Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
– Пока ничего, инспектор Айяла.
– Бывший инспек… впрочем, ладно, неважно. Пожалуйста, зайдите снова и проверьте, нет ли чего-нибудь в почтовом ящике. Позвоните мне, как только появятся какие-то новости.
Я уже завершил разговор, а Эстибалис все еще продолжала сражаться с замком за моей спиной, как вдруг я заметил, что за мной наблюдает какая-то фигура, стоявшая у одной из серых каменных колонн на площади. Фигура оказалась знакомой, и это был не тот человек, которого мне хотелось бы видеть в такой ситуации.
Источник лишних проблем, если говорить откровенно.
Лучо был моим другом – мы принадлежали к одной компании и знали друг друга с раннего детства, еще со школы Сан-Виатор. В нашей дружбе не все было гладко – в том числе и потому, что он был новостным репортером и неоднократно давил на меня, пытаясь получить информацию в довольно деликатных случаях. Лучо был очень жилистый и поджарый, как скалолаз, предпочитал брить голову наголо, а его бородка была теперь выкрашена в кричащий желтый цвет.
– Дружище Унаи! Какая неожиданность! – поприветствовал он меня, но я заметил, что его голос звучал не слишком бодро, как будто он говорил без особого желания.
– Никакой неожиданности, Лучо. Никакой неожиданности. Кто-то, похоже, сказал тебе, что я сейчас в книжном магазине «Монтекристо», и ты явился сюда, чтобы попробовать что-нибудь у нас разузнать, верно?
Лучо почесал бородку и поморщился, словно чувствуя за собой вину.
– Так, значит, ты занимаешься делом Эдмундо? – начал он.
– Ты его знал? – бросился я в контратаку.
– Кто ж его не знал… Он же постоянно ходил на все тусовки.
– Какие тусовки?
– Да всякие, самые роскошные… Эдмундо жил на полную катушку – с путешествиями, вечеринками, дорогими машинами, как мало кто может себе позволить. И не скрывал этого. Должен признать, он был очень обаятельным человеком, и да, я испытывал к нему симпатию; он притягивал людей, ему это нравилось, – произнес Лучо и не смог говорить дальше – его взгляд устремился куда-то в центр площади, а бородка задрожала.
– Похоже, он был для тебя больше чем просто знакомым, – стал осторожно прощупывать я. – Лучо, ты в порядке?
– Нет, я не в порядке. Когда-то давно он был для меня товарищем по шикарным тусовкам, но потом я стал много времени проводить в его книжном, я приходил сюда почти каждый день после работы, его тертулии [6] были… в общем, я обожал с ним разговаривать, он был очень образованным человеком, с невероятным кругозором… Я восхищался им, понимаешь?
– Да, понимаю, понимаю… Мне очень жаль, правда, очень жаль.
Я подошел к своему другу и положил ему на плечо руку, он не стал отстраняться.
– Я не собираюсь ничего писать, Эдмундо этого не заслуживает, – продолжал Лучо с покрасневшими глазами. – Мне прислали в «Вотсаппе» фото, как ты заходишь в «Монтекристо», и я пришел сюда только потому, что убежден: если ты занимаешься этим расследованием, это лучшее, что могло произойти, чтобы почтить память Графа.
– Почему?
– Потому что ты раскроешь это дело. Ты не остановишься и не будешь думать ни о чем другом, пока не найдешь убийцу. Я хотел только убедиться, что ты взялся за это, вот и всё. Теперь я спокоен. Можешь рассчитывать на меня, если что-то понадобится: я хочу, чтобы этот ублюдок был пойман.
Мне показалось, что это был комплимент, к тому же искренний.
– Так, значит, ты обещаешь, что не будешь ничего публиковать? – спросил я, все еще не до конца веря в это.
Иногда судьба встает на твою сторону – мог ли я отказаться от такого подарка, при том что обратный отсчет уже звучал в моих ушах и опасность дышала в затылок?
– Я уже сказал тебе – на этот раз никаких репортажей.
– Тогда помоги мне, ради Эдмундо. Но мне нужно, чтобы ты действовал быстро и был нем как могила.
– Пожалуйста, Кракен, не нужно таких сравнений, я сейчас не в том состоянии.
– Извини. Я хочу, чтобы ты порылся в архиве своей газеты.
Лучо кивнул, сосредоточенно слушая.
– Что мы ищем?
– Имя. Официальные базы данных в этом случае бесполезны, там ничего нет. Ты, разумеется, можешь легко в этом убедиться.
Я назвал имя. Лучо поднял бровь и сделал запись в своем телефоне.
– О каком периоде идет речь?
«Хороший вопрос… Вот бы знать!»
– С пятидесятых годов до настоящего времени – любое упоминание. Я еще не знаю, кого именно мы разыскиваем.
– Что ж, я могу помочь тебе только начиная с восемьдесят седьмого года, когда была основана наша газета.
– Черт возьми…
– Ты можешь обратиться в Фонд.
– Фонд Санчо Мудрого?
– Да. Они хранят в своих архивах все публикации, имеющие отношение к Витории, с незапамятных времен. В пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и так далее были другие издания, которые теперь закрыты, но имеются у них в каталоге. Я знаю это от своего знакомого архивариуса, который занимается старыми газетами, – Тельмо, отличный парень, большой молодец во всех смыслах. Если хочешь, я с ним поговорю. Ему можно доверять, к тому же он любимчик своей начальницы. Так что у него полный карт-бланш, он может делать все, что ему заблагорассудится.
Но моя муза уже забежала вперед и нашептала мне на ухо блестящую идею.
– Пока посмотри в архиве своей газеты. Если ничего не найдешь и еще будет необходимость, тогда обратимся к твоему знакомому.
Лучо пожал плечами, давая понять, что согласен.
– Ну, как хочешь… Насколько это срочно?
Я посмотрел на часы на своем мобильном. Оставалось шесть дней до окончания срока, назначенного Калибаном.
– Чрезвычайно. Это вопрос жизни и смерти.
Лучо бросил взгляд за мою спину, словно отдавая дань памяти своему другу, товарищу по тертулиям и мутным вечеринкам.
– Поеду сейчас в редакцию. В эту ночь я не буду спать, но – клянусь тебе графом Монте-Кристо – если когда-либо хоть что-нибудь было напечатано об этой женщине, я это найду.
6. Гойя
Май 2022 года
Как только Лучо почти бегом удалился, Эстибалис осторожно приблизилась ко мне.
– Я не хотела подходить, – сказала она. – Боялась, что он станет засыпать меня вопросами.
– Представь себе, на этот раз – нет.
Эсти недоверчиво подняла бровь.
– У нас появился неожиданный союзник. Оказывается, Лучо и Эдмундо были друзьями. Я имею в виду, настоящими друзьями, которые действительно ценят друг друга. И он не хочет ничего публиковать об убитом – в знак уважения к его памяти. Я отправил Лучо порыться в архиве его газеты, чтобы попытаться найти имя, которое назвал мне Калибан. Пусть пока занимается
