Алека Вольских - Мила Рудик и руины Харакса
— Ты о чем? — заинтересовалась Мила.
Фреди посмотрел на нее с улыбкой и ответил:
— О Гарике тоже можно сказать, что он знает все. Но кроме этого, он еще и умеет все. Думаю, тебе представится шанс удостовериться в этом.
Мила с хитрым прищуром покосилась на Фреди.
— Ты что же, как и все остальные, считаешь, что он победит?
Фреди в задумчивости приподнял брови.
— Я считаю, что думать о победе до начала Соревнований, по меньшей мере, пустая трата времени. Что касается меня, то я просто буду выполнять задания настолько хорошо, насколько смогу. К тому же у меня толковый напарник.
Улыбка сошла с лица Милы. Чувствуя, как опускаются плечи, она тяжело вздохнула и безрадостно согласилась:
— Да, Капустин один из лучших в Белом роге… А Лютов… он вообще перворожденный маг. Он знает и умеет такие вещи, о которых я представления не имею. — Мила ни на секунду не забывала, что Лютов разбирается в черной магии, которая для нее самой — тайна за семью печатями. — Они оба сильнее меня. — Мила подавленно вздохнула. — Я буду для Гарика только обузой.
Фреди скептически хмыкнул.
— Не понимаю, почему ты решила, что они оба сильнее тебя, — сказал он. — Мила, насколько мне известно только из рассказов своей сестры и Берти, у тебя за плечами большой опыт. Сергей, возможно, один из лучших в учебе, но твоего опыта у него нет, это я знаю точно. Что касается Нила… — Фреди на мгновение задумался. — С ним никогда не знаешь наверняка… Очень скрытный парень… Тут все возможно, не спорю. Но и свой опыт я бы тебе не советовал сбрасывать со счетов.
Мила осторожно покосилась на Фреди.
— Когда ты говоришь об опыте… гм… ты что имеешь в виду?
Он улыбнулся.
— Я точно знаю, что ты спасла моему брату жизнь года полтора назад. Вся школа знает, что на первом курсе ты спасла жизнь Якову Берману. Весь город знает, что прошлой весной ты превратила в однорукого калеку опасного некроманта. Вот где-то примерно этот опыт я и имею в виду.
Мила тоже улыбнулась, изобразив на лице неловкость.
— Фреди, не хочу тебя разочаровывать, но… Некромант стал одноруким, потому что на одном из уроков антропософии Лютов очень здорово обезглавил чучело мантикоры заклинанием «Резекцио», явно демонстрируя этим, что именно он сделал бы со мной, дай ему волю. Благодаря его «высоким» чувствам ко мне это заклинание просто удачно оказалось на поверхности. Яшку Чер-Мерсский монстр не слопал, потому что Берти жульничал в «Поймай зеленого человечка», а это была моя первая игра, поэтому запомнилась и выходка Берти, и заклинание, с помощью которого он меня надул. А что касается спасения жизни твоего брата… — Мила нахмурилась. — Я просто не могла позволить Многолику убить еще кого-то у меня на глазах. Казалось, легче умереть самой, чем снова пережить… — Мила не могла произнести имя Горангеля, она надеялась, что Фреди поймет, о чем она говорит. — Пожертвовать собой — это, конечно, благородно и все такое, но как маг я пальцем о палец не ударила. А в соревнованиях именно это и будет иметь значение: магические способности и умение ими управлять. Так мне представляется, по крайней мере.
Подняв глаза, Мила заметила, что Фреди смотрит на нее недовольно.
— Пожертвовать собой — это не просто благородно и все такое, — довольно резко заявил вдруг он. — Это гораздо больше, чем «все такое», но эту тему мы сейчас развивать не будем. Из всего, что ты только что сказала, вывод напрашивается невольно: ты умеешь быстро реагировать на ситуацию и принимать верные решения. И это проверено на твоем собственном жизненном опыте, о чем я и говорил. А если тебе мало моих слов, то вспомни совет профессора Безродного: не рассчитывать только на свою магическую силу, но и пользоваться мозгами. Ты это умеешь, поэтому у тебя нет оснований заявлять, что твои соперники сильнее тебя.
То, с какой горячностью всегда спокойный и невозмутимый Фреди произнес эту тираду, вызвало у Милы улыбку.
— Фреди, ты сейчас пытаешься поднять мой боевой дух, — сказала она в шутливом тоне. — Для вас с Капустиным это не выгодно, ты не подумал?
Фреди довольно флегматично произнес:
— Ну, я ведь тоже умею пользоваться мозгами, ты не подумала?
Мила только улыбнулась в ответ: в наличии у Фреди мозгов она не сомневалась ни на йоту.
Немного помолчав, она все же не смогла сдержать любопытства и нерешительно обратилась к нему:
— Ты сказал, что Гарик знает и умеет все… Э-э-э… Он что, действительно так хорош?
Фреди посмотрел на Милу.
— Ты знаешь, что о Гарике говорят те, кому отлично известно, на что он способен?
Мила отрицательно покачала головой.
— О нем говорят, что Гарик умеет побеждать даже тогда, когда проигрывает. Именно поэтому он выиграл Серебряного Грифона.
Над словами Фреди Мила думала всю дорогу до школы, не обращая внимания на спорящих о чем-то Ромку с Белкой. Возможно, старший Векша действительно пытался поднять боевой дух Милы. Однако она напротив ощутила беспокойство. Слова Фреди о том, что ее опыт может стать для нее помощником в Соревнованиях, Милу не убедили. А вот то, что он сказал о Гарике, заставило задуматься. Ведь если Гарик был так хорош, то он как никто другой заслуживал победы в состязаниях. Не станет ли она и правда для него обузой? В который раз Мила подумала о том, что Лапшин был бы для Гарика куда более достойным напарником. Они оба были лучшими студентами каждый на своем курсе. Вдвоем им бы не составило труда выиграть Соревнования Выпускников. И это было бы справедливо.
Из-за всех этих размышлений по Главной лестнице Думгрота в это утро Мила поднималась далеко не в самом радужном настроении.
* * *На первый в учебном году урок зельеварения Акулина, к безграничному облегчению Милы, не стала надевать свои новые джинсы с надписью чуть ниже пояса: «Наступишь кошке на хвост — познакомишься с ее когтями». Однако купленная на Всемирном Слете Магов и Чародеев ярко-зеленая футболка с неприветливой физиономией тролля спереди и надписью «Trollinburg forever» сзади была на ней.
Футболку, как и надпись, меченосцы одобрили оживленным шушуканьем и улыбками. Анжела с Кристиной принялись донимать Милу вопросами, где ее опекунша эту вещь купила, на что Мила отшутилась, что не имеет ни малейшего понятия: и футболку, и Акулину она вообще впервые видит.
После звонка Акулина жестом попросила Милу задержаться.
— Ты что-то хотела? — спросила Мила, поднимаясь на учительское возвышение.
— Да, — лучезарно улыбнулась Акулина. — У нас с тобой сегодня назначена встреча с художником. Он напишет наши портреты.
— А нам нужны портреты? — подозрительно покосилась на нее Мила.
— О чем ты спрашиваешь? Конечно, нужны! — возмутилась Акулина.
— М-м-м… Да? Ну ладно, — решила не спорить со своей опекуншей Мила, хотя вовсе не считала необходимым обзаводиться собственным портретом.
— Сразу после уроков подойдешь сюда, ко мне в класс, — скомандовала Акулина. — Встреча с художником назначена на полчетвертого.
— Хорошо, — кивнула Мила и, махнув рукой, поспешила к выходу — догонять друзей.
— Не забудь! — крикнула ей вслед Акулина.
Лавируя в толпе студентов по коридорам Думгрота, Мила думала, что портреты, видимо, очередная идея Акулины по украшению их нового жилища в Плутихе. Ей казалось, заказывать свой собственный портрет и вешать его у себя в комнате — это признак самовлюбленности хозяина, но отказать Акулине ей бы и в голову не пришло, каким бы странным не казался ей этот каприз.
Друзей Мила догнала на лестнице. Вместе они спустились на первый этаж, направляясь на первый в их жизни урок левитации.
* * *Кабинет левитации был залит ярким солнечным светом. Под потолком парили книги, перья и чернильницы. Рассаживаясь за парты, меченосцы с любопытством косились на учителя.
Профессор Феликс Воробей тяжелыми широкими шагами мерил учительское возвышение у доски. Внешность у него была во всех отношениях выдающаяся: высокий, грузный, фигурой он чем-то напоминал гигантскую, метра два в высоту, грушу. Русые волосы были собраны сзади на затылке в длинный хвост. На носу профессора красовались очки в черепаховой оправе. С задумчивым видом он вертел в руках островерхую с широкими полями черную шляпу, поворачивая ее то так, то эдак и каждый раз озадаченно хмыкая.
Подняв голову, профессор заметил рассевшихся за парты учеников.
— Ага, — изрек он с видом человека, обнаружившего мышей, которые попались в расставленные им давеча мышеловки.
Положив шляпу на край учительского стола, профессор сцепил руки за спиной и повернулся к классу. Внушительный живот профессора при этом выдался вперед так, что в кабинете как-то сразу стало тесно.
— Новые ученики! — радостно пробасил низким грудным голосом профессор.
