Филипп Ле Руа - Последний Завет
– Чрезвычайно важная информация. Правда, Лазарь вернулся к живым, ничего не поведав о загробном мире.
– Если верить Шомону, ожидающее нас после смерти, похоже, не очень-то отрадно.
– По его же собственному признанию, там нет ничего. Рай и ад существуют только в нашем сознании, которое еще живет некоторое время после клинической смерти и тычет нам в лицо наши грехи и добрые поступки.
– В общем, все это происходит у нас в голове перед возвратом в небытие, – сказал Брэд.
– В пустоту, в космос, – поправил Натан.
– Другими словами, в этот самый момент миллионы гнусных, еще неостывших трупов, включая тело Татьяны, вопиют в тишине о своей смертной тоске.
– Это противоречит учению Иисуса, – заметила Карла.
– Так кому же верить? Иисусу или Этьену? – спросил Брэд.
– Ответив на этот вопрос, мы вряд ли узнаем имя устроившего бойню, – сказала Кейт.
– Не заблуждайтесь. Когда Боуман снимал на пленку воскрешение Этьена, его, быть может, интересовала отнюдь не эсхатология.
– А что же?
– Вот об этом и надо будет спросить у падре Альмеды. Священнику наверняка что-то известно. И похоже, его внезапное возвращение в Испанию это подтверждает.
– Тогда зачем терять время с экспедицией на север?
– Пока Интерпол ищет Альмеду, я выясню, как погиб муж Карлы. Его последние часы содержат некую часть истины, которая наверняка сможет дополнить откровения испанского священника.
– Так вы не оставили след Шомона–Боумана? – спросила Кейт.
– Интуиция меня обычно не подводит.
Он предпочел обозначить свое знание ремесла, опыт, проницательность, шестое чувство банальным словцом «интуиция», затенявшим его достоинства.
– Что вам придает такую самоуверенность?
– Раз сумма награды за мою голову растет, значит, я на верном пути.
76
– Не останавливайтесь!
Окрик Натана заставил Кейт вздрогнуть, и она сняла ногу с тормоза, проехав мимо «Вестмарк-отеля».
– Вы что, сменили гостиницу? – спросила она.
– За нами хвост.
– Шутите?
– Жалкое же у вас мнение о моем чувстве юмора, Кейт.
Федеральный агент Кейт Нутак прибавила газу на льду, покрывавшем асфальт, и, сделав несколько зигзагов, свернула на Пятую авеню. Включила дворники. Опять пошел снег. Следовавшая за ними машина проехала прямо.
– Думаю, что тут вы дали маху, – сказала Кейт.
– Объедем вокруг квартала. Спорю, что серый «джип-чероки» с номером восемьсот семьдесят два FGD снова появится в зеркальце заднего обзора.
Его предсказание сбылось через несколько минут, перед зданием мэрии.
– Что будем делать? – спросила Кейт.
– Поезжайте туда, где в этом городе самое сильное движение.
Она направилась к Коулз-стрит и свернула направо.
– Домкрат у вас есть? – спросил Натан.
– Э… ну да, в багажнике. А вам зачем?
Он велел ей остановиться, выпрыгнул в снег, порылся под запаской и выудил новенький домкрат. Потом сел обратно и велел Кейт трогать поскорее.
– Обгоните вон тот грузовичок впереди и тормозните на ближайшем перекрестке, даже если свет будет зеленый.
По счастью, загорелся красный. «Джип-чероки» позволил втиснуться между ними какому-то «форду», а грузовичок, который они обогнали, теперь замыкал цепочку, чего и добивался Натан. Карла, Кейт и Брэд вдруг ощутили, как температура в салоне, внезапно наполнившемся снежными хлопьями, упала до минус двадцати. Потом заметили Натана, стремглав бегущего к зажатому в колонне автомашин джипу.
– Оставайтесь тут, – приказала Кейт пассажирам.
И очертя голову ринулась вслед за партнером, который уже сграбастал за галстук водителя «чероки», торчавшего из окошка, разбитого, очевидно, ударом домкрата. По крайней мере, так показалось Кейт, поскольку все случилось очень быстро. Лав о чем-то настойчиво спрашивал водителя, осыпанного осколками стекла и снегом, в то время как пассажир «джипа» огибал капот машины, спеша на помощь приятелю. Пока не наткнулся на «Магнум-357» в руке Кейт.
– Проклятье! Хватит дурить, мы тоже из Бюро! – заорал он, поднимая руки вверх.
Водитель подтвердил, скривившись от боли. Натан выдернул его из машины, как гвоздь из доски. Наблюдавший эту сцену шофер грузовичка одеревенел. Кейт велела ему и водителю «форда» ехать дальше, показав свой значок. Агенты ФБР, лежа лицом на капоте, назвали себя. Оба, по их словам, были из анкориджского отделения.
– Это Уэйнтрауб вам поручил следить за нами?
– Мы всего лишь выполняем приказ.
– Какой приказ?
– Не отставать ни на шаг… главным образом от вас, мистер Лав.
– Зачем?
– Чтобы обеспечить вашу безопасность.
Кейт прыснула со смеху.
– Уэйнтрауб послал вас сюда в няньки играть?
– Вот именно. Нам следовало вмешаться только в случае, если бы мистер Лав оказался в опасности.
– Черт-те что.
Натан пояснил:
– Приказ отдали выше. Уэйнтрауб всего лишь среднее звено. Так что он подчинился.
– Бюро боится за вашу задницу из-за фетвы, – заметила Кейт.
– Похоже, скоро придется навестить Максвелла.
– Можно нам выпрямиться? – взмолился один из агентов. – А то к капоту начинаем примерзать.
Натан разрешил и вернул им значки.
– Продолжайте выполнять ваше задание. Замените разбитое стекло и держитесь незаметнее. Завтра я уезжаю из города и направляюсь туда, куда вы не сможете за мной последовать. Так что поступаете в распоряжения агента Нутак.
– Но… – возразил было один из федералов.
– Предпочитаете, чтобы я сообщил Лансу Максвеллу, что вы провалили вашу дурацкую слежку?
Это положило конец пререканиям. Оба присмиревших агента залезли в свой внедорожник, а Кейт с Натаном присоединились к Карле и Брэду, сходившим с ума от беспокойства.
– А вы малость не перегнули палку? – обронила Кейт, снова устраиваясь за рулем.
– Слежку-то я заметил, но кто они – не знал. Если бы эти ребята оказались теми, кто приходил к Кармен Лоуэлл, справиться с ними было бы намного труднее.
Натан тотчас же отогнал от себя воспоминание об изуродованном теле молодой женщины. Через пять минут Кейт остановилась перед «Вестмарк-отелем», чтобы высадить там Карлу и Натана.
– Натан, а вы уверены, что эта прогулка на север имеет смысл? – спросила Кейт.
– Пока мы бредем на ощупь, полагаясь на интуицию. До логических заключений еще далеко.
– Все-таки поберегите себя. Не стоит слишком долго брести на ощупь в ледяном тумане. Некоторые там оставили не только пальцы.
– Постараюсь вернуться не с пустыми руками.
– Знаете, как у нас говорят? Если возвращаешься после охоты с пустыми руками, значит, природа недовольна.
– Навахо говорят то же самое. До скорого, Кейт. А вы, Брэд, присматривайте за ней.
– Как за своим басом, вождь!
Натан вылез из машины вместе с Карлой, украдкой бросив взгляд на «джип-чероки» с разбитым стеклом, остановившийся напротив, у кромки тротуара. Затем поспешно увлек свою спутницу в жарко натопленный гостиничный холл.
– Надеюсь, что природа завтра не выразит недовольства, – сказала Карла в лифте, намекая на слова Кейт.
– Если вернусь с пустыми руками, это будет означать по меньшей мере, что я вернулся живой.
– Я сегодня испугалась, Натан.
– Страх – сигнал тревоги. Его задача – приспособить человека к его окружению. Хорошая штука.
– Приспособить меня? Я же ничего не сделала, чтобы…
– Вам не представилось возможности. Вы испугались уже после того, как все закончилось. Это другая грань страха, и не такая безвредная, к ней вам приходится прибегать, чтобы подкрепить свое чувство безопасности.
– А вам самому было страшно?
– Только перед тем. Я предвосхитил развитие сцены, воспользовавшись своим страхом. Стрессом, если хотите. Химические вещества, выделяемые при страхе, подхлестнули мой мозг и позволили воспринимать все, что меня окружало, быть внимательным к любой информации, устранить малейшие теневые зоны и, следовательно, больше не испытывать никакого страха. Я боролся не против него, а вместе с ним. Я сам стал ситуацией. Страх уничтожил страх.
– Как-то уж слишком интеллектуально.
– Страхом руководит не интеллект, а отделы головного мозга – гиппокамп, гипоталамус – и вегетативная нервная система.
– Какая-какая система?
Перед озадаченной Карлой открылись двери лифта.
– Каждым из нас управляют две нервные системы, цереброспинальная, соединенная с корой головного мозга, на которую наша воля может влиять, и вегетативная, соединенная с внутренними центрами мозга. Она автономна. Сознательно на нее воздействовать нельзя. Она контролирует наши эмоции, обмен веществ, пищеварение, сон. Ее равновесие обеспечивает здоровье тела и духа.
