Изнанка - Дмитрий Александрович Видинеев
— Нет, нет, — замотала головой Марина, посмотрев с надеждой сначала на Виталия, потом на Бориса. — Это ведь не то, о чём я думаю? Ну же, скажите, что это не то!
— Щиплет, — пожаловалась Капелька. — До этого просто чесалось, а теперь щиплет. Я думала, это просто синяк, а теперь заметила.
Борис вспомнил, как она рассказывала, что один из бесцветных схватил её за кроссовок и сорвал его с ноги. Выходит, он всё же коснулся кожи девочки. Марина полночи просидела с дочкой на диване в обнимку, не исключено, что и она заразилась.
Вот так удар!
И снова бледный человек оказался прав: их время на исходе!
— Мы должны что-нибудь сделать! — упрямо выкрикнула Марина. — Ну, пожалуйста, придумайте же что-нибудь? Виталя, прошу, у тебя всегда находятся идеи!
Но не для такого случая. Виталий растерянно глядел в стену, его губы подрагивали, под глазами темнели круги.
— Мама, мне страшно, — пропищала Капелька.
— Всё будет хорошо, милая, — с упрямой уверенностью заявила Марина. — Всё будет хорошо, мы что-нибудь придумаем.
Борис уже придумал. Он принял решение, причём, не колеблясь:
— Я иду в пустыню. Туда, куда стрелки указывают.
— Это ловушка, — простонал Виталий.
— Но ведь есть же хотя бы один процент, что нет? Я всё решил!
Бориса охватил странный трепет. Ещё вчера он и одного процента не допускал, а теперь слабый огонёк надежды снова загорелся. Нет, он заставил его загореться — всю свою злость на это направил! За Капельку и остальных было очень тревожно, но в то же время Борис чувствовал воодушевление, ведь у него появился план действий. Один процент. Это много. Чертовски много! Особенно когда стоишь на краю пропасти, смотришь в бездну, и нет никакой возможности сделать шаг назад.
Он кивнул, соглашаясь со своими мыслями.
— Мне нужно спешить.
— Ты правда сделаешь это? — Марина смотрела на Бориса изумлённо, как на ангела внезапно сошедшего с небес. А ещё от горя она плохо соображала. — Ты действительно отправишься в пустыню?
— Отправлюсь, — твёрдо сказал Борис. — И вот ещё что… пистолет пускай у вас останется на случай, если этот одноглазый урод вернётся, — он ненадолго задумался, а потом обратился к Марине: — Поможешь мне собраться?
— Да-да, конечно.
Они вышли из гостиной, проследовали на кухню.
— Я вот что хотел сказать… — Борис замялся. — Капелька будет меняться. Мы с Виталей видели, как это происходит. Рано или поздно она потеряет себя, её потянет в пустыню, как Маргариту и ты должна будешь её связать. Понимаю, она твоя дочка и…
— Я сделаю это, — перебила его Марина. — Мне ведь ничего больше не остаётся. А если и у меня эта зараза обнаружится и я начну терять себя, то попрошу Виталю меня связать. Он хоть и ранен, но, думаю, справится. И Боря… мы будем ждать тебя. Ты убьёшь эту тварь, обязательно убьёшь. Я просто отказываюсь верить, что после пережитых нами кошмаров всё должно закончиться нашей гибелью, — она обняла его и повторила: — Мы будем ждать тебя.
В небольшую спортивную сумку Борис положил две литровые пластиковые бутылки с водой и кухонный нож, которым намеревался убить бледного человека, а в крайнем случае, если всё пойдёт наперекосяк — перерезать себе горло. Проглотил две таблетки анальгина, чтобы унять боль в голове, после чего вернулся в гостиную.
— Не буду прощаться, — сказал она с ободряющей улыбкой, и даже умудрился пошутить: — Я быстренько, одна нога тут другая там и наоборот. А вы тут держитесь. Слышишь, Капелька? Смотри не вздумай раскисать!
Она поднялась с дивана, подошла к нему.
— Дядя Борь, меня на самом деле Анютой зовут, но мне больше нравится просто Нюта.
— И мне, — кивнул Борис, глядя девочке в глаза. — Приятно познакомится, Нюта. Пообещай, что будешь верить, что я уничтожу эту тварь. Каждую минуту верить. Мне это поможет.
— Я обещаю, дядя Боря. Вы справитесь. Я буду часто-часто закрывать глаза и представлять, как вы побеждаете это чудовище.
— А когда всё закончится, — произнёс Виталий, — мы это хорошенько отметим. Будем сидеть на веранде, смотреть на закат, пить мою фирменную наливку. А ещё мы обязательно сходим на концерт твоей группы.
— И поедим устриц за просмотром советских комедий, — добавил Борис.
Он уже собирался покинуть гостиную, как раздался шум — галка забилась в картонной коробке, пытаясь выбраться. И ей это удалось. Хлопая крыльями, птица запрыгала по полу, а потом застыла и уставилась на Бориса странными, совсем не птичьими, глазами, в которых загорались и гасли золотистые искры.
— Что за… — начал Виталий и замолчал.
— Я уже видела такое! — произнесла Капелька зачарованно. — Помните, я вам рассказывала?
Галка встрепенулась, деловито прошествовала через гостиную, переступила порожек, обернулась, крикнула и снова принялась буравить Бориса взглядом.
— Она зовёт вас, дядя Боря, — сообразила Капелька. — Точно зовёт!
Словно подтверждая её слова, птица загалдела: «Кьяр, кьяр, кьяр!..»
Борис озадаченно почесал щетинистую щёку.
— Похоже, Нюта, ты права. Но я, если честно, не пойму, как мне всё это расценивать.
— Вторая голова! — таинственным голосом сказала Капелька. — Она хочет нам помочь.
Галка перепрыгнула через порожек, вернувшись в комнату, крикнула требовательно и снова прыгнула в коридор. Золотистые искры в её глазах закружились, собрались в одну яркую точку и вспыхнули фейерверком.
Виталий хмыкнул.
— Не думал, что меня ещё что-то может удивить.
Борис глядел на птицу и пытался сообразить, представляет ли она опасность, не является ли это пернатое существо коварной игрушкой в руках бледного человека. Этот мир переполнен обманом, так стоит ли сейчас, когда ситуация достигла точки кипения, пытаться разглядеть в нём что-то положительное?
Стоит!
И причина этому проста: Капелька не усмотрела в птице зла! Лучше аргумента и не придумать.
Галка принялась нетерпеливо кричать в коридоре. Борис покинул гостиную, дошёл до входной двери и выпустил птицу наружу. Оглянулся. Капелька и Марина стояли возле дверного поёма, и он не увидел в их глазах отчаяния. Они верили в него.
Борис кивнул им на прощание, поправил лямку спортивной сумки на плече и шагнул через порог. Дверь за его спиной бесшумно закрылась. Через минуту он уже шагал по чёрному песку, а впереди, делая неуклюжие прыжки, двигалась птица с раненым крылом. Пустыня была безмятежной, с высоты на неё равнодушно взирало бледное око светила.
Ноги по щиколотку утопали в песке, каждый шаг стоил усилий. А ещё и рана на голове саднила. Однако Борис был настроен решительно и унылые мысли не подпускал. Плевать, что путь предстоял нелёгкий,
