Джон Тренейл - Шпионы «Маджонга»
— Понятно. Сколько?
— Боже мой, Саймон, еще рано говорить о цифрах. Я хотел только сделать принципиальное предложение: скинь с плеч этот завод.
— Ты уже определился с цифрами, Роберт, я уверен. Пожалуйста, назови сумму.
— Ну что ж… — Тон Чжао вдруг стал резким. — Почему бы нам не взять на себя твой долг Советскому Коммунальному плюс еще кое-что в качестве вознаграждения за идею, за менеджмент и все такое? Я уверен, что мы можем пойти на такой расход.
Прибыла еще одна баржа с рабочими. Бригадир уже разбил их на группы, и люди начали собирать наиболее легкие обломки конструкций, усеявшие участок. Некоторые из них были еще слишком горячими, чтобы за них можно было взяться. Но работа могла занять недели, прежде чем появится возможность приступить к восстановлению завода. Саймон раздумывал над предложением Чжао под грохот досок и обломков, сбрасываемых в кучу. Это был самый режущий душу звук, который он когда-либо слышал.
— Как ты узнал насчет Советского Коммунального? — спросил он.
— Да брось ты, Саймон. Это же Гонконг.
— Это держалось в абсолютном секрете. Даже мой отец не знает об этом. А как ты сумел узнать об этом, Роберт? — Чжао помолчал, и Саймон продолжил: — Скажи-ка мне кое-что еще. Ты знаешь человека по имени Цю Цяньвэй? — Произнося эти слова, он пристально вглядывался в лицо Роберту, но непроницаемое выражение у китайца не изменилось.
— Это имя ничего мне не говорит. А почему я должен его знать?
Саймон отвел взгляд и покачал головой.
— Не важно. Ладно. Ты высказал одно предложение. А остальные?
— Прости, не понял тебя.
— Ты сказал, что у тебя есть несколько позитивных решений. Несколько.
— A-а, ну, это главное из них, которое я детально продумал.
— Понятно. Ты даже не стараешься быть деликатным, не так ли? Скажи Цю, что ответ отрицательный. Понял? Нет?
— Черт, да кто же такой этот Цю?
Саймон перевел взгляд на море. Яхта Чжао с мощным мотором уже доставила губернатора и начальника гарнизона в Гонконг и теперь возвращалась обратно, разрезая серую гладь залива. Солнце, отразившееся от ее борта, окрашенного в светлые тона, попало Саймону в глаза. Он отвел взгляд.
— Должно быть, тебе пора, Роберт.
Чжао всмотрелся в изможденное лицо англичанина и вздохнул.
— Должно быть, пора. Я не хочу оставлять тебя здесь, Саймон. Ты уже все видел. Может быть, я отвезу тебя в город?
Солнце начинало припекать. Влажность достигла своего сезонного пика. Саймон вспотел. Он не менял одежду уже двадцать четыре часа, и она пропахла дымом. Он отчаянно хотел поесть и лечь спать. Но будь он проклят, если он вернется в Гонконг на яхте Роберта Чжао.
— У меня здесь еще много работы. Пока, Роберт.
Он намеренно не поблагодарил за предложение, оскорбив тем самым Чжао, лицо которого приобрело суровость.
— Как хочешь, — ответил он, не озаботившись протянуть Саймону руку на прощание.
Он пошел к пирсу, ловко пробираясь среди обломков, и прыгнул на яхту. Пока она покидала пирс, направляясь в открытое море, он ни разу не оглянулся. Вместо этого он сразу прошел в рубку и велел капитану взять на Гуанчжоу. Затем налил себе выпить и уселся на один из диванчиков напротив своего гостя.
— Ну как? — спросил Цю Цяньвэй.
— Боюсь, не очень хорошо. — Чжао нахмурился, припомнив разговор с Саймоном. — Он категорически отказался.
— Ну конечно.
— Но это, может быть, просто потому, что он все еще в состоянии потрясения.
— Нет. Даже когда он оправится от шока, он не станет более благосклонно рассматривать твое предложение. Могу я попросить себе стакан воды?
— Обслужи себя сам.
Цю налил воды из запотевшей бутыли и вернулся на свое место напротив Чжао.
— Хризантема, у меня есть инструкции для тебя по поводу дальнейших действий… от самого Папы.
— Разве я недостаточно сделал? В контракте больше ничего нет.
— Какой контракт? Ты, наверное, забыл, как много ты нам должен. Ты должен нам деньги и нечто более ценное, чем деньги. К примеру, жизнь…
— Это ты так считаешь. А я думаю, что счет уже оплачен моими услугами, но я готов обсудить это. Почему бы тебе просто не сказать, чего хочет Папа, чтобы я мог обдумать это.
Цю скривил губы.
— Ты понимаешь, в каком положении мы находимся теперь?
— Что ты имеешь в виду?
— Вскоре русские потребуют возврата кредита. Юнг не сможет его выплатить. Поэтому банк продаст его учредительские акции.
— Конечно, так и будет.
— Папа хочет, чтобы ты выкупил его паи на деньги, которые мы тебе дадим, и переправил их нам.
Чжао вертел в руке свой стакан. Когда он услышал, чего хочет Цю, он стиснул стекло с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Красный Дракон удивленно наблюдал, как Чжао затрясся всем телом, но промолчал, выжидая, когда тот ответит ему.
— Понятно.
— Ты сделаешь это для нас. — Это был не вопрос.
— Мне не нравится то, что ты предложил, Красный Дракон. Я думал, что план заключался совсем в другом — уничтожить банк. И только учитывая это, я ввязался в эту историю.
Цю пожал плечами.
— Какое это имеет значение для тебя, Хризантема?
— План был…
— Не беспокойся по поводу плана, Хризантема. Просто уясни свои обязанности и продумай, каким образом ты это осуществишь. И сделай это поскорее, мне нужны твои предложения.
Чжао встал и подошел к бару, чтобы смешать новый коктейль. Он чувствовал, что если не выпьет сейчас, то умрет. Бросив в стакан лед, он услышал голос Цю.
— Ты сделаешь это.
— О да! — ответил Чжао, повернувшись от бара со стаканом в руке. — Все что ни пожелает Папа — конечно да…
Глава 17
Саймон провел остаток дня в зале заседаний «Дьюкэнон Юнг», делая звонки по всему миру. После обеда приехал Джордж Форстер с цифрами на руках, и они узнали самое худшее. Если они не достанут полтора миллиона фунтов стерлингов в течение следующих двадцати семи дней, «Дьюкэнон Юнг» не сможет произвести процентные выплаты Советскому Коммунальному банку.
Саймон уселся на стул с подлокотниками во главе длинного стола и указал Джорджу на место рядом с собой, со стороны окна. Когда Форстер сел, Саймон спросил его:
— Но ведь мы можем занять такую сумму? Я уверен, что можем.
— Все это случилось в неподходящий момент, но думаю, что мы найдем деньги, — сказал Форстер. — В конце концов, у нас есть страховка. За ленчем я встретился с адвокатами. Они говорят, что мы получим возмещение, хотя не скоро еще. Надо попытаться добыть деньги у крупных кредиторов.
— И где ты думаешь их искать?
— Не будем мелочиться. Давай я поговорю с Токио, с Номурой. Они — одни из наших лучших партнеров, они что-нибудь дадут нам.
— Может быть, и дадут, но когда?
— У нас есть почти четыре недели. Я думаю, мы успеем за это время. Ты не хочешь подключить сюда твоего отца?
— Нет. Это последний человек, у которого я попрошу денег. И давай не будем чересчур самоуверенными, Джордж. Помнишь, как мы тщетно пытались найти деньги в самом начале, чтобы не обращаться к русским? Почему теперь люди должны перемениться? Уже в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году было достаточно трудно найти инвесторов, желающих вкладывать деньги в Гонконге. Теперь это стало в десять раз труднее.
— Твой проект одобрен Китаем. Это большая разница.
— Это ты так считаешь. Сегодня я обзвонил кучу народу. Никому не интересно, одобрил Китай этот проект или нет. — Он усмехнулся. — Вот она, эта «широкомасштабная поддержка» Роберта Чжао.
— Предоставь это мне, Саймон. Завтра я поговорю с Номурой. Они дадут нам денег, я уверен в этом.
— В глубине души и я так считаю. Ты связывался с Пекином?
— Что?
— Ведь это КНР придумала весь этот идиотский план. Почему бы им теперь не взять на себя возмещение убытков?
Джордж Форстер покачал головой.
— Ты хочешь от них слишком многого, Саймон. Ни одна из этих договоренностей не была зафиксирована на бумаге. Они скажут, что это твои личные проблемы, вот и все.
— Тогда Рид со своей бандой, что они? Ведь он стоял за всем этим, стоял все время… хотя ты бы так не подумал, если бы слышал, как он разговаривал со мной ночью. Я привык доверять Питеру Риду, но теперь я уже не так уверен в нем. Давай напишем письмо губернатору.
— Послушай, Саймон, хуже от этого не будет. Но ведь эти бомбы подкладывало не британское правительство. Наверное, это террористы из Тайвани.
— Думаю, так оно и есть. Или, может быть, это русские.
— Это несерьезно. Я знаю, что бизнес пистолетом не делается, и даже через миллион лет я не поверю, что этот взрыв — дело рук русских. Такое предположение просто нелепо. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Интернациональные банки не занимаются такими делами.
