Мари Аделаид Беллок Лаундз - Жилец
— Больше нет. — Эллен поспешно вступилась за жильца. — У него потерялся багаж. Такой человек — легкая добыча для любого мошенника.
— Да, это сразу заметно, — согласился Бантинг.
Ненадолго воцарилось молчание. Миссис Бантинг составила для мужа на клочке бумаги список покупок. Закончив, она протянула ему бумагу и соверен.
— Не задерживайся, — попросила она, — я немного проголодалась. — А я пока позабочусь об ужине для мистера Слута. Он пожелал только стакан молока и пару яиц. К счастью, мне всегда попадаются свежие яйца!
— Слют, — произнес Бантинг, глядя на нее. — Странная фамилия. Как она точно произносится: С-л-ю-т?
— Да нет же, С-л-у-т.
— Вот как. — Бантинг проговорил это с сомнением.
— Он сказал: переставьте буквы в слове "стул" и получите мою фамилию, — улыбнулась миссис Бантинг.
У двери Бантинг обернулся.
— Теперь мы сможем вернуть молодому Чандлеру часть долга. Это замечательно.
Жена кивнула, не в силах выразить словами свою радость.
Потом супруги взялись за дело: Бантинг вышел на туманную и сырую улицу, а его жена спустилась в холодную кухню.
Вскоре поднос с ужином для жильца был готов. Еда была разложена красиво и аккуратно. Миссис Бантинг знала, как прислуживать джентльмену.
Поднимаясь по кухонной лестнице, хозяйка внезапно вспомнила, что мистер Слут просил принести ему Библию. Оставив поднос в холле, она поспешила в гостиную за Библией. В холле она задумалась, не лучше ли будет сходить наверх еще раз. Но нет, она решила, что управится в один прием. Зажав под мышкой большую и тяжелую книгу, она медленно стала подниматься с подносом по лестнице.
Наверху ее подстерегала неожиданность. Когда хозяйка открыла дверь, поднос едва не выскользнул у нее уз рук. Библия же с тяжелым стуком упала на пол.
Новый жилец повернул лицом к стене все ее гравюры с ранневикторианскими красавицами, вставленные в нарядные рамки, — гравюры, которыми миссис Бантинг так гордилась!
Она была настолько ошеломлена, что на мгновение лишилась дара речи. Поставив поднос на стол, она наклонилась и подняла Библию. Ей было не по себе, оттого что Библия упала на пол — хорошо еще, что поднос уцелел.
Мистер Слут встал.
— Я… я взял на себя смелость кое-что переустроить по собственному вкусу, — произнес он неловко. — Видите ли, миссис… э… Бантинг, когда я здесь сидел, мне казалось, что глаза с портретов за мной следят. Это было очень неприятное чувство, даже мороз подирал по коже.
Хозяйка принялась расстилать небольшую скатерть, размером приблизительно в полстола. На слова жильца миссис Бантинг не дала ответа по простой причине: она не знала, что сказать.
Ее молчание явственно расстроило мистера Слута. Выдержав достаточно длительную паузу, он заговорил снова.
— Мне больше нравятся голые стены, миссис Бантинг — В его голосе замечалось некоторое волнение. — Собственно говоря, я долгое время жил как раз среди голых стен и привык.
Хозяйка наконец отозвалась, и ее тон, размеренный и ласковый, пролил бальзам на душу жильца.
— Вполне понимаю вас, сэр. Когда вернется Бантинг, он отнесет картины вниз. У нас достаточно места, где их повесить.
— Спасибо… Большое вам спасибо.
Судя по всему, мистер Слут испытывал огромное облегчение.
— Вы, кажется, просили одолжить вам Библию, сэр? Вот она.
Несколько секунд мистер Слут созерцал ее, словно бы в недоумении, а потом, встряхнувшись, сказал:
— Да, да. Это всем книгам книга. В ней всегда найдешь что-нибудь подходящее при любом состоянии души… и тела тоже…
— Вы совершенно правы, сэр. — Оставив на столе скромный, но очень аппетитный ужин, миссис Бантинг вышла и тихо закрыла за собой дверь.
Вместо того, чтобы прибрать в кухне, она отправилась прямо в гостиную и стала ждать Бантинга. Ей пришло на ум приятное воспоминание, случай из далекой юности — тех дней, когда она звалась Эллен Грин и состояла на службе у очень милой старой леди.
У хозяйки был любимый племянник: жизнерадостный молодой джентльмен, который учился в Париже рисовать животных. И однажды утром этот мистер Алджернон — такое несколько необычное имя носил племянник — имел нахальство повернуть лицом к стене шесть красивых гравированных репродукций с картин знаменитого мистера Ландсира!
Эти события вспомнились миссис Бантинг в мельчайших деталях, словно бы произошли вчера, а ведь она долгие годы ни разу о них не думала.
В ранний утренний час она вошла в столовую (в те дни прислугу ценили не так высоко, как сейчас, и Эллен делила комнату со старшей горничной, которая была обязана вставать и спускаться в хозяйские помещения ни свет ни заря). Там Эллен наткнулась на мистера Алджернона, который поворачивал гравюры, одну за другой, лицом к стенке! Его тетка ценила эти картинки выше всего на свете, и Эллен расстроилась, потому что не подобает молодому джентльмену устраивать пакость тете, которая так к нему добра.
— Ох, сэр! — растерянно воскликнула она. — Что это вы делаете?
Даже сейчас у нее в ушах, как живой, звучал веселый голос, ответивший:
— Выполняю свой долг, прекрасная Елена! — Он всегда звал ее прекрасной Еленой, когда поблизости никого не было. — Как я научусь правильно рисовать животных, если все время, в завтрак, обед и ужин, на меня взирают со стен эти чудовищные полулюди-полузвери? — Мистер Алджернон произнес это свои обычным беззаботным тоном; то же самое, но в более серьезной, уважительной манере он повторил своей тетке, когда милейшая старая леди спустилась в столовую. Собственно он, нимало не смущаясь, объявил, что красивые зверюшки, нарисованные мистером Ландсиром, сбивают ему глаз!
Тетя была вне себя. Она заставила племянника вернуть картины в прежнее положение, и все время, пока он оставался в доме, ему пришлось принимать пищу в обществе этих, как он выразился, "полулюдей-полузверей".
Миссис Бантинг была рада, что в связи с необычным поведением мистера Слута ей вспомнился этот забавный случай из далеких времен юности. Получается, что новый жилец не такой чудак, как могло бы показаться. И все же, когда вернулся Бантинг, жена умолчала об этом странном эпизоде. Она сказала себе, что может и сама отнести картинки вниз.
Не закончив еще готовить еду для себя и мужа, квартирная хозяйка отправилась наверх, чтобы прибраться у мистера Слута. На лестнице ей почудилось, что из гостиной доносятся звуки… голос? Оторопев, она задержалась на лестничной площадке перед дверью и поняла, что это всего один голос: жилец разговаривал сам с собой вслух.
В словах, достигших ее ушей, было что-то поистине ужасное:
— Чужая жена — тесные врата; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников.
Она застыла на месте, сжимая ручку двери, и с испугом вслушивалась в напевные звуки этого странного высокого голоса:
— Дом ее — пути в преисподнюю, нисходящие во внутренние жилища смерти.
От этих слов миссис Бантинг сделалось не по себе. Но, в конце концов, она собралась с духом, постучала и вошла.
— Не возражаете, если я приберусь здесь, сэр?
Мистер Слут кивнул.
Потом встал и захлопнул Библию.
— Отправлюсь-ка я в постель прямо сейчас. Я просто ног под собой не чую. На редкость утомительный был день, миссис Бантинг.
Он удалился в заднюю комнату, а миссис Бантинг взобралась на стул и сняла с крючков ненавистные жильцу картинки. После них на стене остались бледные невыгоревшие пятна, но с этим ничего нельзя было поделать.
Мягкими шагами, чтобы не услышал Бантинг, жена перенесла картинки вниз, оп паре за раз, и спрятала их за кроватью.
ГЛАВА IV
На следующее утро миссис Бантинг проснулась такой счастливой, какой не была уже давным-давно.
В первую секунду она не понимала, почему ее ощущения так переменились… а потом внезапно вспомнила.
Какое уютное чувство возникало от сознания, что в верхнем этаже, на кровати, столь удачно приобретенной в свое время на аукционе в одном доме на Бейкер-Стрит, лежит жилец, который платит две гинеи в неделю! Шестое чувство говорило ей, что мистер Слут поселился у них надолго. Во всяком случае, она сделает для этого все, что от нее зависит. А его… его странности — так у кого их нет.
Но когда миссис Бантинг уже давно была на ногах и утро успело смениться днем, ей сделалось неспокойно, потому что из комнат нового жильца не доносилось ин единого звука.
В двенадцать, однако, в верхней гостиной зазвенел колокольчик.
Миссис Бантинг поспешила на второй этаж. Ей не терпелось позаботиться об удобствах нового жильца. Ведь он явился как раз вовремя, чтобы спасти их от полного краха.
Жилец успел подняться с постели и полностью одеться. Он сидел за круглым столом, занимавшим середину гостиной. Большая хозяйская Библия лежала перед ним.
