Максим Шаттам - Хищники
— Какой вызов?
— Я не знаю, по радио запросили кого-нибудь из ВП.
Фревен задумался, прежде чем сесть и согреться. Он решил проверить, не нужна ли Конраду поддержка старшего по званию полицейского.
— Где находится радиопередатчик?
— Ближайший в пятидесяти метрах отсюда, в траншее, — ответил Донован.
Фревен спустился в глубокий, двухметровый ров, где в надежно защищенном мешками с песком укрытии находился радиопередатчик, и обратился к дежурному унтер-офицеру:
— Вы получали сообщение для ВП?
Молодой человек стал вспоминать, подняв глаза вверх, как бы вглядываясь в свою память.
— Ах, да, пришло одно рано утром. Вызов в роту Рейвен, они вернулись с передовой.
Капитан роты подготовил сведения о последнем состоянии своего подразделения и намеревался передать их на тыловую базу, а для этого привлекали людей из ВП. Фревену особенно не нравилось, что Конрад был один в лесу в расположении роты Рейвен. Конрад — большой мальчик, он будет осторожным. Но ему тут же язвительно возразил внутренний голос: «Это же ты говорил и Ларссону, разве нет?»
Фревен решил противостоять собственной паранойе.
— Хорошо, — сказал он унтер-офицеру, — предупредите меня, если произойдет что-то необычное.
После этого он вернулся к себе, намереваясь поужинать; солнце клонилось к закату, и он быстро накинул одеяло себе на плечи.
Когда небо еще было серым, вернулся Монро, а Маттерс пришел, когда уже стемнело. Горели лампы, окруженные мерцающим ореолом.
После восьми вечера Фревен встал и приказал Монро следовать за ним. Они отправлялись на поиски Конрада.
— Прошло четыре часа, как он ушел, намного больше того, чем требовалось бы, чтобы все сделать и вернуться обратно.
— Может быть, ему за это время дали другое поручение, — успокаивал его Маттерс.
— Может быть. Но надо пойти и проверить.
Все чувствовали, что лейтенант очень беспокоится.
Монро взял автомат, а Фревен захватил мощный фонарь, чтобы освещать дорогу в темном лесу. Как только они вышли из землянки, мороз обдал своим злым дыханием их щеки и уши и пробрался за воротники.
Луч фонаря едва освещал им путь, деревья и кусты сильно уменьшали поле обзора. С наступлением сумерек шум сражения утих, было слышно только потрескивание веток и шорох еловой хвои.
В этот ночной час казалось, что белая равнина, окруженная лесом, напоминающим меховую оторочку, — это и есть весь мир. Исчезли города и горы, испарились моря. Война пощадила только бесконечный угрюмый лес.
Минут через десять начали падать первые мелкие снежинки. Они плавно кружили, опускаясь, и покрывали землю и деревья, как небесная пыльца.
Фревен вывел Монро на опушку неподалеку от лагеря роты Рейвен. Пока они шли, пыльца превратилась в плотные лепестки, постепенно скрывающие их следы. Вскоре начался настоящий снегопад, и перед ними образовался плотный занавес. Теперь фонарь лейтенанта освещал только его ботинки.
Монро приблизился к Фревену и встал рядом с ним плечом к плечу.
— Боюсь, что мы не сможем сейчас вернуться обратно, велик риск заблудиться! — воскликнул он.
— Я знаю, но мы не можем оставить Конрада.
Монро согласился, да, Конрада надо было разыскать во что бы то ни стало.
Наклонившись вперед, они теперь шли медленно, все с большим трудом нащупывая тропу.
Они все-таки дошли до лагеря роты Рейвен, и Фревен пошел в расположение третьего взвода. Там, в сухой палатке, он нашел капитана Морриса, беседующего с двумя лейтенантами, Пайпером и Кларком, а также с медбратом Паркером Коллинсом.
Моррис подтвердил, что в конце дня, около пяти часов, приходил Конрад, который ушел на тыловую базу с рапортом о состоянии подразделения.
— Вы с тех пор его больше не видели? — спросил Фревен.
— Нет, я, во всяком случае, не видел.
Другие ответили так же. Конрада больше никто не видел.
— А чем ваши люди занимались ближе к вечеру?
Моррис нахмурился.
— Они отдыхали, а что, собственно?
Игнорируя вопрос, Фревен продолжал:
— Вы не заметили ничего особенного?
— Что именно? Ваш подчиненный пренебрег своими обязанностями, и вы заявились в третью роту? Вы обнаглели, лейтенант!
В разговор вмешался Паркер Коллинс:
— Позволю себе сказать, что я слышал кое-что вскоре после ухода вашего человека.
— Что? Что вы слышали? — забеспокоился Фревен.
— Я думаю, это было через полчаса после того, как он ушел. Глухой звук. Похоже на взрыв гранаты. Это меня удивило, потому что звук донесся не с востока, где шли бои, а раздался позади нас. А поскольку не последовало ни выстрелов, ничего другого, я вскоре забыл об этом.
— Звук донесся со стороны тропы, по которой ушел Конрад?
— Да, скорее всего, это было в той стороне.
Фревен поблагодарил его легким кивком и поспешил наружу, в холод и начинающуюся вьюгу.
Тронув его за руку, Монро обратился к Фревену:
— Я не думаю, что разумно идти туда сейчас!
— Вас не беспокоит сообщение о взрыве гранаты и отсутствие Конрада?
— Беспокоит, лейтенант, и если вы мне скажете, что надо идти, я пойду за вами, но я не думаю, что это разумно.
— Идемте, Монро, не важно, разумно это или неразумно.
И они двинулись в обратном направлении по собственным следам, почти занесенным снегом. Фревена одолевали мрачные предчувствия. Он никак не мог освободиться от мыслей, вызванных в палатке словами Коллинса.
Апофеоз реванша. Триумф провокации.
Убийца сообщал о своем всемогуществе, высокомерно насмехаясь над ВП, постоянно совершая преступления.
Они шли в сторону поляны. Ветер задувал, поднимая снежные вихри, забрасывая идущих мужчин белыми хлопьями. Снег забился в складки их одежды. Несмотря на перчатки, у них деревенели пальцы, Фревен и Маттерс двигались, как заведенные, все больше тревожась, теряя силы в борьбе с морозом.
Фревен узнал место, где от тропы ответвлялась ведущая к поляне дорожка, благодаря покореженному дереву, которое он заметил накануне. Каждый шаг давался им с усилием. Они продвигались, утопая почти по колено в холодном пушистом ковре.
Позади остался большой черный камень. Внезапно наступило затишье, ветер утих, хлопья снега перестали кружиться.
Луч фонаря рассек темноту. Он осветил кусты, стволы деревьев. А затем наткнулся на темную массу. Человек. Лежащий на снегу.
Фревен поспешил вперед и поскользнулся на льду, не заметном под слоем свежего снега. Луч высветил воротник, а затем в круге света появилось лицо.
Конрад лежал с открытым ртом и наполовину открытыми остекленевшими глазами.
Фревен увидел, что руки Конрада скованы у него за спиной его же собственными наручниками. Лейтенант присел, чтобы повернуть на спину мертвое тело своего солдата, и тут его охватил ужас. Тело подалось, хрустнув в руках лейтенанта. У Конрада отсутствовал вся передняя часть с внутренностями.
Конраду вырвали весь живот. Его кишки валялись на снегу. Многочисленные комковатые фрагменты. Они были повсюду. Разбросанные на несколько метров вокруг.
Это уже не бойня, — подумал лейтенант. — Зверство. Гнусное зверство.
Фревен понял, на чем он поскользнулся. Он ступил на замерзшую кровь бедняги Конрада. Смерть настигла его там же, где был убит Ларссон.
Смысл такого послания более чем ясен: Фревен и его люди подлежат уничтожению.
Больше ничего не могло остановить этого хищника.
Ничего.
62
Утренний свет был бледен, лишенный обычных солнечных красок, он не хотел освещать этот мир варваров, истребляющих друг друга.
Фревен вел джип, направляясь на базу в тылу. Он ехал не останавливаясь, но дорога казалась бесконечной. Иногда ему встречались два или три грузовика с продовольствием и боеприпасами, двигающиеся в противоположном направлении. Один и тот же пейзаж: леса без конца и края, до самого горизонта. Через три часа езды он добрался до лагеря, в котором все дороги и тропы представляли собой месиво из грязи и снега. Сюда свозили раненых со всех участков фронта, здесь же пополняли запасы топлива различные моторизованные части. Запах крови смешивался с запахом бензина, и вскоре Фревен почувствовал сильный рвотный позыв. Так его организм отреагировал на густой запах бензина, и лейтенанту пришлось забежать за палатки, где его стошнило несколько раз, до боли в опустошенном желудке. В памяти лейтенанта было еще живо воспоминание о церкви, оно прямо-таки въелось в его плоть. Он снова увидел пожар, буйство огня, словно вырвавшегося из преисподней через пролом в земле.
Фревен дошел до госпиталя, который представлял собой около пятидесяти длинных, высоких и широких, как ангар, палаток. В нем находилась почти тысяча изуродованных людей, ожидающих, в зависимости от их состояния, отправки либо домой, либо обратно в траншеи. Лейтенант потратил около получаса на поиски той, ради которой он проделал долгий путь. Он обратился к офицеру из медицинского персонала, которого заметил секундой раньше.
