Башня из слоновой кости - Паола Барбато
Он им так и сказал, не теми словами, но сказал. Даже видео забавное снял. Только они и поймут. Если обиделись – их дело. Но они повели себя красиво – открыли бутылку шампанского в честь следующей сделки. Брендовое, чуть горьковатое – но ведь в нектар богов не плюют!
Патриция Консолато
(11 ноября 2000 – 23 октября 2024)
– Простите, у меня только сто евро.
– Ничего страшного.
Патриция Консолато устало улыбнулась. Иногда попадались клиенты, которые расплачивались крупными купюрами за жвачку. Эта хотя бы купила соки и пару сэндвичей – типичная туристка, решила перекусить по пути к морю.
– Я тоже работала кассиром, и когда мне давали крупные купюры, расплачиваясь за мелочь, хотелось их придушить, – сказала она извиняющимся тоном.
Патриция подняла глаза, улыбнувшись чуть теплее. Девушка была в джинсовой куртке, с рюкзаком за плечами.
– Бывает, – ответила она, протягивая сдачу.
– Когда закончишь смену, угощу тебя кофе, – предложила та, улыбнувшись.
Дежурная фраза, просто любезность, и Патриция не придала ей значения, хотя до шести оставалось пять минут, и ее смена заканчивалась. Она передала кассу Марине и пошла переодеваться.
Выйдя из гипермаркета, в вестибюле торгового центра она заметила девушку в джинсовой куртке – она разговаривала по телефону и яростно жестикулировала. Увидев Патрицию, она помахала ей, рассмеялась, прекратила разговор и крикнула:
– Кофе?
Рядом с выходом был бар, и Патриция подумала: «А почему бы и нет?»
Она ждала за столиком, пока случайная знакомая забирала чашки. Они поболтали минут пять: девушка рассказала, что едет на слет, но ее друзья выбрали какую-то неведомую дорогу, и теперь они не могут встретиться. Посмеялись над общими историями по работе за кассой супермаркета. Потом пожали друг другу руки и попрощались. Добравшись до машины, Патриция вдруг почувствовала, что устала.
Да, и в самом деле, очень устала.
Амира Таманьи
(2 февраля 1997 – 25 октября 2024)
Амира Таманьи половину дня посвящала укладке своих афро-волос, унаследованных от матери, уроженки Туниса. Все говорили, что кудри просто великолепные, но она их ненавидела – слишком пышные. Приходилось изводить масла и воск, чтобы хоть немного пригладить шевелюру. Когда результат ее устраивал, у нее поднималось настроение: она заканчивала собираться, наносила макияж и, напевая под нос, шла на работу. Ей нравилось работать в клубе D’Or, хотя подруги твердили, что место опасное. Ей ничуть не было страшно: она принимала пальто и выдавала номерки, ничего больше. Да, иногда ей передавали сумки с содержимым, которое лучше не видеть, но клиенты не приставали, а если бы и попытались, синьора Фьямма их живьем бы съела. Синьора Фьямма была в клубе главной, ее все боялись. Все, кроме Амиры. Ей говорили, что та сидела в тюрьме или что-то в этом роде, и вела себя как генерал какой-нибудь: не выполнишь в точности, как она велела, орет так, что слышно за километр. Но это было из-за строгости: в такой странной работе она требовала педантичности. Профессионалы с профессионалами, девушки легкого поведения – с такими же, клиенты – с клиентами. Она закрывала глаза на дружбу, которая неизбежно завязывалась между теми, кто работал у входа, в гардеробе, баре, и девушками, приходившими в нарядах из пары лоскутков. Некоторые были постоянными, платили синьоре Фьямме процент, другие появлялись изредка, но приводили клиентов, так что их всегда принимали радушно. В тот вечер было много новых лиц: к синьоре Фьямме приехали гости, собрались девушки из других городов и пара толстяков с Ривьеры явно в поисках веселья. Амира обратила внимание на одну новенькую – красивую, худую, в бюстгальтере с блестками. Когда синьора с гостьями ушла в темную комнату, красотка вышла танцевать у шеста, с искренним наслаждением. Амире даже захотелось присоединиться. Почти. Потому что, узнай мать, в каком «диско-пабе» она работает, задала бы трепку, хоть Амире уже двадцать семь лет. К гардеробу вдруг подошла стройная девушка в одних танга, держа поднос с рюмками.
– Шотик? – предложила она.
– Мне нельзя, – ответила Амира.
– Да ладно, пить одной – скука смертная!
Гардеробщица выглянула, проверяя, не следит ли кто, пожала плечами, взяла рюмку и под счет «Раз, два, три!» выпила залпом. Девушка рассмеялась и убежала. Через пару минут Амира подумала, что зря выпила на пустой желудок – ее слегка тошнило. Она открыла пачку арахиса и закинула в рот горсть.
Юли Радош
(13 марта 1974 – 25 октября 2024)
Юли Радош жил в Италии тридцать лет. Приехал, спасаясь от войны, помог дальний родственник, который устроил его на черную работу в цех по производству упаковки. Трудностей Юли не боялся, главное – отправлять что-то домой и зарабатывать достаточно на сигареты, которые в Италии стоили целое состояние. Через год дела пошли лучше: он выучил язык и смог использовать врожденную элегантность в манерах и движениях. Ушел с фабрики, стал сезонным рабочим на Романьольской Ривьере, потом устроился в ресторан в Червии, где остался и в низкий сезон. Хозяин ресторана владел несколькими отелями, и Юли предложили место ночного портье в одном из них, у выезда с автострады. Зарплата была хорошей, вышло даже снять квартиру вместе с парнем из Беневенто. Счастливые годы. Когда их дружба закончилась, Юли захотел перемен, решил уехать из городка. Он попросил у владельца рекомендацию, и тот направил его в небольшую компанию, управлявшую клубами и мотелями. Юли сразу понял, что это сфера красных фонарей, но ему было безразлично. Он оказался в отеле посреди леса, рядом с частным клубом. Зато и жить можно было в том же отеле, то есть в вилле, переделанной под отель. У него было
