Кто свистит в ночи - Грег Вудланд
– О, советник Стритон…
Стритон втиснул пятидолларовую банкноту в руку мясника, стоявшего наготове, и забрал увесистый сверток с мясом для Эйлин. Он встал рядом с женщиной и бросил на Мика вопросительный взгляд.
– Констебль Гудноу…
– Уже сержант, к вашим услугам.
– Что ж, мои поздравления! – Уголки рта советника дрогнули.
Эйлин снова тронула его за руку.
– Адам, почему бы нам не пригласить Мика на барбекю?
Стритон закатил глаза.
– О, боюсь, сегодня не получится. Я… – И Мик выпалил первое, что пришло в голову: – Жду звонка. Междугородного звонка.
Эйлин сжала его ладонь. Ее разочарование выглядело почти искренним.
– Может, в другой раз? – Не обращая внимания на явное недовольство Стритона, Эйлин добавила: – Я все еще ваш должник…
– Да-да, с удовольствием. – Мик кивал и улыбался, потихоньку продвигаясь к выходу с тяжелыми сумками, – словом, всем своим видом давал понять, что домашние заботы не ждут.
Черт, все как всегда, размышлял дома Мик. Но почему именно Стритон? Новый «король» совета… Мик швырнул книгу через всю комнату.
Шахматы, шахматы. Книгу о шахматных стратегиях ему подарила Шерил на Рождество то ли два, то ли три года назад, и ради нее он пытался полюбить эту игру. Хотя, возможно, Шерил ненавидела шахматы не меньше его.
Мысли бороздили спертый воздух комнаты, словно мухи-самоубийцы, бьющиеся головой об оконное стекло. В бессонные ночи трудно не думать о мальчишке, чью жизнь ему пришлось забрать. Мик старался теперь обходиться без пилюль; давалось нелегко. Он вернулся мыслями к другому мальчишке, которому спас жизнь. Хорошо бы этот поступок в конечном итоге склонил чашу весов в его пользу.
Невольно вспомнился и третий мальчик, которого Хэл называл мальчиком из прицепа. Мик имел разговор с Рут Фишман, доктором из больницы, и та поведала ему, как зовут Дугласа Слокома на самом деле. Интересно, расскажет ли Дуг правду своему будущему пасынку. Возможно, что и нет. Наверное, это должен взять на себя сам Мик. Нужно как-то аккуратно поделиться с Хэлом этими новостями. Мик скажет ему, что Дуг использовал фамилию своей последней приемной семьи, когда вернулся в Мурабул, а настоящее имя, данное при рождении, скрыл. Дональд Фоллз… А может, и не нужно открывать эту тайну – ведь у Дуга наверняка были свои резоны. У Дональда…
На этой мысли глаза Мика закрылись.
Он едва не грохнулся с кресла, когда зазвонил телефон. В комнате царил полумрак, было душно. Мик медленно встал, пытаясь разогнать туман в голове. Кто мог звонить? Явно не Пе́трович из участка. Росс тоже был дома со своим выводком. Если звонит Эйлин, придется принять ее предложение присоединиться к барбекю, хотя ее дорогой Адам и против. Должно быть, Эйлин считает его единственным хорошим другом. Что ж, на безрыбье и рак рыба. В конце концов, это Мурабул, генофонд ограничен.
Мик снял трубку и резко произнес:
– Да? Сержант Гудноу, слушаю.
– Папа! – Девчачий голос окончательно разбудил Мика. – Ты вообще где?
– Что? Шерил? Что ты имеешь в виду?
– Я на железнодорожной станции!
– В Мурабуле?
Она иронически усмехнулась:
– Мама же тебе говорила! Я приехала на выходные.
Господи боже мой, Керри… Ни звонка, ни письма. Что это, черт побери, – какое-то новое адское испытание?
– Папа! Она ведь должна была тебе сказать!
Ладно. А что ему, собственно, нужно? Его маленькая – хотя уже совсем не маленькая – дочь здесь.
– Да-да, говорила, конечно. Жди, я уже в пути.
Мик разгладил покрывало на кровати в гостевой комнате, схватил ключи с каминной полки и выскочил за дверь. Всю дорогу до вокзала он насвистывал.
Глава 53
Хэл поставил банку с керосином на песок и ступил в засыхающую коричневую лужу, которая совсем недавно казалась Разломом мира. Недавно – когда Хэл был ребенком, с месяц назад.
Утром мама повезла их с Эваном по магазинам. Поехали на «студебекере». Ни восклицательного знака на ветровом стекле, ни прав у мамы не было; она словно напрашивалась, чтобы ее остановил первый же коп. Отец должен был выйти из тюрьмы через пару месяцев. Мама сказала, что папа уедет на своей машине, но до тех пор она заслужила право пользоваться автомобилем, и плевать на риск. Вела она тем не менее аккуратно, и никто их не заметил. А если и заметили – останавливать не стали.
Несколько часов смертельной скуки, как Хэл называл поход за школьной формой, и они направились в больницу – проведать Дуга. Тот поправлялся довольно медленно и тоже ужасно скучал. «Просто умираю, как домой хочу», – говорил он. Домой – это значило к ним, к Корри и мальчикам.
Кев Риксон уже вернулся из «Графтона» – правда, только для того, чтобы упаковать сумку, сесть в машину и умчаться. Дверь его дома так и осталась открытой. Порой так бывает, что возвращаться домой просто ни к чему, объяснял Хэлу мистер Габор. Наверняка жизнь в Мурабуле уже не будет прежней…
А пока был День Австралии, и Хэл протащил через пустоши полную банку керосина. Чистое сумасшествие.
Вода заплескалась вокруг грязных ступней, и Хэл мимоходом подумал, что рак может схватить его за ногу. Если, конечно, здесь еще
