Ник Гоуинг - Петля
Поляков обычно обращался к Наташе: «дорогая». Теперь он обошелся без этого.
Телефон продолжал звонить. Поляков попытался высвободиться из объятий Наташи, чтобы ответить, но та сама подошла к телефону.
— Да?
Поляков наблюдал и слушал из темной кухни.
— Вы ошиблись номером, товарищ…
Звонивший не прерывал разговора. Поляков слышал мужской голос, но слов не мог разобрать.
— Я сказала вам, товарищ… — она с трудом выдавливала из себя слова. Ее лицо было бледным, и Поляков заметил, что она внимательно слушает.
Когда она швырнула трубку, Поляков вошел в комнату.
— Это тебе звонили? — Внезапно он вновь подумал о Марченко.
Наташа мотнула головой.
— Просто ошиблись номером… — Ее голос дрожал. Она была достаточно умна, чтобы понять: Поляков ей не поверил. Несмотря на длительные годы тренировки в КГБ по части обмана и отговорок, она не находила силы смотреть ему в глаза.
Это ведь Зорин благодарил ее за достоверную, точную информацию. Сказал, что в результате были предприняты успешные действия. Она оправдала ожидания. Спасибо, майор…
Теперь она хотела, чтобы Зорин сделал ответный шаг. Кто убил отца, вот что она жаждала услышать. Когда уходили из ресторана, генерал обещал сказать — в награду, если ее услуга окажется важной. Но не было возможности спросить его сейчас, при Полякове. Слезы покатились по ее щекам, и она отправилась на кухню, чтобы прийти в себя.
Поляков стоял у окна, глядя на застывшее водохранилище, на силуэты недвижимых судов и кранов в речном порту. За спиной он слышал нервное позвякивание чайной ложки в стакане. Наташа не могла сдержать дрожь. Затем стакан упал и разбился вдребезги.
— С тобой все в порядке?
Обстановка была напряженной, и слова его звучали неестественно. Но Полякову надо было хоть что-нибудь сказать. Молчать было еще хуже.
Прошло довольно много времени, прежде чем Наташа отреагировала. Она говорила так, будто ее ум и душа находятся на другой планете.
— Со мной… со мной все в порядке, — пыталась она уверить Полякова.
Затем появился чайник, он дрожал в ее руках, из носика лилась вода.
Поляков понимал, что его предали. Наташа. Он в этом уверен почти на сто процентов. А вдруг все-таки нет? Что было у них? Была ли Наташа просто восхищавшейся им любовницей? Или их отношения носили более сложный характер, с какими-то иными мотивами? Поляков вспомнил день похорон ее отца. Вспомнил ту необъяснимую поспешность, с какой Наташа все внимание сосредоточила на нем после погребения. Было похоже, что она пригласила его на кладбище по совершенно другой причине, а не ради того, чтобы он отдал последний долг ее отцу. Будто кто-то уговорил ее вступить с ним в контакт по тайным причинам, в которых также следовало бы разобраться.
— Ты понял, что я вчера спрашивала тебя губами, когда поезд отходил от платформы?
Он отрицательно покачал головой.
— Я пыталась спросить, не узнал ли ты что-нибудь о моем отце. Как он умер? Кто его убил? — Она смотрела в лицо Полякова, в то время как он продолжал разглядывать водохранилище. — Ты помнишь, что обещал мне выяснить это?
Конечно, он помнил. Но это было тогда, когда он верил, что любит Наташу, когда он верил ей и делал все, чтобы успокоить ее в те дни траура. Но теперь, после того как он обнаружил причастность Марченко к смерти Александра Александровича, у него не осталось желания говорить об этом Наташе. Он не испытывал больше желания ублажать и успокаивать ее. Она оказалась, по-видимому, такой же расчетливой и неверной, как и все остальные в его жизни.
Поляков испытывал желание разом вывести ее на чистую воду. Он отчаянно хотел добиться признания о причинах странного поведения после Кунцевского кладбища, о необъяснимом смятении теперь, когда час назад он вернулся в свою квартиру. Но он решил не делать этого. Все прояснится потом, спешить не надо. Пусть она поварится в собственном соку, пусть попотеет от страха.
У Полякова было желание повалить Наташу на тахту, как следует трахнуть, а потом прикончить.
Эту сучку из КГБ.
Глава 42
— Товарищи, трупов больше, чем мы можем разместить.
Администратор морга ругался потому, что два больших рефрижератора для хранения тел вышли из строя из-за неисправности моторов и постоянной нехватки запасных частей.
— Ставьте носилки вдоль стены коридора, а затем накройте их, — кричал он.
Машины «скорой помощи» прибывали постоянно после очередной гранатной и автоматной атаки на одну из частных бирж, где брокеры все еще отказывались платить дань, требуемую «Братством» и другими московскими бандами.
— Вчера поступило двадцать трупов. Сегодня пока восемнадцать, но сутки не кончились, — жаловался администратор, выдавая солдатам регистрационные ярлычки, чтобы те цепляли их на большие пальцы мертвецов. — У нас нет столько работников и места, чтобы справиться с таким наплывом убитых.
Он стоял забрызганный кровью и в полном отчаянии, картина напоминала санитарный батальон военных времен. Он видел и худшее, когда служил в Кабуле в самый разгар афганской войны. Единственное, чего не хватало в морге, так это стонов раненых и криков, доносившихся из операционной, ибо здесь лежали на полу одни мертвецы.
— И мы знаем, с кого за это надо спросить… — Он в отчаянии воздел кверху руки, готовый обвинить во всеуслышание лидеров московских мафиозных банд.
— Мы не потерпим здесь подобного рода угроз, товарищи, — угрожающе выпалил кто-то позади него.
Администратор обернулся и увидел Барсука, который стоял посреди коридора с «Калашниковым» в руках.
— Генерал требует порядка и уважения. И я ожидаю от вас того же. Иначе… — Он махнул в сторону трупов, лежавших на носилках.
Администратор не стал спорить. Он знал цену, какую платят несогласные.
— Товарищ Зорин? — Азимов звонил из своего кабинета в узбекском ресторане. — Мне нужно вас увидеть, — требовал он, не придавая значения зоринскому служебному положению там, на Лубянской площади. — Я жду вас на Неглинной ровно через тридцать минут.
Зорин никогда не отвечал «нет». С теми грязными и достоверными уликами, какие Раджабов собрал на заместителя Председателя в связи с его незаконной деятельностью в КГБ, ташкентский лох мог легко расправиться с ним, и генерал это понимал.
Взять служебную машину он не рискнул. Он прошел пешком от своего здания до ресторана «Узбекистан». Это заняло двенадцать минут. Он пробирался сквозь скопление палаток, лоточников, торговцев с рук — этих представителей новой московской «рыночной экономики».
Азимов никогда не встречал Зорина с дружеской приветливостью. Так было и сегодня. Он остался сидеть за столом, заваленным бумагами и старыми газетами, попивая, как обычно, зеленый чай из пиалы.
— Вы не садитесь, пожалуйста, товарищ, — заявил он, нагло демонстрируя и власть, и пренебрежение. — У меня к вам короткий разговор — Азимов улыбнулся, обнажая зубы из какого-то редкого металла. — Всего один вопрос, Анатолий Николаевич. Будет ли реорганизованный после путча КГБ продолжать сборища и кутежи, как это было раньше?
Зорин, вероятно, изменился в лице. Его удивило, как много знает Азимов о наиболее секретных мероприятиях КГБ. Его также поставил в тупик сам тон вопроса. Прямое издевательство. Но генерал не посмел возразить.
— Да, конечно, товарищ, — ответил зампред снисходительно, не показывая раздражения. — То, что вы называете «кутеж», это часть наших традиций. Три дня со спиртным, затем свободные женщины и развлечения — нормальный отдых наших товарищей. Я полагаю, это будет завтра.
— А генерал Марченко придет?
Откуда, к черту, мог знать Зорин о намерениях мерзавца?
— У меня нет точных сведений о том, будет ли присутствовать Марченко, — деловитым тоном отрапортовал он. — Откуда мне знать?
Азимов недоверчиво улыбнулся наивности Зорина.
— Но вы же заместитель Председателя, начальник Марченко… Ладно, сами узнаем. — Узбек пренебрежительно махнул рукой. — Можете идти, товарищ.
Зорин был оскорблен.
— Это все, ради чего вы вызывали меня сюда? Чтобы я ответил на один-единственный вопрос? Но это я мог бы сказать по телефону за несколько секунд.
— Телефонные переговоры? Это вы, проклятые чекисты, можете так устраивать свои дела. Нет, мы делаем все, как положено в Азии. Путем личных контактов, с глазу на глаз с теми людьми, которым доверяем… А вам мы можем доверять, товарищ, ведь правда, можем? — Азимов вытер капли чая с подбородка. — Теперь, Зорин, до свиданья. Ждите новых инструкций. Мои люди найдут вас… как всегда. Здесь, в Москве, нас более чем достаточно, чтобы выполнить задачи, которые ставит перед нами товарищ Раджабов.
— Значит, это Наташа! — злобно закричал Марченко. — Эта блядешка предала меня, не так ли? — Из окна Марченко высмотрел Полякова, приближавшегося к моргу, и встретил его на лестничной площадке. — Эта телка раскрыла мой план послать тебя обратно в Узбекистан, чтобы прикончить Раджабова, так, что ли? — Марченко стоял на лестнице, как на трибуне, и Поляков удивился, слушая его откровенные обвинения и откровенное хамство. Поляков видел, что половина сотрудников морга остановилась и наблюдала, как Марченко бушевал над их головами. Но Поляков продолжал идти, пробираясь между носилок с трупами, все еще стоявшими в проходе. Марченко находился на десять ступенек выше, откуда он и вещал.
