Трии и внезапно поползло на животе, словно змея.
Том бросился наперерез, но дракон оттолкнул его своим носом и продолжал двигаться.
— Он ее схватит, — сказал Джон Хват, садясь на край склона и готовясь прыгнуть вниз.
— Джон, — сказал Ворчун. — Ты сошел с ума?
— Мы даже не знаем, что там, — запротестовал Змей.
— Там Трия, — ответил Хват.
— О, избавь меня от своего героизма! — воскликнул Змей. — Она наверняка уже умерла…
Хват не стал терять времени на споры. Он просто оттолкнулся и вместе с братьями скатился по склону туда, где исчезла Трия, скрывшись в темноте.
Дракон поднял гигантскую голову на шишковатой шее и осмотрелся; на испачканной грязью морде горели глаза. Теперь он заметил Макбоба. Когда земля осыпалась, капитан тяжело упал и теперь никак не мог подняться. Он сидел неподалеку от норы, поглаживая ушибленную ногу.
— Макбоб, — сказал Джон Соня. — Осторожней.
— Знаю, знаю, моя нога…
— Нет, капитан, я беспокоюсь не об этом.
Прежде, чем Соня закончил, дракон раскрыл гигантскую, словно туннель, пасть и рванул на Макбоба, оказавшись рядом так быстро, что у того не было времени защититься. Нижняя челюсть дракона подхватила капитана, и тот провалился прямо в горло твари. Падая, он закричал, и этот жалкий вскрик отразился от нёба гигантского зверя.
— Нифагания Пижония!
Дракон замер. Том, Трия, Женева и Джоны посмотрели вниз, туда, откуда раздавался голос, назвавший зверя по имени. На дне ямы стоял молодой человек. Его кожа была темной, блестящие глаза — зелеными, а волосы, заплетенные в дреды, ярко-красными.
— Ты видишь меня, Нифагания Пижония?
Червь наклонил голову, словно раздраженный попугай, и его зрачки расширились при виде своего собеседника.
— Да, я тебя вижу, — сказал червь, и с его рта начали осыпаться лепестки цветов. Мужчина с красными дредами поднял босую ногу, чтобы червяк точно понимал, на что смотрит.
— Вижу, — повторил червь с холодной яростью в голосе.
— Тогда скажи, что ты видишь.
— Финнеган, зачем ты меня бесишь?
— Я сказал — говори.
— Это яйцо, Финнеган Фей. Мое яйцо.
— Твое единственное яйцо.
— Да, да, единственное.
— Я могу его разбить.
— Нет! Только не это.
— Тогда выплюни человека, которого ты только что проглотила.
— Я? — проговорила дракониха, пытаясь изобразить невинность. — Я никого…
Финнеган занес над яйцом длинную босую ногу и сделал вид, что опускает ее, едва не сделав это на самом деле.
— Чудовище! — взревела дракониха.
— Отпусти его, червяк! Я считаю до трех. Раз…
— Безбожное чудовище!
— Два…
— Ладно, ладно! Будь по-твоему.
Червяк произвел несколько отрыгивающих движений, и из его горла исторгся рвотный звук. Через секунду оттуда появился капитан Макбоб. Он скользнул по драконьему языку и с недостойным плюхом свалился на кучу земли, взбаламученной последними движениями драконихи. Покрытый толстым слоем драконьей слюны, в остальном капитан был в порядке.
— А теперь, Финнеган Фей, — сказала дракониха, — выполняй свою часть сделки.
— Женева Персиковое Дерево! — крикнул Фей. — Это ты?
— Да, это я.
— Уведи отсюда своих друзей, включая и его, — он указал на Макбоба. — Этот жрун-червяк и я — у нас остались кое-какие нерешенные дела. И они закончатся смертью одного из нас. Так что иди!
И с этими словами он со всей силы опустил ногу прямо на драконье яйцо, нарушив свое обещание.
37. Владелец Дома Мертвеца
Мистер Маспер был самым нормальным человеком из всех, кого Кэнди встречала за свое путешествие по Абарату. Он смутно напоминал мистера Виппеля, цыптаунского аптекаря: оба выглядели кроткими, с бледным, печальным лицом и круглыми очками на носу. Как и Виппель, мистер Маспер лысел (несколько последних прядей прилипли к его черепу, лежа от уха до уха). На нем был темный, слегка потертый костюм, а серый галстук испачкан пятнами от еды. В общем, выглядел мистер Маспер довольно уныло, но его обыкновенная внешность только обрадовала Кэнди после той дикой переделки, в которую она попала на улице Марапоча.
— Рад, что ты вернулась, — сказал он.
— Что это за штука? Меня там как будто заперли.
— Это просто ментальница, древняя безделушка. Конечно, ее бы надо спрятать под замок, где она никому не навредит…
— А то место внутри настоящее?
Маспер снял очки, вытащил из нагрудного кармана пиджака белый платок и, протирая стекла, ответил:
— Честно говоря, я не знаю, настоящее оно или нет. Я всегда считал подобные вопросы не слишком важными. Важно то, какое влияние оно на тебя оказывает.
— Мне там не понравилось. Все спрашивали про мои сны.
