Пионерская клятва на крови - Эльвира Владимировна Смелик
– Эй, пацаны! Так вас ждать или как?
Мальчишки обернулись на голос, Паша уверенно ответил за всех:
– Да! Уже идем.
– Ну, тогда догоняйте, – откликнулся парень в спортивном костюме и пояснил: – Мы проедем немного вперед, где есть свободное место. А то тут уже все занято. – И сразу нагнулся, вцепился в борт.
Машина, дернувшись, тронулась с места, мальчишки зашагали следом, а Генка так и остался стоять, с завистью наблюдая, как, нагнав остановившийся грузовик, они плюс еще пара пацанов сноровисто забирались в кузов, как ловко передавали чемоданы и сумки, подначивали друг друга и хохотали, будто сто лет знакомы.
Хотя и он торчал тут не совсем один – рядом топталась девочка с лошадиным лицом. Генка заметил ее краем глаза, удивился и повернулся. Судя по ее зачарованному взгляду, неотрывно следящему за мальчишками, она тоже хотела бы оказаться с ними в машине, помогать, а не искать свой чемодан в куче других. И, попросись она, ее может бы и взяли, в отличие от Генки.
Девчонка была почти на голову выше, с широкими плечами, пусть и несуразно угловатая. Переодень ее в брюки и рубашку вместо платья, с такой стрижкой и грубоватыми чертами лица запросто можно принять за пацана.
К ним подошла Людмила Леонидовна, положила ладони на плечи, поинтересовалась одновременно и дружелюбно, и вроде как с осуждением:
– Ну а вы что застыли? А? – Она сделала паузу, задумалась, видимо вспоминая имена. – Ира. Гена. Уже всё обошли? Хорошо смотрели?
Вот чего она опять прицепилась? Будто мало Генка привлек к себе внимания. Даже имя его все-таки выучила, еще и разговаривала как с абсолютно беспомощным и неразумным. Так и остальные могут решить, что у воспитательницы к нему какое-то особое отношение. И доказывай потом, что он не сыночек, не племянник и не какой-то блатной.
Генка аккуратно дернул плечом, словно ненароком избавляясь от лежащей на нем руки, и, ничего не ответив, послушно потопал вдоль рядов выставленных на траву чемоданов и больших дорожных сумок, выглядывая свой багаж. Еще и эта страшила Ирочка опять за ним увязалась, а окружающим только повод дай, тут же навыдумывают и любовь, и прочую ерунду.
Ну прямо с самого утра не задалось. Всё, вообще всё! Генка даже шаг прибавил, лишь бы оказаться подальше от тащившейся за ним следом Иры, и, само собой, едва не проскочил мимо нужного чемодана. Хорошо, что в голове что-то щелкнуло, и он вовремя затормозил.
Или, наоборот, плохо. Уж лучше бы и правда не заметил, а проскочил мимо и потом зашел на второй круг. Потому как осознав, что вроде бы видел знакомый чемодан, Генка оглянулся, попятился, а шедшая за ним по пятам Ира не сообразила вовремя остановиться. И они столкнулись и, конечно, растерявшись и смутившись, не отскочили моментально в разные стороны, а так и стояли несколько секунд, упираясь друг в друга. И конечно, это увидели.
Генка, услышав раздавшееся поблизости многозначительное хихиканье, тут же отпрянул от Иры, обернулся.
Ну ладно бы еще кто-то другой, но эти две девчонки точно были из первого отряда. Он их видел и в автобусе, и потом рядом с ним, когда все уже вышли и в очередной раз выслушивали наставления и напоминания воспиталки. Одна светленькая, другая темненькая, одна чуть повыше, другая чуть пониже, но лица очень похожи. Скорее всего, сестренки-двойняшки. Они наклонились друг к другу и о чем-то перешептывались, поглядывая на Генку и загадочно улыбаясь.
Он чуть не взвыл от досады. Нахмурился, торопливо отвернулся, стараясь и краем глаза не зацепить эту тормозную Иру, полез в чемоданные развалы выуживать свой. Но даже тут не повезло – опять запнулся, опять чуть не навернулся.
Да черт бы побрал этот идиотский лагерь! И дядю Петю, из-за которого Генка сюда попал. И вездесущих девчонок, которые всегда умели появляться не в том месте и не в то время. Да и всех остальных тоже.
Когда все ребята из отряда наконец-то собрались под обозначенной березкой, вожатый Коля воскликнул:
– Меняю гитару и сумку на два чемодана. Девчата, признавайтесь, у кого самые тяжелые?
Самый большой и тяжелый оказался у симпатичной, похожей на куколку Оли Корзун, и сейчас одетую так, будто она собиралась не в дорогу, а на день рождения или дискотеку. Наверняка и чемодан ее был под завязку набит красивенькими юбочками, блузочками и платьишками.
Увидев его, вожатый даже озадаченно хмыкнул, но отказываться от своих слов не стал. Второй он уже сам забрал у черноглазой и черноволосой Инги. В обмен вручил ей гитару.
Инга взяла ее так, словно была хорошо знакома с инструментом, осторожно тронула или, скорее, погладила струны. Вожатый тоже заметил, поинтересовался:
– Играешь?
– Немного, – призналась Инга.
– Ну, тогда, выходит, не случайно она именно тебе досталась, – улыбнувшись, заключил Коля.
Инга на секунду задумалась, потом вперилась в него взглядом.
– А вы правда верите?
– Во что? – озадаченно спросил вожатый.
– В неслучайности.
Он опять хмыкнул, потом произнес:
– Ну, во‑первых, лучше ко мне на «ты». Я же не воспитатель и не настолько… солидный. А во‑вторых… да, я действительно считаю, что все в жизни взаимосвязано. Просто мы не всегда это сразу понимаем. И то, что происходит с человеком, зависит по большей части от него самого. И от того, какой он. В это я тоже верю.
Генка стоял неподалеку, потому расслышал все до последней фразы. Слова вожатого сразу прочно врезались в память, но сейчас раздумывать над ними было некогда.
В очередной раз пересчитав присутствующих и убедившись, что все подопечные в наличии, Людмила Леонидовна скомандовала:
– А теперь все идем в отряд. – И двинулась первой, указывая дорогу.
Глава 4
Их корпус, вопреки представлениям Генки, располагался не в самом центре, рядом с линейкой или со зданием лагерного штаба, а с самого краю. Он представлял собой вытянутый одноэтажный деревянный домик, поделенный на две части. В левой, если стоять к нему лицом, размещался первый отряд, в правой – второй.
Для каждого сделан отдельный вход, отдельная лестница по бокам общего широкого крыльца, отдельные столики в окружении узких лавочек, вроде тех, за которыми мужики в городских дворах играли в домино, только пошире и подлиннее. И отдельная застекленная веранда уже по бокам самого домика, на которую можно попасть не только с улицы, но и из палат.
Тех
