Питер Страуб - Глотка
– Мы хотели бы войти, – сказал Джон.
Посмотрев через плечо Рэнсома, Фрицманн увидел меня. Он опустил голову и стал похож на быка.
– Кто вы такой – телохранитель этого парня? – спросил он. – Мне нечего вам сказать.
Джон резко схватил дверь, помешав Фрицманну захлопнуть ее у нас перед носом.
– Вам лучше подружиться с нами, мистер Фрицманн, – сказал он. – Так будет проще для всех.
Фрицманн несказанно удивил меня, растерянно попятившись от двери. Джон вошел внутрь, а я последовал за ним в гостиную желтого домика. Фрицманн обошел вокруг прямоугольного деревянного стала и остановился возле кресла с откидывающейся спинкой. На стене висели часы с кукушкой, но не было видно ни одной картины. Возле окошка в кухню стоял потертый зеленый диванчик, по другую сторону от него – кресло-качалка.
– Здесь нет никого, кроме меня, – сказал Фрицманн. – Нет необходимости переворачивать дом вверх дном.
– Все, что нам нужно, это информация, – заверил его Джон.
– Ах, вот почему вы захватили с собой револьвер! Вам нужна информация. – Страх оставил его, и я снова увидел на лице старика смешанное выражение отвращения и презрения. Оказывается, чтобы войти, Джон показал ему рукоятку револьвера. Старик уселся в кресло, переводя взгляд с меня на Джона.
Я посмотрел на вензель на спинке кресла-качалки. Вокруг номера 25 были написаны слова «Бумажная компания Совилла» и нарисован причудливый цветочный орнамент.
– Расскажите мне об «Элви», Оскар, – сказал Джон. Он стоял примерно в четырех футах от старика.
– Желаю успеха.
– Кто управляет компанией? Чем она занимается?
– Ни малейшего понятия.
– Расскажите мне об Уильяме Фрицманне. Расскажите мне о баре «Зеленая женщина».
В глазах старика мелькнул странный огонь.
– Нет никакого Уильяма Фрицманна, – сказал он, наклоняясь вперед и сцепляя перед собой руки.
Джон сделал шаг назад, залез под куртку и вытащил пистолет. Он был не очень похож на стрелка, но все же нацелил оружие старику в грудь. Фрицманн вздохнул и закусил нижнюю губу.
– Это интересно, – сказал Джон. – Объясните мне.
– А что тут объяснять? Если и существовал когда-то человек с таким именем, то теперь он мертв. – Фрицманн смотрел прямо в дуло пистолета.
– Он мертв, – повторил Джон.
Оторвав взгляд от пистолета, Фрицманн взглянул ему в лицо. Он не выглядел больше ни сердитым, ни испуганным.
– Люди вроде вас должны оставаться на Ливермор, там их настоящее место.
Джон опустил пистолет.
– А как насчет бара «Зеленая женщина»?
– Был когда-то весьма злачным местечком, – Фрицманн выпрямился. – Но я не хочу много говорить об этом. – Джон снова поднял пистолет, на этот раз целясь собеседнику в живот. – Я не хочу ни о чем говорить с вами двумя, – Фрицманн встал и сделал шаг вперед. Джон отступил. Я вскочил с кресла-качалки, на которое успел присесть. – У тебя не хватит пороху выстрелить в меня, ты, кусок дерьма.
Он сделал еще шаг вперед. Джон вскинул пистолет, и из ствола вылетел сноп желтого пламени. У меня тут же заложило уши. Между Джоном и Фрицманном поднимался белый дымок. Я ждал, когда Фрицманн упадет, но вместо этого он стоял неподвижно, глядя на ствол пистолета. Потом медленно обернулся и посмотрел на дыру размером с бейсбольный мяч, видневшуюся в стене над креслом.
– Стой где стоишь, – приказал Джон, поддерживая левой рукой запястье правой. У меня по-прежнему звенело в ушах, и голос его казался совсем тонким. – И не говори никому, что мы приходили сюда. – Джон сделал шаг назад, целясь в голову старика. – Слышишь меня? Ты никогда нас не видел.
Фрицманн медленно поднял руки.
Джон попятился к двери, а я прошел мимо него и вышел наружу.
Жара окутала меня, словно горячее влажное покрывало. Я слышал, как Джон говорит:
– И скажи человеку в синем «лексусе», что с ним будет покончено. – Мне захотелось схватить этого чертова импровизатора за ремень брюк и вышвырнуть на улицу. Пока что никто не выглянул на шум выстрела. По улице проехали мимо две машины. У меня по-прежнему гудело в голове.
Джон задом вышел из двери, держа обеими руками оружие. Оказавшись снаружи, он опустил руки и побежал к машине. Выругавшись, я вскочил в машину одновременно с ним и быстро вставил ключ в замок зажигания.
– Давай, давай, – кричал Джон.
Я надавил на педаль акселератора.
– Дави, дави! – настаивал Джон.
– Да давлю я, – огрызнулся я.
Машина начала набирать скорость, но казалось, что она движется чудовищно медленно. Фрицманн уже шел, набычившись, по своей засохшей лужайке в нашу сторону.
«Понтиак» закачало, словно лодку, он резко дернулся вперед. Под оглушительный визг резины, я свернул за угол.
– Слава Богу! – воскликнул Джон. Он откинулся на спинку переднего сиденья, все еще держа в руке револьвер. – Ты видел это? Негодяй похолодел от ужаса, правда? – Рэнсом рассмеялся. – Он пошел на меня, а я поднял пушку и – БУМ! Вот так вот!
– Я бы с удовольствием пристрелил тебя, – сказал я.
– Не дури, все было отлично, – не замолкал Джон. – Видел огонь? Видел дым?
– Ты действительно хотел выстрелить? – Я несколько раз свернул направо-налево, готовясь услышать позади вой сирен.
– Конечно. Конечно, хотел. Этот старый мерзавец не верил, что я это сделаю. Я должен был его остановить, разве нет? Как еще я мог показать ему, что отвечаю за свои слова?
– Дать бы тебе хотя бы рукояткой по башке! – воскликнул я.
– Знаешь, кем был этот монстр раньше? Судя по виду, он привык разрывать людей пополам голыми руками.
– Он проработал двадцать пять лет на бумажной фабрике, – сказал я. – Когда уходил на пенсию, она подарили ему кресло-качалку.
Джон продолжал вертеть в руках револьвер, восхищаясь собственной храбростью.
Я снова повернул и увидел в нескольких кварталах впереди Тевтония-авеню.
– Как ты думаешь, почему он сказал, что наше настоящее место на Ливермор-авеню?
– Не обижайся, но это не самая высококлассная часть города.
Я не произнес больше ни слова, пока мы не оказались в Эли-плейс.
И меня заставило заговорить вовсе не прощение, а шок. Перед домом Джона стояла полицейская машина.
– Он записал твой номер, – сказал я.
– Черт! – выругался Джон. Он нагнулся, и я услышал, как пистолет упал под сиденье. – Не останавливайся.
Но было поздно. Дверца полицейской машины распахнулась, и оттуда показались сначала длинные ноги в синих форменных штанах а затем и все тело полицейского, который с трудом помещался в кабине. Сонни Беренджер стоял и ждал, пока мы остановимся возле него.
– Отрицай все, – сказал Джон. – Это наш единственный шанс.
Я вылез и кабины, сильно нервничая, так как прекрасно понимал, что Сонни не обманешь таким образом. Он стоял у патрульной машины, холодно глядя в нашу сторону.
– Привет, Сонни, – сказал я, и взгляд его сделался еще более тяжелым. Я вспомнил, что у Сонни есть весьма веские основания недолюбливать меня.
Он перевел глаза с меня на Джона и спросил:
– Где?
Джон, не сдержавшись, быстро оглянулся на «понтиак».
– У вас в машине?
– На все есть свои причины, – сказал Джон. – Не упадите, когда услышите нашу версию событий.
– Отдайте его, пожалуйста, мне. Сержант Хоган хочет получить его сегодня.
Джон уже пошел было к машине, но когда до него дошел смысл последней фразы Сонни, резко остановился.
– А я разве сказал, что это в машине?
– Что хочет получить сегодня сержант Хоган? – спросил я.
Сонни удивленно посмотрел на Джона, затем на меня.
– Старое дело. Не могли бы вы принести его мне, сэр, где бы оно ни находилось?
– А, – сказал Джон. – Ну да. Ты ведь видел его вчера вечером, да, Тим?
Сонни снова перевел взгляд на меня.
– Подождите здесь, – сказал я, направляясь к дому. Джон последовал за мной. Я ждал, пока он справится с замком. Сонни сложил руки на груди и каким-то непостижимым образом умудрился опереться о машину, не складываясь при этом пополам.
Как только мы вошли внутрь, Джон расхохотался. Я еще не видел его таким счастливым за время своего пребывания в Миллхейвене.
– После своей прочувствованной речи о том, что надо все отрицать, ты чуть было сам не отдал ему револьвер, – заметил я.
– Можешь мне поверить, в последний момент я бы что-нибудь придумал. – Мы стали подниматься по лестнице. – Жаль, что Хоган не подождал еще пару часов, прежде чем прислать за делом этого малышку Хью. Я хотел взглянуть на бумаги.
– Ты по-прежнему можешь это сделать, – сказал я. – Я сделал копию.
Джон поднялся со мной на третий этаж и постоял в дверях, пока я лазил под диван и доставал оттуда чемоданчик. Стерев ладонью пыль, я открыл чемоданчик, достал из него копию дела и передал ее Джону.
Он подмигнул мне.
– Пока я буду читать все это, почему бы тебе не съездить проведать Алана?
