Максим Шаттам - Хищники
Приближалась зима, наступала ночь, и в лесу уже стали видны оранжевые точки, дрожащие на поверхности белоснежного покрова земли. Группки солдат, вынужденных выживать в этом холоде, собирались вокруг крохотных источников тепла. Они прижимались друг к другу, жадно глядя на огоньки пламени, молясь, чтобы они не погасли, как и их надежда.
Фревен пробирался между землянками; поприветствовав по пути двух часовых, он добрался до убежища ВП, в глубине которого два штормовых фонаря излучали слабое сияние. Спустившись вниз, Фревен увидел бледные лица Маттерса, Донована, Монро и Конрада. Четверо мужчин — это все, кто у него остались. Четверо других погибли, начиная с самого первого дня этих долгих боевых действий. Клаувиц, Форрел, Бейкер и Ларссон. Уже два месяца им обещали подкрепление, но пока это были лишь слова. К счастью, команда капитана Стэнли, другое подразделение ВП, прикрепленное к этому полку, выполняла большую часть работы.
Фревен опустился на пустой ящик из-под боеприпасов, служащий и столом, и табуретом. Его люди сидели, закутавшись в одеяла.
— Я не собираюсь распыляться, — начал он, — у нас очень серьезное дело.
Фревен увидел, как его подчиненные переглянулись, они уже говорили о чем-то между собой.
— Ларссона убили вовсе не враги, — прибавил он. — Символ, нарисованный кровью, не случайно оказался там. И Ларссона выбрали тоже не случайно.
— Символ такой же, как на «Чайке», при убийстве Росдейла, — мрачно произнес Маттерс.
— Да, и почти никто из вас не знал об этом рисунке.
— Там были мы с вами и мисс Доусон, — заметил Маттерс.
— Точно, — озабоченно сказал Фревен.
— Еще присутствовал Кулидж, — напомнил сержант.
Фревен покачал головой, вспоминая тридцатилетнего, почти лысого офицера. Маттерс уже все хорошо обдумал.
— И все же следует исключить Кулиджа из числа подозреваемых, — возразил лейтенант.
— Почему? — поинтересовался Монро, держа сигарету между губ.
— Потому что вероятней всего он не покидал свое судно, и еще потому, что сейчас, пока мы мерзнем здесь, он находится в нескольких сотнях километрах отсюда.
— А мисс Доусон? — проговорил Маттерс.
Его обвинительный тон не понравился Фревену, который слишком поспешно стал защищать ее:
— Вы действительно полагаете, что она могла совершить подобное? Да еще настолько уступая в физической силе Ларссону? По-моему, мы столкнулись с гораздо более серьезной проблемой.
Он поднял глаза и посмотрел на каждого из своих людей. Все выдержали его взгляд. Все знали, что он хотел сказать. Ларссона не просто убили. Его изувечили.
— Его схватили и заставили очень дорого заплатить за все! — воскликнул Монро. — Теперь никаких церемоний, только убийца и мы!
— Монро! Отставить! Оставьте даже мысли о мести, — осадил его лейтенант.
Тот что-то пробормотал сквозь зубы и еще плотнее завернулся в одеяло. Фревен понимал, что сейчас его подчиненные не могут рассуждать трезво. Конрад был мрачнее тучи после того, что он сегодня сделал, Монро едва сдерживал ярость, двумя другими овладела апатия. Все это вызывало озабоченность Фревена. Тем не менее они не могли остановиться, шла война, и даже если Ларссон погиб не так, как другие, его могли убить на фронте. В каждом бою все подразделения теряли одного или нескольких людей.
— Ларссона… выставили напоказ, — наконец с чувством сказал Маттерс.
Фревен посмотрел на него. Может быть, на сержанта больше всего подействовало именно то, в каком состоянии они обнаружили труп.
— И это нам кое-что напоминает.
— Но Хришек мертв, его уже съели черви! — тотчас же возразил Донован.
— Никаких сомнений, — кивнул лейтенант, — мы все видели, что от него осталось: раздутое лицо, сгоревшие руки и ноги. О нем больше незачем говорить.
Маттерс пожал плечами под своим одеялом:
— Точно, больше незачем говорить! Но кто это сделал с Ларссоном?
— Тот, кто знает о женском символе, — заключил Фревен. — Тот, кто знал, что Хришек выставлял напоказ тела своих жертв.
Его тон понемногу повышался.
— Но в таком случае остаемся только мы! — воскликнул Маттерс.
— Тогда нам следует пересмотреть результаты проведенного расследования. Есть только две версии: либо убийства совершал не Хришек…
— Невероятно!
Не обращая внимания на возглас сержанта, Фревен закончил:
—..либо он имел сообщника.
На лица людей, освещенные снизу, ложились вытянутые тени, которые в неверном свете фонаря придавали им зловещий вид.
Теперь подал голос Донован:
— Вы же сами говорили: практически невозможно, чтобы объединились два извращенца, чтобы они распознали друг друга и смогли воплотить такие причудливые фантазии, — так вы сами сказали.
— Я помню, тем не менее нам нужно рассмотреть и эту версию, я мог ошибаться, даже если… это мне всегда казалось невероятным. Все преступления были весьма специфическими, они имели общую направленность, в которой отразились неудовлетворенность, ненависть к системе, к женщине, для них была характерна такая изощренность, которая, по моему мнению, не может соотноситься с замыслом двух человек. Если бы два негодяя, встретившись, вместе придумывали бы, как осуществить свои преступные фантазии, при том, что один из них находился бы под влиянием другого, все равно можно было бы обнаружить разнородные детали — немного от одного, немного от другого… Язык крови! И я еще раз говорю вам, господа: один человек не может спокойно убить другого человека без того, чтобы в этом преступлении не отразились какие-то черты его личности и причины его поступка.
— И что тогда? — вступил в разговор молчавший долгое время Конрад. — А если у Хришека не было сообщника? И поскольку он мертв, кто же это сделал?
— Надо бы рассмотреть то, — пробормотал Донован, — что Хришек не был убийцей. Что, так или иначе, нас обманули.
— И настоящий преступник не убивал на протяжении целых шести месяцев? — с сарказмом сказал Монро, которого не убедил такой довод.
— Если мы были близки к его разоблачению, тогда да, — уверенно сказал Маттерс. — Он мог бы применить коварную стратегию, чтобы бросить подозрение на Хришека и сразу отделаться от нас, потом подождал, пока все успокоилось, и снова взялся за старое.
Сержант ждал поддержки, наблюдая за Фревеном. А тот размышлял, мысленно рассматривая различные версии.
— Как бы то ни было, я хочу призвать вас быть очень осторожными, — наконец сказал он. — Нас слишком мало, чтобы мы могли ходить группой, а чтобы продолжить наше дело, мне нужны все вы. Поэтому, когда остаетесь одни, остерегайтесь всего. Я сейчас же потребую от Тоддворса немедленно прислать подкрепление, надеюсь, на этот раз он не станет мурыжить нас больше шести месяцев. Итак, будьте осторожны.
— И это… все? — удивился Донован. — Мы не будем расследовать смерть Ларссона?
— Я уже доложил о его гибели и нашем вкладе в расследование, — ответил лейтенант.
— Рота Рейвен стоит близко от того места, где мы его нашли, — сказал Маттерс, как показалось Фревену, с гневными нотами в голосе. — И Ларссон возвращался от них. Совсем рядом находился третий взвод. Все начинается снова.
Воцарившаяся в землянке тишина слилась со странной тишиной леса. Вся лесная живность бежала от боевых действий.
— Есть еще одна версия, — строго проговорил Монро. — Что убийца — один из нас.
И еще большая странность, чем тишина в лесу, состояла в том, что никто из них даже не возмутился. Все смотрели друг на друга. Их лица были искажены тенями.
Это были лица чудовищ.
61
Ранним утром бои возобновились в нескольких километрах к востоку. Слышались прерывистый треск автоматов и разрывы гранат.
Его людям предстояло отправиться к месту назначения, и Фревен давал им указания, касающиеся безопасности:
— Не забывайте, что вы будете одни с момента вашей передислокации в лес для сотрудничества с каждой ротой и взаимодействия с офицерами по поводу дезертирства. Далее, любая проверка и патрулирование в районе осуществляется вместе с отрядом роты Дрейка, начиная от тыловой базы. Никакого рвения и никуда без сопровождения.
— Пока они там, могли бы передать нам по радио сведения о состоянии подразделений, разве не так? — предположил Монро.
— Нет и нет. Штаб официально запретил это делать. Состояние каждой роты считается важной информацией. Погибшие, раненые, дезертиры — эти сведения не должны попасть к врагу, а радио прослушивается. Это ваша задача, господа.
Он смотрел на четырех мужчин, поднимающихся по скользкому склону, чтобы отправиться в места назначения. Они молчали, но все испытывали нервное возбуждение. Все имели при себе несколько видов оружия, Маттерс два раза проверил, заряжена ли его винтовка, а затем исчез в ельнике.
