Охота за наследством Роузвудов - Рид Маккензи

Несмотря на заливающий комнату солнечный свет, меня пробирает дрожь. Фрэнк прав. Если бы эти деньги достались мне тогда и я не получила возможности увидеть темную сторону дяди Арбора, он мог бы с легкостью повлиять на меня.

Дэйзи хмурится.

– Погодите. Значит ли это, что, если бы Лили исполнилось восемнадцать на неделю раньше, никаких поисков сокровищ бы не было?

Фрэнк подходит к каминной полке и достает из-за позолоченного канделябра конверт. И протягивает его мне.

– Узнайте сами. Айрис оставила это письмо для вас обеих, с письменным указанием мне передать его вам только после того, как вы найдете ключ. Думаю, она написала его в ту ночь, когда умерла, после той вечеринки.

Я ломаю красную сургучную печать с гербом Роузвудов и протягиваю письмо Дэйзи. Она неуверенно улыбается, взяв конверт дрожащими пальцами и достав из него листок плотной открыточной бумаги цвета слоновой кости. Вместе мы читаем.

Дорогие Дэйзидью и Лилилав!

Мои девочки, если вы читаете это, значит, я уже умерла и вы проделали отличную работу, сыграв в затеянную мною прощальную игру. Я знала, что вы сможете это сделать. И, Дэйзи, я очень надеюсь, что ты не чувствуешь себя обделенной. Я боялась, что Лили не сумеет понять то, что ей необходимо, если она не будет действовать самостоятельно. К тому же, предположительно, все это происходило, пока ты находилась в Милане. Надеюсь, ты хорошо проведешь время за границей. В мои намерения никогда не входило создавать конкуренцию между вами, это просто был способ дать вам нечто такое, что вас объединит. Фрэнк высказал предложение, что, если у вас появится общий интерес, это может помочь делу.

Прости, что я не объяснила тебе этого, Лили. Я собиралась сделать это во время вечеринки. Сказать тебе, что я хотела, чтобы ты осталась здесь и я смогла научить тебя лучше ориентироваться в «Роузвуд инкорпорейтед» и в той роли в компании, в которой я представляю тебя. Я надеюсь, что, когда Дэйзи вернется, вы обе сможете когда-нибудь вместе стать ее частью. Но это не единственная причина.

В последние годы я не раз спрашивала себя: где проходит граница между амбициозностью и алчностью? Желания – это скользкий склон. Так легко стать одержимым ими. Мне хочется думать, что сама я хорошо справилась с этой проблемой, хотя, боюсь, этого нельзя сказать о моих сыновьях. Мне не удалось научить их самостоятельности и внушить, насколько важно взвешивать последствия в погоне за богатством. Это ошибка, которую я поклялась себе не повторить с вами.

Выводя эти слова всего через несколько минут после того, как ушли последние гости, я горячо надеюсь, что вам никогда не доведется читать их. Но боюсь, что время не на моей стороне. Это единственное, что мы не можем накапливать и хранить.

Но я пыталась это делать. В этом и состоит истинная причина, по которой я не отправила тебя в Милан, Лили. С тех пор как умер твой дед, я много лет прожила в особняке одна. Но затем ко мне переехала ты. Я так привыкла к твоему присутствию, к твоему теплу. Каждый день я говорила себе: «Завтра я начну учить ее тому, что она должна знать о “Роузвуд инкорпорейтед”». Однако я так и не смогла заставить себя это сделать. Шли дни, и мне становилось все более и более ясно, что, хотя сама я хотела, чтобы ты стала председателем правления компании, для тебя это был бы отнюдь не лучший вариант. Ты слишком творческая личность, чтобы целыми днями сидеть на заседаниях и часами корпеть над бумагами. Так что, надеюсь, ты понимаешь, почему я не назначила тебя своей преемницей, которая после моей смерти должна будет занять место председателя правления.

И давай будем откровенны: учеба в бизнес-школе – это не твое, ты никогда об этом не мечтала.

Независимо от того, каким путем ты пойдешь по жизни, я не хочу, чтобы ты шла по нему одна. И я надеюсь, что, если все пойдет по плану, тебе никогда не придется это делать. Я попросила Фрэнка предусмотреть вознаграждение для остальных участников.

И не будь слишком строга к Лео за ту роль, которую он в этом играл. Он был тем мостом, который должен был соединить вас вновь.

Я люблю вас обеих больше, чем могли бы выразить слова, и больше любых денег.

Мое сердце принадлежит вам.

Ваша бабушка

Мы с Дэйзи опускаем письмо.

– Вы в порядке? – спрашивает Фрэнк. – Бабушка…

– Назначила на это место Элл? – заканчиваю я, глядя на него.

Он кивает. На лице Дэйзи четко проглядывает опасение, как будто я бомба, готовая вот-вот взорваться. Я была одержима желанием отыскать пропавшее состояние до субботы в безумной надежде, что бабушка каким-то образом пообещает, что в моем будущем будет фигурировать «Роузвуд инкорпорейтед», хотя было очевидно, что мне вряд ли светит оказаться во главе правления.

– Я в порядке, – говорю я, сама удивляясь, что так оно и есть.

Весь последний год Технологический институт моды и «Роузвуд инкорпорейтед» были для меня чем-то вроде болеутоляющих – две амбициозные цели, призванные заглушить мучительную боль одиночества, грызущую меня изнутри. Но теперь я больше не одинока. Иметь время для того, чтобы проводить его с друзьями и шить одежду, – это здорово.

– Вот и хорошо. Значит, она может покоиться с миром. – Фрэнк вздыхает. – Однако боюсь, что город – другое дело. Люди взбудоражены, они думают, что это конец Роузвудов. Они восприняли сожжение фабрики очень буквально.

– И сегодняшняя газета подлила масла в огонь. – Я сердито хмурюсь.

– Ну и что нам теперь делать? – спрашивает Дэйзи.

Все кажется запутанным. Несмотря на дневной свет и дующий в открытые окна ветерок, у меня такое ощущение, будто я все еще брожу по темному подземному ходу.

Но в этой темноте есть крошечная точка света – я знаю, что Дэйзи рядом со мной, утешение, обрести которое я совсем не ожидала, и что Фрэнк заботится о нас. Если бы я была простой жительницей нашего города, чего бы я хотела?

– Мы сделаем то, что Роузвуды делают лучше всех, – решаю я. В моей голове начинает зарождаться план. Узлы распутываются, и я нахожу ответы. – Давайте устроим вечеринку.

Глава 28

– Ай. – Я морщусь, когда Дэйзи слишком туго натягивает мои волосы.

– Я уже почти закончила, – заверяет она, укладывая мои заплетенные в косы кудряшки в корону, нижний слой которой падает на спину. – Я и забыла, как люблю заплетать волосы.

Я вздыхаю с облегчением, когда она заканчивает закреплять косу внизу с помощью крошечной резинки. Сделав шаг назад, чтобы окинуть меня взглядом, она тихо присвистывает:

– Черт, получилось здорово.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на себя в зеркало в полный рост. Теперь, когда я воссоединилась с моей швейной машинкой и выкройками, я сшила себе для сегодняшней вечеринки особое платье из темно-фиолетового бархата, облегающее грудь, с вырезом в виде сердечка, открытыми плечами, узкой талией и поясом из золотистого атласа. Его юбка-клеш доходит до середины бедер. Оно сшито в классическом стиле, так что, возможно, даже бабушка не отказалась бы надеть его, когда она была в моем возрасте.

Я сшила платье и для Дэйзи, из сиреневого атласа, без бретелек, с вышивкой из серебряных виноградных листьев. На этой неделе мы заехали в ее дом, чтобы забрать нашу одежду, но я хотела, чтобы она надела что-то новое. Новый гардероб для новой жизни.

К тому же на этой неделе я обретала покой только тогда, когда в небе высоко стояла луна и в ночи слышались жужжание моей швейной машинки на освещенном настольной лампой рабочем столе и тихое дыхание Дэйзи – иногда говорящей по телефону, иногда спокойно спящей в моей кровати. Поскольку мы пока не могли воспользоваться наследством, которое бабушка оставила нам, бюджет не позволял нам устроить поход по магазинам. Хотя в нашем распоряжении и имеется особняк, по словам Фрэнка, нам понадобится какое-то время, чтобы получить доступ к нашим трастовым фондам. Не облегчает задачу и то, что большая их часть размещена в акциях, и облигациях, и прочей фигне, понятной только банкирам, о которой, как я раньше считала, мне не надо будет думать по меньшей мере еще несколько лет. А пока что Фрэнк любезно одолжил нам деньги, которые могут нам понадобиться до тех пор, пока вся эта волокита не будет завершена.