Джон Тренейл - Шпионы «Маджонга»
В изголовье у супруга на корточках сидела Цинцин с выражением смирения на лице. Доктор присела рядом с пациентом, крепко держа его правой рукой за левое запястье. Саймон был удивлен. Он много слышал о «босоногих врачах», но не видел ни одного из них прежде. Тихим, но уверенным голосом девушка — почти подросток задавала Цю вопросы:
— Как у вас было со здоровьем до этого случая? Вы много потеете?
— Не очень.
— Вы боитесь холода? Сворачиваетесь клубком, когда спите?
Цю покачал головой.
— У вас поверхностный пульс слабого наполнения, это определенно. Ваше здоровье не в порядке, и это не имеет отношения к ране.
Цю слабо улыбнулся.
— Может быть.
— Я зашила рану, но этого недостаточно. Необходимо восстановить равновесие. Ваше ци[32] явно не в порядке. То же самое и с кровью. То же самое и с шэнь. В данный момент я не думаю, что иглоукалывание может вам помочь. Вам надо сначала восстановиться. Я назначаю вам лечение травами.
Она встала и обернулась. И тут, впервые увидев Саймона, она застыла с раскрытым ртом. Когда он улыбнулся ей, она вспыхнула и отвернулась, избегая смотреть на него.
— Есть ли в деревне плантация трав? — спросила она, стараясь скрыть свое смущение за излишней резкостью, с которой задала вопрос.
— Есть. — Это ответила Кайхуэй.
— Вы выращиваете Глазное Яблоко Дракона?
— Что? — выражение лица Кайхуэй было абсолютно бесстрастным.
— Лунан?
Кайхуэй пожала плечами. Девушка надула губы и неохотно полезла в свою брезентовую сумку. Она порылась в ней несколько секунд и достала толстую книгу, изданную Новым Медицинским институтом Цзянсу. Книга называлась «Энциклопедия традиционной китайской фармакологии». Кайхуэй заглядывала ей через плечо, пока доктор перелистывала страницы в поисках травы, о которой говорила. Это заняло довольно много времени. В книге было пять тысяч главок, и стало очевидно, что знакомство девушки с текстом довольно поверхностно.
— Вот. — Она ткнула пальцем в фотографию. — У вас есть эта трава?
Лицо Кайхуэй сразу просветлело.
— A-а, да, много!
— Тогда вы должны заваривать в кипятке эту траву и еще другую, которую я вам дам, и давать этот настой больному.
Кайхуэй сделала шаг назад и ткнула пальцем в Цинцин:
— Это она будет настаивать травы. Он не мой муж.
Цинцин вздрогнула, но с готовностью закивала, радуясь возможности помочь мужу.
— Хорошо, — сказала доктор. — Мне пора. Вы… — Она подозвала Цинцин поближе. — Подойдите, пожалуйста, сюда, я расскажу вам, как делать настой и как применять другие травы. Я покажу и как перевязывать рану.
Саймон посторонился, дав Кайхуэй пройти. Она натянуто улыбнулась и норовисто тряхнула головой, словно говоря, что у нее нет времени для семьи Цю.
— Пойдем есть, — сказала она. — Дети дома?
Будто в ответ на ее вопрос, где-то рядом прозвучал голос Дианы, что-то говорившей своему брату.
— Знаешь, па, — сказала дочь, как только они вошли, — я поймала рыбу! На рисовом поле.
Работа Дианы заключалась в том, чтобы провеивать и шелушить рис, готовя его к отправке на склад, под пристальным присмотром нормировщика. Ее рабочие смены были длинными, но между ними случались немалые перерывы, и Диана проводила большую часть своего свободного времени, исследуя окрестности поселка.
— Ну и где она? — спросил Саймон.
— Она отдала рыбу семье товарища Вана, — ответил за нее Мэт нарочито противным голосом.
— Ой, ну брось ты, Бобовый Росток! Им так трудно приходится с тех пор, как мистер Ван заболел…
Саймон обнял свою дочь, с наслаждением вдыхая запах свежей рисовой соломы и люцерны, исходивший от ее волос. — Ты хорошо сделала, Диана. Устала?
— Да, устала. — Она опустилась на ближайший стул и, нагнувшись, принялась растирать ноги. — Ой, я совсем забыла!
Она сунула руки в свою плетеную корзину и позвала:
— Тетя Кайхуэй…
Кайхуэй высунулась из кухни.
— Смотри, — сказала Диана. — Я принесла это тебе… Диана протянула своей тетке несколько корешков лотоса. — Из пруда, — пояснила она и без того очевидную вещь.
Кайхуэй исчезла в кухне и через мгновение появилась с маленькой бутылочкой в руках, которую протянула Диане. При этом она передразнила свою племянницу: «Я принесла это тебе»…
— О, китайский лимонад!
Это был редкий подарок в деревне — самодельный напиток.
— Спасибо, тетя.
Диана сделала глоток из бутылочки и протянула ее отцу, подсевшему к ней. Саймон глотнул теплой, вязкой жидкости и состроил довольную гримасу. Диана улыбнулась и взяла его за руку.
— Они встретились сегодня утром, — прошептала она. — Я их видела.
— Кто встретился?
— Счастливая парочка — Минчао и Чжаоди. Они поднимались к «большому дяде». Ты знаешь, па, к этой гробнице? Они возложили цветы и, я думаю, помолились вместе. Это было очень трогательно.
— И ты их видела?
— Да. Я услышала, что Минчао встает очень рано поутру, и проследила за ним. Я поступила неправильно?
— Да, в какой-то мере.
— О, па!..
— Ладно, забудь об этом. Слушай… — Он стиснул ей руку и огляделся вокруг, чтобы удостовериться, что никто их не подслушивает. — Нам немного улыбнулось счастье: Цю сегодня покалечился.
— Что с ним?
— Этим утром ему поранило ногу телегой. Врач зашил рану, но Цю плохо выглядит. Истощение, насколько я могу судить. Он болен, свадьба завтра. Минчао сумел достать карту. Так что сегодня вечером, Диана… Это должно произойти сегодня вечером.
— О! Но я думала, что ты шутил, когда говорил, что мы должны бежать отсюда. Я думала…
— Разве я стал бы шутить такими вещами? — Его голос стал резким. — Ты что думаешь, я собираюсь оставаться здесь до конца своих дней? Позови Мэта и маму — мы встретимся в спальне.
Через несколько минут все Юнги собрались в их общей комнате. Саймон не стал тратить время на ненужные вступления.
— Мы уходим. Сегодня вечером. — Глядя на их озадаченные лица, он сказал очень спокойно. — Вы должны сделать выбор.
— Выбор?
— Да. — Джинни с тревогой смотрела на него. Она знала, что у ее мужа сильный характер, но сейчас на лице его было такое непреклонное выражение, какого она никогда раньше не видела.
— Побег должен состояться сегодня вечером. Цю болен, свадьба завтра. Минчао обещал мне достать карту. Все сошлось одно к одному, другой такой возможности больше не будет. Вы уходите, как я вам и объяснял раньше. Сегодня вечером.
— Уходим? — Мэт едва сдерживал возбуждение. — Но, па, сработает ли это? Сработает ли на самом деле?
Саймон похлопал его по плечу и приобнял Джинни, заставив ее посмотреть ему в глаза.
— Я не знаю, сработает ли этот план. Все, что я знаю, так это то, что у нас появился шанс, наш единственный шанс. Вы должны уходить сейчас, если мы вообще хотим выбраться отсюда. Ты пойдешь с нами, Джинни?
— Конечно, я с тобой! Как ты можешь спрашивать об этом?
Он снова посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом.
— Хорошо. Ты пойдешь с Мэтом и Дианой или останешься здесь, со мной?
Джинни не раздумывала над ответом. Еще когда Саймон впервые объяснял им свой план, он предугадал, каков будет ее выбор.
— Я останусь с отцом, — сказала она детям. — Так будет лучше.
Саймон повернулся к детям.
— Вы тоже должны сделать выбор, — сказал он. — Все мы должны сделать свой выбор.
— Что тут выбирать? — спросил Мэт. — Бога ради, давайте собираться.
Диана уставилась на Саймона.
— Мы в самом деле уходим?
— Да. У нас мало времени на разговоры, Диана, поэтому просто слушай меня. — Он взял ее руки в свои и крепко сжал их. — Не думай, что я не наблюдал за тобой эти последние несколько недель. Эта деревня — и твоя деревня. Здесь тоже есть жизнь. В некоторых отношениях она затронула твое сердце. Я знаю это и не могу заставить тебя идти. Но… я хотел бы, чтобы ты бежала с нами. Мне нужна твоя помощь. От тебя так много зависит: мальчик тебе доверяет.
Она долго молча смотрела на него. Потом сказала:
— Если план сработает, если мы сможем вырваться отсюда… Они когда-нибудь позволят нам снова вернуться сюда?
— Возможно. — Его глаза затуманились, словно он вглядывался в далекое, но уже предопределенное будущее. — Я думаю, да. Я считаю, что теперь я многое понял. Я понял то, чего не понимал раньше, Диана. Есть надежда.
Видя, что она все еще колеблется, Саймон сказал:
— Выбирай, Диана.
Она продолжала смотреть на него, словно ища в его лице одной ей заметные знаки. Потом наконец она сказала:
— Ладно, па, я пошла собираться.
Саймон отпустил ее руки.
— Давай побыстрее, — пробормотал он, отвернувшись. — Мы должны поужинать, будто ничего не случилось. Будьте поестественнее. Джинни, пища и вода готовы?
