Майте Карранса - Избранница
Повелитель тьмы одобрил ее приветствие едва заметным движением бровей и особым блеском очей.
— Она очаровательна.
Марина отвернулась бы, но Анхела подняла глаза и заморгала в притворном удивлении:
— Мой повелитель, ваше царство наделено очарованием старинных дворцов и радостью современных постоянно меняющихся миров.
— Она блистательна.
— Мой повелитель, блистательна поэзия вашего дворца и волшебство этих экранов.
— Она восхитительна.
— Мой повелитель, меня восхищает ваше умение управлять железной рукой в лайковой перчатке.
Марина заметила, что Повелитель тьмы поддается кокетливым жестам и льстивым словам Анхелы. И Анхела вместо того, чтобы вести себя скромно, все время приближалась к принцу несравненной красоты, пока не оказалась перед ним. И присела перед ним в реверансе с безграничной грациозностью.
— Вот я перед вами и готова вам служить.
Повелитель тьмы протянул руку и помог ей встать.
Затем он повернул ее вокруг себя, внимательно посмотрел на нее и наконец тяжело вздохнул.
— Почему ты явилась столь поздно?
Анхела радостно улыбнулась и продемонстрировала обворожительные движения своих ресниц.
— Я дожидалась своего часа.
Повелитель тьмы погладил ее по голове, и Марина вздрогнула. У него тоже были холодные руки.
— Теперь этот час станет вечным, — размеренно произнес он.
Марина подумала, что она вышла за пределы дозволенного, и решила дать обратный ход, однако Анхела не могла изменить собственную природу и вместо того, чтобы молчать, подлила масла в огонь.
— Я сделаю вас таким счастливым, что вы не сможете постичь размеры счастья, какое вас ждет впереди.
Марина заметила, что взгляды окружавших ее девушек помрачнели. Ну и что?
Анхела не может быть лишь одной из множества. Ей надо выделиться, ей надо стать единственной в своем роде.
Марина старалась призвать Анхелу к разуму и, в конце концов, укротив свои мысли, она сумела сказать:
— Мои подруги очаровательны, они приняли меня в свой круг, как равную.
Но все уже зашло слишком далеко.
— Им здесь больше делать нечего, — пробормотал Повелитель тьмы.
Затем одним рывком открыл дверь, державшуюся на огромных петлях.
— Расходитесь по домам. Отныне только она будет составлять мне компанию.
В зале воцарилась жуткая тишина, однако Повелитель тьмы, видно, не заметил этого.
— Можете взять с собой все, что пожелаете, мое царство принадлежит вам. Мы провели вместе незабываемые мгновения. Я буду вам вечно благодарен. — Затем Повелитель тьмы поцеловал Марине руку и властно прошептал: — Я жду вас в королевском зале.
После этих слов он повернулся и исчез, унося с собой музыку, неотразимость и голос тенора.
Марина почувствовала, как ее тело пронзает ледяной холод тысячи острых как лезвия взглядов, готовых раскромсать ее на кусочки.
— Ты гарпия! Не может быть, чтобы ты нас обманула, — выпалила белокурая девушка.
— Мы согласно жили в Царстве тысячи лун целую вечность, пока не явилась ты, — обвинила Марину девушка с веснушками, тыкая в нее пальцем.
Униженная Марина отступила шаг назад, но девушки тут же окружили ее плотным кольцом.
— Мы были счастливы, но ты все испортила.
— Я не хочу уходить по твоей вине.
— Я даже не помню, где я жила. Ты помнишь? Скажи мне, ты помнишь?
Марина съежилась. Подружки Марины постепенно осознали, сколь спокойно и безмятежно текла здесь их жизнь, и вспыхнули более чем праведным гневом.
Как это могло случиться? За считаные мгновения Марина уничтожила настоящее, будущее и прошедшее этих девушек, живших столь беспечно. Зачем ей надо было добиваться расположения Повелителя тьмы и прыгать через головы остальных? Зачем ей надо было в облике Анхелы демонстрировать невыносимый эгоизм лишь ради того, чтобы ее заметили? Именно так она чувствовала себя, когда получала хорошие оценки и обходила своих соперниц.
Марина прошла новый и губительный опыт, от которого во рту остался плохой привкус, и возникло ощущение, что она устроила нелепый спектакль.
— Простите меня, я очень сожалею. Я не хотела, чтобы так вышло.
— Если ты не хотела, то не надо было так поступать!
— Очень легко не хотеть чего-то и все сделать наоборот!
— Что же теперь будет?
— Пусть земля проглотит меня, — вдруг безутешно расплакалась одна девушка.
— Тысячу лет назад я покинула свой дом и, хотя знала, где его искать, не застала там никого из родных живым.
Вторая добавила чуть погодя:
— Я тоже.
Началась паника.
— Я не знаю своего имени!
— Я не знаю, сколько мне лет!
— У меня нет друзей!
— Где я жила? Не могу вспомнить!
Марина испугалась плача и стенаний, которые ранили ее больше, чем все указующие персты и высокопарные слова.
Девушка с веснушками взяла слово и просила тишины:
— Постойте, постойте. Мы не можем допустить, чтобы нами руководил страх. Мы должны думать головами и быть последовательными.
Девушки вытирали слезы. Взявшая на себя инициативу с веснушками продолжила:
— Есть только одно решение. Оно известно нам всем. Возможно, оно нам не понравится, но у нас нет иного выхода.
Неожиданно она схватила Марину за руку и встряхнула ее.
— Она или мы…
Марину начала пробирать дрожь.
— Мы! — прокричали девушки, не стесняясь.
Гнев вывел их из апатии.
— Мы были первыми!
Марина хотела вырваться, но все вцепились в нее. Она отчаянно пыталась высвободиться.
— Отпустите меня, я ничего не сделала!
Однако множество рук, точно лапы хищников, сковали ее.
— Хватайте ее!
— Держите ее!
— Не дайте ей сбежать!
И тут Марина принялась плакать:
— Нет, я не хочу умирать…
Луси
Луси приподняла юбку, ударила ногой первого солдата в плечо и обезоружила его, воспользовавшись преимуществом, которое давала высокая лестница. Однако солдат было много, и ее единственного удара хватило лишь на короткое время.
Она поднималась наверх по ступенькам, уступая территорию, отдавая ступеньку за ступенькой.
Добравшись до самого верха башни, Луси хотела отступить, но не смогла. Она угодила в мышеловку, из которой не было выхода: за ней была узкая винтовая высеченная в камне лестница. Ее заполонили солдаты, стоявшие друг за другом. Они были готовы биться вечно.
— Быстрей, сюда!
У Луси за спиной открылась дверь, и знакомый голос прозвучал избавлением из этого безвыходного положения.
— Антавиана! — выдохнула Луси. — Наконец-то!
Луси не ошиблась. Это была Антавиана, одетая в шелк и бархат, ее голову украшала серебряная диадема.
Луси очередной раз удивилась умению карлицы появляться совершенно неожиданно, но это появление — хотя она как никогда сильно ненавидела Антавиану — ей показалось самым счастливым на свете.
Антавиана тут же закрыла за ними массивную дубовую дверь, Луси помогла ей вернуть в прежнее положение огромные задвижки, преграждая путь солдатам, которые уже налегали на дверь, пытаясь ударами вышибить ее.
— Почему они хотят схватить меня? — удивленно спросила Луси.
Антавиана вздохнула:
— Королева Оонаг считает, что ты предала ее и что ты собираешься освободить заключенных.
Луси на мгновение задумалась над тем, что царство фей находится в плену параноиков.
— Иди за мной!
Антавиана указывала на единственно возможный ход, и Луси последовала за ней по очень узкой лестнице, на этот раз деревянной, которая вела к самой вершине зубчатой башни. Там, скрытая от посторонних глаз, находилась небольшая голубятня, полная голубей всех цветов и размеров.
Птицы приветствовали их, хлопая крыльями.
Антавиана наклонилась к синему голубю.
— Бедняжка, ты испугался, — вздохнула она и спела ему древнюю песню на непонятном языке.
— Антавиана? Ты случаем ничего не выпила? — удивилась Луси.
— Я точно так же подумала о тебе, — набросилась на нее Антавиана со своей привычной наглостью. — Как считать нормальным того, кто брыкается, точно лошадь?
— Я использовала технику очень древних боевых искусств. Монахи из монастыря Шао-Линь применяют ее тысячелетиями.
— Черта с два! Ты брыкалась ногами!
Луси вспомнила, что ей следует вести себя покладисто.
— Большое спасибо, ты меня спасла, но сейчас не время спорить. Пора в темницу, освободить Цицерона и уносить ноги.
Однако Антавиане, похоже, такой коленкор пришелся не по вкусу. Она нагло скрестила руки на груди и притворилась дурой.
— Ха, ну ты даешь! Если ты думаешь, что я забралась так далеко, чтобы бежать отсюда сломя голову, то очень ошибаешься!
