Клайв Баркер - Абарат: Дни магии, ночи войны
— Я не хочу идти в новую школу в новом городе, — продолжил Дон. — Мне старые друзья нравятся.
— Заведешь новых, — ответил Билл. — А школы все одинаковые.
— Ты все продумал, — холодно сказала Мелисса. — И когда же ты собирался доложить об этом нам? Или предполагалось, что однажды утром мы проснемся, соберем вещички, и сразу в путь?
— Я — глава этого дома, — ответил Билл. — И я принимаю решения по таким важным вопросам. Если не я, то кто же?
— Да, это прямо про тебя, — сказала Мелисса. — Сам Мистер Ответственность.
— Можно мне пойти? — спросил Рики, глядя на слипшиеся макароны, сыр и пережаренный кусок мяса.
— Ты же еще не доел, дорогой, — сказала мать.
— Я не хочу.
— И я, — произнес Дон.
— Ладно, идите, — сказала Мелисса.
Мальчики встали и мигом исчезли из кухни.
— Я не передумаю, — сказал Билл, опустошая банку пива. — Я не собираюсь тут гнить день за днем от безделья.
— Тогда найди работу.
— Здесь ничего нет.
— Здесь полно работы.
— Не той, которую хочу я.
Мелисса покачала головой.
— Знаешь, ты можешь планировать что хочешь, но я не уеду отсюда без Кэнди.
С минуту Билл ничего не говорил. Затем поднялся, подошел к холодильнику и вынул очередную банку пива.
— Почему бы тебе просто не признать? — сказал он, не возвращаясь к столу. — Она ушла. Мы оба это знаем. И она никогда не была частью нас.
Глаза Мелиссы внезапно наполнились слезами. Она приложила руку к лицу, чтобы их удержать.
— Как ты можешь такое говорить? Она — наш ребенок и всегда им будет.
Билл прислонился к холодильнику, глядя на темнеющий задний двор.
— Нет, — сказал он. — Не думаю, что она на самом деле наша.
— О чем ты?
— Да ладно, Мелисса. Она всегда была странной. Во-первых, ее глаза…
— У многих детей глаза разного цвета, — ответила Мелисса, чьи слезы мигом высохли от гнева. — И она не странная. Единственная проблема в том, что ты никогда ее не любил.
— Я старался, — он пожал плечами.
— Старался? — Мелисса покачала головой. — Да ты с ней целыми месяцами не разговаривал!
— Мы никогда не ладили.
— Ты ее отец, Билл.
— Я?
Мелисса уставилась на него.
— Ты на что намекаешь?
— Ну ты ведь сама сказала… Что-то случилось в ту ночь, когда родилась Кэнди. Три женщины…
— А, так ты все-таки хочешь об этом поговорить.
— Ты мне расскажешь или нет?
— Расскажу. Но при одном условии.
— При каком же?
— Ты выслушаешь. И поверишь мне.
— Это два…
— Билл.
— Ладно. Я слушаю. Рассказывай, что там произошло.
Десять, двадцать, тридцать секунд Мелисса молчала.
— Давай, — сказал Билл. — Я не шучу. Я хочу знать.
Мелисса глубоко вздохнула.
— Хорошо, — сказала она. — Кое-что ты уже знаешь. Пока тебя не было, к грузовику подошли три женщины. Об этом я тебе говорила. Они просто появились из бури. Я спросила, откуда они взялись, и женщины сказали, что пришли из другого мира, который называется Абарат.
— И ты им поверила? — спросил Билл.
— Да, поверила. Не представляю почему, но я знала, знала абсолютно точно, что они говорят правду.
Билл покачал головой.
— Ты сказал, что хочешь услышать, что произошло, — отрезала Мелисса, — вот я тебе и рассказываю. Так что слушай.
Какое-то время она ничего не говорила, ожидая, пока спадет гнев. Она осматривала кухню, словно напоминая себе о том, что надо будет сделать. Выкинуть мусор, вымыть грязные тарелки, выбросить засохшую на подоконнике герань. Эти мысли слегка ее успокоили. Когда она вновь начала вспоминать о случившемся той дождливой ночью, гнев пропал. Она говорила тихо, так тихо, что Биллу пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.
— Я до сих пор не знаю, было ли простой случайностью то, что они меня нашли, — сказала Мелисса, — или они же за нами наблюдали. Но я видела, как они боялись, что их может заметить кто-то из их мира. То, что они делали, в Абарате вполне могло быть противозаконным, но женщины были в отчаянии. Они сказали, что должны мне кое-что дать. Нет, не мне. Ребенку, который собирался родиться. Они должны были что-то дать ребенку. То, что изменит ее жизнь навсегда. Так они сказали. Ничто не будет по-прежнему после того, как они ей это дадут.
35. Двое в комнате 19
Генри Мракитт больше не спал. Его попытка оторвать народ Цыптауна от телевизоров и слухов не увенчалась успехом, так что он день и ночь предавался пугающим размышлениям о том, что ожидало город, некогда носивший его имя.
Захватившие его видения не исчезали из-за бессонницы. Вместо этого они приняли форму грез, которые в определенном смысле оказались более кошмарными, чем обычные кошмары. Он стоял у окна комнаты 19, глядя сквозь грязное стекло на обычных людей, ведущих обычную жизнь, когда внезапно над улицей пронеслась легкая тень, словно некий смертный приговор, которому суждено все стереть с лица земли. За себя он не боялся (чего бояться призраку? смерти?), но боялся, страшно боялся за те невинные души, что занимались своим делам и ни о чем не подозревали.
— Ты выглядишь грустным.
Генри отвернулся от окна, и его глаза в изумлении расширились. Напротив него стояла женщина, которую он не видел уж очень много лет.
— Диаманда? — спросил он. — Это ты?
— Да, Генри, это я.
Годы ее пощадили. Хотя волосы, как всегда длинные, были теперь седыми, а лицо украшала сеть тонких морщин, кости, поддерживавшие ее плоть, оставались столь же элегантными. В те далекие годы, когда она являлась его любящей женой, Диаманда была прекрасна — и вопреки всем ожиданиям оставалась прекрасна и теперь. Первые несколько секунд, когда глаза Генри вновь ее увидели, нетрудно было вспомнить, где брала начало его любовь.
— Это действительно ты? — спросил он, едва дыша и боясь, что этот прекрасный мираж исчезнет, вновь оставив его в одиночестве.
— Да, Генри, — сказала она. — Это действительно я.
— Но как… после всех этих лет?
— Честно говоря, Генри, я недавно умерла. И когда я парила над местом своей гибели, которая оказалась не из приятных, то вдруг поняла, что думаю о тебе. Из всех людей — о тебе. Тебя я хотела видеть, а остальное могло подождать. Думаю, я пришла, чтобы помириться.
— Ты пришла, а это самое главное. Ты пришла. Как ты узнала, где меня искать?
— Это очень короткая и очень долгая история. Если кратко, у меня есть глаза, и я искала.
— А что случилось с твоим поклонником из Чикаго?
— С моим кем? — засмеялась Диаманда.
— Твоим поклонником. Все мне говорили…
— Давай-ка кое-что проясним, Генри Мракитт. Какие бы сплетни ты не слышал, у меня не было никаких поклонников из Чикаго. Или откуда-либо еще.
— Правда?
— Генри. Думаешь, я бы вернулась из мира мертвых, чтобы тебе соврать?
— Думаю, нет, — он с облегчением вздохнул. — Но ради интереса, — продолжил он, — почему ты вернулась?
— Во-первых, Генри Мракитт, для этого.
Диаманда подошла к Генри и легко поцеловала. А потом еще шесть раз, для ровного счета. Это был первый человеческий контакт, который он ощутил за долгие годы.
— Боже, я так скучал, — произнес он. — Значит, мы теперь просто два призрака?
— Как ты и сказал, просто два призрака.
— Что случилось? Как ты умерла?
— Я пыталась защитить девочку из твоего мира, Генри, беглянку по имени…
— Кэнди Квокенбуш.
— Ты о ней слышал?
— Несколько недель назад она была в этой комнате, готовила материал для какого-то школьного задания. Довольно обаятельная.
— Мисс Квокенбуш оказалась очень могущественной девушкой.
Генри казался изумленным.
— Правда? Ты меня удивила. Она была приятной, но вполне обыкновенной. Где вы встретились?
— В мире, о котором мы до сих пор не говорили, — сказала Диаманда. — В Абарате.
— А! В легендарном Абарате! Хотя последние полвека я и был заперт в этой комнате, но даже я немного о нем слышал. Если можешь рассказать что-нибудь еще, расскажи.
— Об Абарате всегда можно рассказать что-нибудь еще. Это мир без границ.
Генри был озадачен, и Диаманда попыталась объяснить, не особо усложняя историю. Но чем больше она говорила, тем больше он хотел знать, и вскоре ей пришлось выложить ему все, что случилось. О том, как она отправилась путешествовать по Абарату, как впервые встретила женщин Фантомайя, и как после значительной подготовки ее взяли на пик Одома, на Двадцать Пятый Час, где посвятили в тайны Времени без Времени. Хотя Диаманда рассказывала невероятную историю, он ни на миг не усомнился в ее истинности. Он слишком хорошо знал эту женщину. Если она говорила, что есть архипелаг, где каждый остров существует в своем времени суток, он ей верил. Лишь в конце, когда она упомянула о своих занятиях магией, он стал более осторожным.
