Алека Вольских - Мила Рудик и руины Харакса

Чуть в стороне Мила увидела дерево — старый высокий можжевельник с причудливо развернутым древесными лепестками стволом. А под ним — высокий крупный камень, словно растущий из-под земли. Она не заметила это дерево, когда была здесь неделю назад. И не удивительно — ведь тогда Мила слишком нервничала из-за предстоящего испытания.

Подойдя к дереву, она присела на камень, спрятавшись в тени ветвей от солнца. Было тихо — только издали, со стороны моря, доносились слабые, исполненные тоски крики чаек. Мила закрыла глаза, и тотчас воображение перенесло ее в тот день, когда бордовая троллинбургская карета привезла ее и других избранных на это самое место. Она вспомнила, как Гарик перед выходом из кареты улыбнулся ей — беззаботной, подбадривающей улыбкой, словно говорил: «Все будет в порядке, не переживай». Ошибся…

Мила судорожно вздохнула, почувствовав, как что-то сдавило ее грудную клетку тягучей болью, и открыла глаза. Вынув из-за пазухи веревку с куском черного сургуча — неестественно твердого, как камень, — она сняла ее с шеи и положила сургуч на раскрытую ладонь.

— В этот раз ты не помогла, — обращаясь к Черной Метке, прошептала Мила. — Я должна была отдать тебя ему, когда он просил. Тогда Гарик остался бы жив.

Полным отчаяния шепотом, словно Метка была живым существом и могла ей ответить, она спросила:

— Зачем ты мне? Зачем ты мне, если его теперь нет?!

Мила резко поднялась с камня, чувствуя, как боль, злость и безнадежность разрывают все ее существо на мелкие лоскутки, и замахнулась, собираясь бросить Метку в сторону руин Харакса — избавиться от нее навсегда, чтобы не напоминала о том, ЧТО она потеряла! Но в последний момент, уже почти разжав пальцы, Мила остановилась. Опустив руку, она угрюмо и одновременно растерянно посмотрела на черный сургуч. В немой неподвижности Черной Метки ей почудился упрек, и мысли потекли в другом направлении.

А что было бы, если бы она отдала Многолику Метку? Она, которая знала, насколько он могущественен, насколько опасен. Что стало бы, если бы к его могуществу прибавилась неуязвимость, которую дает Метка? Многолик, идущий к своей цели — всевластию, — устилает свой путь смертью тех, кто стоит у него на пути… как Горангель.

Ей страшно было себе представить, во что превратился бы мир, в котором живут те, кого она любит, если бы Многолик получил вожделенную неуязвимость. С почти бесчувственной ясностью Мила вдруг поняла… Она не могла отдать ему Метку — не имела права. Она не могла поступить по-другому, хотя на тот момент еще не понимала этого.

Бессильно опустившись на камень, Мила уронила лицо в ладони и впервые со дня смерти Гарика заплакала — горько и безудержно, — зная, что свидетелями ее слез будут только руины Харакса. Но они безмолвны — они никому не расскажут.

Примечания

1

Южный берег Крыма.

2

Название «Троллинбург» может трактоваться как «замок тролля» (Burg — замок, нем), хотя в более широком смысле означает «город тролля» (окончание — burg (-бург) часто входит в название тех населенных пунктов, которые разрослись вокруг крепости или замка, а также городов, где имеется большой дворец).

3

На Руси дьявола также называли «лукавый». Профессор намекает на то, что имя «Лукой» — это производное от существительного «лукавый» в значении «дьявол».

4

О времена! О нравы! (лат.).

5

Управляй своим настроением, ибо оно, если не повинуется, то повелевает (лат.).

6

Осуждают то, чего не понимают (лат.).

7

Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя! (лат.).

8

deja vu — уже виденное (фр.); ощущение, при котором человеку кажется, будто то, что он видит сейчас, он уже видел прежде, при этом он не может вспомнить, когда и где это было и было ли вообще. (Примеч. авт.).