Филипп Ле Руа - Последнее оружие
Натан нажал на кнопку повторного вызова. В трубке раздался ворчливый, низкий, охрипший от табака голос, который заявил напрямик:
– Они скоро появятся.
Натан узнал Шарля Фуркада.
Шарлье позвонил генеральному директору Национальной полиции, чтобы тот избавил его от дотошных копов. Для Фуркада было очевидно, что звонок няни – западня и организатором этой западни мог быть единственный человек, который по-прежнему вел расследование дела ай-ка. Директор попросил Шарлье задержать Натана Лава до прибытия группы реагирования.
– Ну что, Фуркад, выполняете грязную работу?
– Лав?
– Мы уже, как говорится, по разные стороны баррикады.
– Будьте благоразумны, Лав.
– Дорога к благоразумию извилиста.
– Оставьте это дело.
– Чтобы убедить меня в этом, вы и послали свое элитное подразделение?
– Это чтобы защитить Шарлье.
Продолжая говорить, Натан направился к ванной. Вышиб дверь. Шарлье скрючился в ванне.
– Что это за шум? – спросил Фуркад.
– Ваш протеже в безопасности, – заверил его Натан.
– Где он?
– В надежном месте. Можете запускать свои реактивные снаряды.
– Я предпочел бы, чтобы все разрешилось мирным путем.
– Как с четой Доманж?
Собеседник на том конце линии откашлялся.
– Когда попадаешь во власть, методы меняются.
– Что вы предлагаете?
– Жизнь, безупречный паспорт в консульстве, билет в один конец в любое место по вашему выбору и пятьдесят тысяч долларов.
Это предложение решало многое. Очень многое.
– Вы еще сомневаетесь?
– А если я откажусь?
– Мы начинаем штурм.
С улицы послышались автомобильные гудки, затем выстрелы. В мгновение ока он пересек квартиру по траектории, перпендикулярной траектории снаряда, разнесшего окно в осколки. Он распахнул входную дверь, оставив за собой гигантский факел, метнулся на лестницу, перемахнул весь лестничный пролет, затем оставшиеся ступени. На улице небо плевалось огнем и железом. Над кварталом навис вертолет. Натан бросился к «фольксвагену», дверцы которого были открыты. Кузов был весь изрешечен пулями, пассажирское сиденье заляпано кровью. На углу раздался скрежет шин. Он собирался броситься туда без особой надежды догнать похитителей Лин Ли, когда ноги его оказались залиты светом фар автомобиля, мчавшегося прямо на него.
146
Бампер «твинго» едва не ударил его в грудь. Натан распахнул дверцу кабины, где молодой водитель наслаждался поп-музыкой и работой диджея. «Кайзер Чифс» пели «Everyday I love you less and less».[44] Он схватил лежавшую на руле руку, вывернул ее и резко потянул. Взревев от боли, парень вывалился из машины в залитую водой канаву.
Натан вскочил на сиденье, сильно вдавив педали, через сто метров затормозил, повернул направо, заскользил по мокрому шоссе, опрокинул мусорный контейнер, прибавил газ, увернулся от автомобиля, едущего по встречной полосе, и резко затормозил перед развилкой. Справа какой-то пешеход испуганно вжался в стену, судя по всему, он видел беглецов. Не доезжая до пешехода, Натан свернул и, преодолев за несколько секунд сотню метров, оказался перед перекрестком. Глухой гул над головой свидетельствовал о том, что за ним следят с вертолета. Он быстро огляделся. Имелись четыре дороги на выбор: длинный проспект, размеченный сигнальными огнями, тупик, улица с односторонним движением и еще одна улица – короткая и пустая. На нее он и свернул. Через пятьдесят метров добрался до другой развилки. На мокром асфальте еще были видны отпечатки шин, он приближался к цели. «Твинго» выкатился на середину бульвара, подобно бильярдному шару, рикошетом отскочил от припаркованного грузовичка и закрутился на месте. Чуть не сломав коробку передач, Натан остановил вращение, и резкий толчок отбросил его на другую улицу, более оживленную. Он обогнал такси, несущееся на полной скорости, и разглядел впереди две виляющие задние фары. Сделав ставку на то, что те, кого он преследует, не очень хорошо знают дорогу, а движение здесь не слишком интенсивное, он проскочил подряд на три красных сигнала светофора. «Кайзер Чифс» пели теперь «Modern way».[45] Музыка накрыла его волной ритма, через которую он плохо воспринимал реальность, и притупила чувство опасности. На его линии прицела автомобиль, за которым он охотился, обогнал какой-то мотоцикл, затем прямо перед ним свернул с дороги, резко взяв вправо. У них был конкретный пункт назначения. Натан вывернул руль, и машину вынесло на тротуар между входом в метро и газетным киоском. Он устремился по перпендикулярной улице, подрезав дорогу другому лихачу, пронесся через центральную разделительную полосу и потерял управление; «твинго» отбросило на автобусную остановку. Задний ход. Первая, вторая, третья, четвертая, пятая скорость, буквально за десять секунд он достиг скорости сто километров в час. Упавший кусок листового железа вызвал столкновение автомобилей. Натан затормозил и направил свою машину прямо в витрину винного магазина. Звон разбитого стекла казался нескончаемым. Вокруг него взорвались сотни бутылок, засыпав «твинго» стеклом. Съежившись под красным ливнем, Натан открыл дверцу и стал прокладывать себе путь среди осколков и потоков дорогого вина. Посреди ошалевших людей, раненых, криков, дыма, запахов бензина, под гул зависшего над кварталом вертолета какой-то подозрительный «рено» давал задний ход, пытаясь выбраться из этой сутолоки. Натан прыгнул на перевернутый кузов, перелетел на капот другого автомобиля и приземлился прямо перед «рено», который резко подал назад, забрызгав его грязью. Он подбежал к такси, которое только что присоединилось к длинной веренице автомобилей, вытянувшейся перед местом столкновения, выкинул из кабины водителя, подался назад, рванул ручной тормоз, развернулся и протолкнул «мерседес» вслед за «рено», который заехал на паркинг комиссариата полиции. Мучимый мыслью о том, что Лин ускользает от него, он тоже туда вклинился, да так резко что из-под колес на слишком крутых виражах полетели искры.
«Рено» с открытыми дверцами был припаркован на последнем уровне. Натана встретил огонь крупнокалиберных снарядов. Под смертоносными осколками он пригнулся, но с пути не свернул. «Мерседес» вырвал две дверцы, сбил двух полицейских и ткнулся в бетонную колонну.
На треснувшем ветровом стекле лежал, распластавшись, один из полицейских. Натан освободился от подушек безопасности, согнул ноги и с силой ударил ими о стекло, которое поддалось под безжизненным телом копа. Он схватил свой автомат, прицелился в силуэт, согнул на спусковом крючке палец. Автомат содрогнулся в руках, выпустив очередь прямо в грудь. Пригнувшись у заднего стекла, он полоснул огнем, предварительно убедившись, что Лин Ли в зоне видимости нет. Пока его Р-90 сеял смерть, он катапультировался из «мерседеса» и, не переставая стрелять, бросился к «рено». Попытка казалась просто самоубийственной, но выбора у него не было. Он сам ринулся в западню. Уже через несколько секунд паркинг оказался заполнен стражами правопорядка. Ключи зажигания были на месте. Обойма, рассчитанная на пятьдесят патронов, в конце концов оказалась пустой. В зеркало заднего вида он увидел, как Лин Ли и двое мужчин пытаются ускользнуть через дверь. Он включил задний ход, протаранил стену и на виду у двух полицейских оказался погребен под грудой строительного мусора. Один из них очередью из девятимиллиметрового парабеллума разнес вдребезги ветровое стекло, но Натан успел броситься на копа, пытавшегося увести Лин Ли, и сумел свалить его на землю. То, что отстреливался из-за укрытия, слишком поздно сообразил, что мишень оказалась у него за спиной, и был нейтрализован прямым ударом в затылок. Натан подхватил Лин Ли и один из гранатометов, сел за руль двухместного автомобиля и поехал, оставив дверную коробку торчать в куче стеновых блоков.
– Держи! – велел он Лин Ли, протягивая ей оружие.
– Нет.
– У нас нет выбора.
– Никогда.
Он швырнул автомат ей на колени и устремился по пандусу, который должен был вывезти их на поверхность. Мотор какое-то время надсадно гудел и в конце концов заглох на полдороге. Остаток пути им пришлось проделать пешком, а в спину несся грохот сапог, лязг затворов и лай приказов. Закрытые ворота гаража охраняли трое. Натан прижался спиной к стене, размахнулся и швырнул гранату. Взрыв разметал троицу копов и открыл дымящуюся брешь в железе. Он бросился вперед, отстреливаясь и прикрывая собой Лин. Но худшее ожидало их снаружи.
В окружении армады полицейских, вскинувших на плечи весь свой оружейный арсенал, под лучами прожекторов веером стояло четыре автомобиля. Этот боевой порядок контролировался вездесущим вертолетом. Улицу с обоих концов перекрывали ограждения. Какой-то офицер орал в мегафон приказы. Остальные военные, которые обстреливали паркинг, вот-вот должны были атаковать их с фланга. Что предпринять? Черная пелена во взгляде Лин Ли указывала на то, что сдаваться она не собирается. Стрелять тоже. Она решила умереть. Натан высунул ногу наружу; тридцать автоматов были направлены на него, а в торчащем в небо стволе гранатомета оставалась только одна граната. У него не было ни секунды на размышления. Огненный дождь заставил его спрятаться внутри, использовав лист железа вместо щита. Пули и снаряды свистели и ударяли в железо, некоторые пробивали его, прочерчивая полумрак светящимися нитями, и ударяли в бетон возле их ног. Натан стиснул зубы и выстрелил. Сильная отдача отбросила его назад. Граната взорвалась, а он в это время бросился на Лин, прикрыв ее собой. Взрыв взметнул в небо грохочущий сноп искр. Обстрел прекратился, сменившись ударами, глухим гулом, беспорядочными вспышками, металлическим скрежетом. Лопасти вертолета вспороли портал, и в гараж ворвались апокалиптический грохот и густое облако пыли. Натан воспользовался хаосом. Не отпуская Лин, он смел все препятствия, что встретились ему на пути, все эти серые, растерянные фигуры, колотя направо и налево по солнечным сплетениям, ногам и головам. Большинство полицейских валялись на земле, расплющенные упавшим вертолетом.
