Владислав Крапивин - Алые перья стрел
Доброе утро!
Вокзал недалеко —
в двух кварталах от площади с башнями.
Площадь — у моря.
Море — рядом.
Желаю удачи.
— Спасибо… — шепотом сказал Алешка.
Кроме всего прочего он увидел на столе большую кружку, накрытую краюхой. В кружке оказалось молоко. Алешка выпил его залпом, а хлеб дожевывал уже на улице.
Море и правда виднелось в конце причудливой, с лесенками и фонтанами, улицы.
Держа кораблик у груди, Алешка заспешил к этой удивительной, вспыхивающей белыми гребешками синеве. От встречного воздуха растрепались волосы, затрепетали паруса.
Покрытая плитами площадь с легким наклоном уходила в море. Волны набегали, далеко раскатывались по плитам, пена застревала среди стеблей травы, растущей из щелей.
На площади стояли башни-великаны, словно собранные из морских романов и сказок. Они были очень разные — из серых глыб, из кирпичей и даже из мрамора. Одни — глухие и суровые, как крепости, другие — праздничные, как дворцы. Со шпилями, с флюгерами, с зубцами. На некоторых вверху видны были круглые стеклянные будки, а за стеклами блестели маячные линзы.
То обходя длинные языки воды, то ступая прямо в пену, Алешка шел с запрокинутой головой. Его удивляли не только сами башни, но и то, что облака над ними резво бежали в разные стороны. Разве может быть такое? Алешка так загляделся вверх, что даже на какое-то время забыл про море. Но оно напоминало о себе. Иногда волны забегали так далеко, что у подножий башен закипали водовороты.
Ближе всех к морю стояла гранитная башня-маяк. У нее было высокое крыльцо с поручнями, как на капитанском мостике. На крыльцо вышел мальчик в красных трусиках (ростом и загаром цохожий на Летчика). Он весело сощурился на солнце, на бегущие облака и с верхней ступеньки прыгнул на плиты. Вода тут же залила его ноги. Потом она отбежала, а мальчик засмеялся и пошел туда, где стоял Алешка. Сначала он не видел Алешку, но скоро заметил, подошел поближе. Посмотрел на кораблик, потом Алешке в лицо. Медленно сказал:
— Какой красивый…
— Да. Это клипер-фрегат…
— Я знаю. Мне дедушка обещал сделать клипер, да все некогда ему…
— А кто твой дедушка? Моряк?
— Он исследователь полуночного норд-веста.
— Хорошая работа… — с уважением сказал Алешка. — И вы с дедушкой живете в этой башне?
— Дедушка живет. А я прихожу в гости. Мы вместе встречаем ветер… — Мальчик взглянул весело и доверчиво: — Ты знаешь, наш ветер совсем ручной. Где-то далеко он бури закручивает, а к нам прилетает добрый и спокойный…
— А в других башнях тоже исследователи живут?
— Да. У каждого свой ветер. Видишь, облака летят в разные стороны? Потому что у каждого ветра свое направление.
— И они не сталкиваются?
— Бывает, что сталкиваются. И тогда случается заваруха… Можно, я подержу клипер?
— Подержи.
Мальчик покачал кораблик в ладонях.
— Совсем легонький. Его любой ветерок помчит.
— Да. Только здесь-то нет никакого ветра…
— Они все вверху… Послушай, ты не здешний, да?
Алешка кивнул.
— Тогда знаешь что? — Мальчик протянул обратно клипер. — Если, конечно, тебе интересно… можно сегодня вечером встретить наш норд-вест. Дедушка разрешит, он добрый… Ветер заберется в дырявую водосточную трубу и будет петь песни разных морей. Хочешь послушать?
Алешка почувствовал себя виноватым.
— Я очень хочу. Очень-очень… Но я не могу. Мне надо срочно ехать. Понимаешь, такая у меня дорога…
— Понимаю. Жаль…
— В какой стороне вокзал?
— Вон за той башней переулок, он ведет к станции.
— Ну, тогда… прощай.
— Прощай… — Мальчик кивнул и пошел по мокрым плитам в море. Когда волна докатила ему до пояса, он обернулся, помахал Алешке и поплыл от берега.
— Смелый, — сказал ему вслед Алешка. — Сразу видно: с морем на «ты»…
Вокзал был маленький и уютный, как в небольших российских городках.
Алешка глянул на висевшую со стороны перрона, у входа, таблицу с расписанием. Потом на вокзальные часы.
— Ну, ехать-то всего четыре часа. А поезд через двадцать минут. К трём будем дома, — сказал он клиперу, как присмиревшему на руках котенку. — Вот какая сказка: вперед с приключениями, а обратно — раз, два и готово…
На перроне было всего несколько пассажиров. Среди них — пожилой моряк в форме капитана дальнего плавания. Он пригляделся к Алешке, подошел. Сказал, показывая на клипер:
— Сразу видно, хороший мастер делал…
Алешка кивнул.
— Я о такой модели с детства мечтал, — вздохнул моряк. — Слушай, мальчик. Давай меняться, а? У меня есть штурвал красного дерева, с каперской шхуны «Ведьма» и подзорная труба знаменитого капитана Гущина-Безбородько. Выбирай что хочешь… Корабельный музей эти вещи у меня со слезами выпрашивал… А?
— Понимаете, я никак не могу. Модель уже почти не моя. Это подарок… для одного человека…
— Жаль, — опять вздохнул капитан. И вдруг подхватил фуражку, потому что ее чуть не сорвало ветром. Порыв ударил неожиданно, задергались паруса клипера, понесло по перрону чью-то газету, две женщины схватились за косынки. Пригнуло станционные тополя…
— Этого еще не хватало… — Капитан за плечи втянул Алешу под навес и встал рядом. Потом глянул из-под крыши вверх. — Ну и ну!
— Что случилось?
— Два ветра столкнулись над башнями. Сейчас будет карусель. И в городе, и в море…
— Ой… — перепуганно сказал Алешка.
— Не бойся. Здесь-то нам не страшно, стены у вокзала крепкие.
— Не в нас дело! Там в море мальчик уплыл!.. Подержите, пожалуйста! Я скоро! — Алешка сунул клипер в руки капитана и, пригибаясь навстречу ветру, снова бросился на площадь.
В небе начиналась кутерьма, издалека было видно, как вздыбились в море волны. Алешка выскочил к башне-маяку… и с облегчением остановился. Знакомый мальчик и старик с растрепанной седой бородой стояли у крыльца, прячась от ветра за гранитным цоколем башни. Старик прикрывал мальчика тужуркой. Оба что-то весело говорили друг другу.
Они увидели запыхавшегося Алешку.
— Ты пришел к нам? — обрадовался мальчик. — Встречать ветер?
— Нет, — смутился Алешка, поняв ненужность своей тревоги. — На минутку…
— Он прибежал потому, что испугался за тебя, — расставил старик все на места. — Он не знал, что ты успел раньше ветра.
Алешка и мальчик опустили головы с одинаковым смущеньем.
— А где клипер? — глянув исподлобья, спросил мальчик.
— На вокзале дожидается… Ладно, я побегу…
— Подожди… — Мальчик шагнул к нему. — Возьми. Я ее только что нашел среди камней… — Это была крупная раковина с розовой внутренностью.
— Спасибо, — прошептал Алешка и приложил раковину к уху. — Гудит… Мне пора…
— Ни пуха ни пера тебе, юнга, — серьезно сказал старик.
— Спасибо… то есть… Ой, а можно я спрошу? У вас в башне есть радио? Для переговоров.
— Есть передатчик…
— А можно связаться с самолетом?
— Смотря с каким самолетом, — сказал старик.
— Есть такой Летчик для Особых Поручений…
— Знаю, — сказал старик, глянув на внука. — Но у летчика Тополькова в самолете нет радио. Он и без него сердцем чует, если кому-то нужен. И летит…
— До свиданья, — сказал Алешка, опять ощутив непонятную вину. — Мне правда пора…
Шквалистый ветер теперь дул в спину и быстро пригнал Алешку на перрон.
— Ну, приятель, устроил ты мне переживание, — сказал капитан, протягивая модель. — У меня через две минуты электричка. — Куда бы я делся с твоим кораблем?
— Спасибо! Было очень важное дело… — Одной рукой Алешка взял модель, а другой заталкивал в карман шипастую раковину…
Когда Алешка оказался в вагоне, в мягком кресле у окна, ударил ливень. Он смазал все, что виделось за окном, ровно зашумел, поезд двинулся, вплетая свой гул в голос грозы. Звуки слились, стали ровными, убаюкивающими.
— Вот и сказке конец, — сказал Алешка клиперу, который держал на коленях. Привалился к спинке и прикрыл глаза.
— …Мальчик! Мальчик с Зеленым билетом, — трясла его за плечо проводница. — Через три минуты твоя станция. Не проспи…
Поезд остановился на знакомом вокзале в Алешкином городе. Совсем не сказочная платформа, не сказочный город… С моделью в руках Алешка вышел на перрон. Вокзальные часы показывали без двадцати три.
— К Маше мы успеем, — сказал Алешка то ли клиперу, то ли себе. — А домой забежать — уже никак…
Он глянул в стеклянную витрину привокзального магазинчика, будто в зеркало.
— Да-а… Мама сказала бы: «Тебя будто крокодил жевал, разве можно так идти в гости?» Ну да ладно, я же из экспедиции. И с подарком…
