Маша из дикого леса - Дмитрий Александрович Видинеев
Грыже вспомнилась психиатрическая клиника. Там была женщина, которая часто подходила к стенке и начинала карябать её. «Я знаю, ты здесь! Тебе от меня не спрятаться!» – с какой-то ненавистью в голосе повторяла она. Теперь же Грыжа наблюдала нечто похожее, только Куннар всё делал молча.
Его ладони перемещались, пальцы сгибались и разгибались всё быстрее. Казалось, он выцарапывал ногтями невидимые знаки – в каждом движении была чёткость, осмысленность.
Люминесцентные лампы загудели, мигнули. По стенам, потолку поползли тёмные разводы. Куннар встряхнул руками, будто сбрасывая с них сор, потёр ладонь об ладонь и продолжил: его ногти теперь чертили невидимые спирали. Лампы гудели как рой пчёл, свет интенсивно мигал, выхватывая ползущие по стенам тени.
Мотя с Серёжей стояли, точно каменные истуканы. Держа за предплечья Юдина, они глядели на чудотворца с тревогой. В глазах же Грыжи горел азарт. Волнуясь, она выдёргивала клочки меха из своего полушубка и даже не замечала этого.
– Вот и всё, – произнёс Куннар и отступил на пару шагов.
Свет погас секунд на десять, а когда лампы снова загорелись, на стене, как на огромном листе фотобумаги, начали проявляться знаки. Невидимое становилось видимым. Чёрные, будто выжженные, спирали, линии, кресты, точки, круги, овалы… Это был какой-то геометрический хаос. По стене пробежала рябь, словно по поверхности воды, символы всколыхнулись.
Грыжа выдохнула облачко пара. Зябко! И стужа какая-то не зимняя, не свежая. Возможно, в холодильных камерах морга именно такой мороз. И ведь похолодало-то за считанные секунды!
А потом она забыла про холод, ведь стена с символами начала исчезать. Вся эта безумная геометрия потускнела, смазалась, растворилась. Стена завибрировала, став полупрозрачной, а затем и вовсе исчезла.
Мотя попятился, выпустив руку Юдина. У Серёжи отвисла челюсть. А Грыжа мысленно завопила: «Вот оно! Наконец-то!» Её захлестнула мощная эмоциональная волна, даже дыхание перехватило, а по спине побежали мурашки.
За пределом комнаты простирался чужой мир.
Ровная зеркальная гладь, из которой возвышались мощные металлические мачты. Они стояли рядами и их вершины терялись в мутной серой дымке. Мачты соединялись между собой прозрачными, будто стеклянными, тоннелями, и внутри этих узких трубок метались искрящиеся сгустки электрических разрядов. В воздухе летало множество шаровых молний. Некоторые из них плавали спокойно, но большинство рассекало пространство хаотичными зигзагами. Плазменные шары появлялись словно бы из ниоткуда и так же резко исчезали. Мачты, электрические сгустки, шаровые молнии, серая небесная хмарь – всё это чётко отражалось в зеркальной поверхности земли.
Вдалеке высилась состоящая из треугольных сегментов стена. Как и у металлических мачт, её вершину скрывала дымка и тянулась она от края до края горизонта. То тут, то там треугольные сегменты загорались и на них, как на причудливых телевизионных экранах, появлялось изображение спиралей, пересекающихся линий, кругов и овалов – такой же странной геометрии, что выцарапывал Куннар.
Грыжа обвела изумлённым взглядом гудящее и потрескивающее пространство. Затем уставилась на то, что совершенно не вписывалось в этот странный чуждый пейзаж. Синяя телефонная будка с облупившейся местами краской и мутными стёклами – она стояла метрах в пяти от границы белой комнаты. Буквы «телефон» над дверцей были едва различимы.
Именно будка поразила Грыжу больше всего. Это как прилететь на другую планету, преодолев расстояние в сотню световых лет, и обнаружить там троллейбус или детскую площадку с качелями и горками. Противоестественно, непонятно!
– Подведите его ко мне, – сказал Куннар.
Мотя и Серёжа, будто бы не услышали приказа, представший перед ними мир поглотив всё их внимание – в округлившихся глазах светился мистический страх первобытных людей, впервые увидевших огонь.
Куннар повторил нетерпеливо, чётко разделяя слова:
– Подведите! Его! Ко мне!
Мотя дёрнулся, словно резко проснувшись, сглотнул скопившуюся во рту слюну, на ватных ногах подошёл к Юдину и вместе с Серёжей они подвели его к чудотворцу, чем заслужили слегка раздражённое «благодарю».
– Ты пойдёшь туда? – сиплым от волнения голосом спросила Грыжа.
– Разумеется.
– Но…
– Не переживай, Галина, – Куннар повернул в её сторону голову. В стёклах его очков отражался свет ламп. – Я сам справлюсь, вести меня не нужно. Я там чувствую каждый предмет.
Грыжа заторможено кивнула.
– Ну ладно, как скажешь.
Куннар положил Юдину руку на плечо и подтолкнул. Тот замычал, выплеснув на подбородок струйку слюны, и двинулся вперёд, шаркая по полу ногами. Они вышли на зеркальное поле. Куннар поворачивал голову вправо, влево, поднимал вверх, как будто видел своими слепыми глазами, что находится вокруг. Он шёл уверенно, не забывая подталкивать Юдина.
Глядя на них, Грыжа думала, что сейчас что-то случится: это дымное небо обрушится на зеркальную землю. Или шаровые молнии подлетят всем скопом и взорвутся. Она вдруг осознала, что сильно волнуется за Куннара не потом что он лидер и без него всё пойдёт прахом. Причина была в её симпатии к нему. Чистой, без примеси корысти, симпатии.
Оставив Юдина, Куннар вошёл в будку, снял телефонную трубку и, не произнеся ни слова, повесил её обратно на рычажок. Вышел, согревая руки дыханием, направился обратно в белую комнату. Юдин остался стоять возле будки. Он дрожал, слюна на его губах и подбородке превратилась в иней.
Треугольные сегменты-экраны далёкой стены загорелись все разом. На них появилось изображение гигантского глаза – блестящие, похожие на застывшие молнии, кровеносные сосуды; узкий чёрный зрачок, который несколько секунд бешено метался, а потом резко застыл и стал ещё уже. Тысячи глаз теперь смотрели с треугольных экранов на людей в белой комнате.
По всему телу Грыжи пробежала волна дрожи. Под взглядом этих глаз она ощутила себя крошечной букашкой, и ей почему-то захотелось разрыдаться. Но сдержалась, проглотив подступивший к горлу горький комок. Мотя машинально перекрестился трясущейся рукой. Он снова отступил к двери, прислонившись к ней спиной. А Серёжа стоял с открытым ртом и с шумом втягивал в себя стылый воздух. Под носом у него блестели сопли.
Экраны погасли, глаза исчезли. Внизу стены сдвинулся треугольный сегмент и на зеркальное поле выехал ГАЗ – 11–73. «Чёрный воронок» даже не выехал, а скорее вылетел точно болид, и с невероятной скоростью помчался вдоль рядов металлических мачт. Блестящий, как лакированный башмак, легковой автомобиль был размером с автобус. Из выхлопной трубы вырывались густые клубы дыма. Стёкла – затемнённые, радиаторная решётка походила на оскаленную пасть зверя, в изгибах корпуса, отблеске фар было что-то хищное, неумолимое.
Голос Куннара вывел Грыжу из оцепенения:
– Там, за стеной, царство Грозы. Сейчас эта машина подъедет. Ты можешь сесть в неё и отправиться за стену. Уверен, Гроза подарит тебе способности
