Пропавшие девушки - Лиза Реган
— Рэй! Господи!
Она на ощупь поменялась с ним местами, привалилась спиной к стене, а его уложила так, чтобы его голова оказалась у нее на коленях. Нащупала футболку, убедилась, что она плотно прижата к ране, потом укрыла его своей курткой. Одной рукой она гладила его волосы. Горячие слезы текли по ее щекам и падали ему на лицо и шею. Она нащупала их другой рукой и бережно стерла. Рэя лихорадило, он был горячий как печка. Она пожалела, что не видит его, его лица. И в который раз уже прокляла эту темноту и Ника Госнелла, который их сюда бросил.
— Рэй, — громко сказала она, — поговори со мной. Не бросай меня, Рэй!
Он снова издал стон и выдавил из себя что-то неразборчивое. Она вновь и вновь звала его по имени, с каждым разом все громче. Он выговорил уже разборчивее:
— Хотел поговорить… с тобой… и Мисти…
Скудные слова ранили в самое сердце. Но она не могла быть жестокой.
— Знаю, — хрипло ответила она. — Ты хочешь на ней жениться и жить долго и счастливо. Да пожалуйста. Я не против. С моим благословением. Только не волнуйся.
Он немного расслабился, но его все еще била дрожь. Она прижала его к себе и обхватила крепко, изо всех сил, стремясь унять озноб.
— Не бросай меня, — шепотом просила она. — Не бросай.
Трудно было сказать, сколько прошло времени. Но вот тело Рэя застыло. Она торопливо ощупала его шею в поисках пульса и вскрикнула от облегчения, когда нашла — его сердце билось, пусть и слабо. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вывернуться из-под него. Она забрала куртку, свернула ее потуже, подложила ему под голову, а сама в несколько минут ощупала камеру. Стены вроде бы бетонные — или, может, из шлакобетонных блоков. На одной стене висел деревянный щит на петлях, что-то вроде складного столика, какие устраивают в женских туалетах, чтобы можно было перепеленать младенца. Только этот по размеру подходил для взрослого. Джози хотела было открыть его и уложить там Рэя, но решила, что в темноте это будет слишком сложно.
К тому же любые перемещения могли оказаться для Рэя смертельны. И наконец она отыскала в стене щели, которые не могли быть ничем иным, кроме краев дверного проема. Ручки не было, понизу шел слой резинового уплотнителя. Невзирая на это, Джози опустилась на четвереньки и прижалась губами к нижнему краю двери, где был хоть какой-то шанс, что ее услышат.
И закричала так, что чуть сама не оглохла.
Она кричала до тех пор, пока не заболело горло, голос охрип. Сначала она звала на помощь, потом, когда помощь не пришла, стала обзывать Госнелла всеми словами, какие только знала. Откуда-то издалека донесся ответный стон.
Кровь застыла у нее в жилах. Где-то там была женщина.
— Господи, Рэй, — прошептала Джози через плечо, — здесь еще кто-то. Он держит тут женщину.
Это не Изабель Коулман — но кто тогда? Какая-то пропавшая без вести, так и не найденная душа, не найденная, возможно, именно потому, что полиция не особо-то и ищет такого рода пропавших. Джози ощутила, как внутри растет вспышка раскаленного добела гнева, и вновь принялась кричать.
Она кричала и билась в дверь до тех пор, пока совершенно не лишилась сил. Время от времени она возвращалась к Рэю, и нащупать пульс с каждым разом становилось все труднее. В конце концов она привалилась к двери, тяжело дыша, чувствуя, как подступает сон. Она боролась, но проиграла, и осознала это, лишь когда ее разбудил какой-то скребущий звук у пола за дверью.
Она подняла голову и прижалась ухом к двери. Шаги. И еще что-то, как будто двигают мебель.
— Рэй, — прошипела она через плечо, — кто-то идет.
Она пошарила вокруг и нащупала тело Рэя. Колено. Пробежала рукой до горла, прижала пальцы к коже в поисках пульса. Пылающего жара больше не было — только холод.
— Рэй.
Она прижала пальцы к горлу с другой стороны. Ничего. Она нашла его разомкнутые губы и придвинулась к ним щекой, силясь уловить легчайшее движение воздуха. Ничего.
— Нет… Рэй!
Она услышала в собственном голосе истерические нотки. Воздух рвался из легких, улетучиваясь быстрее, чем она успела наполнить их вновь. У нее отчаянно закружилась голова. Этого не может быть. Это страшный сон. Она сейчас проснется в своей большой красивой спальне, и Люк будет на кухне жарить яичницу, а Рэй строчить ей в телефон гневные послания и требовать, чтобы она оставила в покое Мисти. Она поедет в участок, и вокруг будут все те, с кем она работала пять лет, хорошие парни, честные парни, которые знать не знают ни о каком бункере.
В прошлом Рэй ранил ее. Ранил жестоко, в самое уязвимое место ее души, которое она не показывала никому — по правде говоря, даже Люку. Но он был частью ее мира, она не могла вообразить жизнь, в которой его нет. Он был всегда, на расстоянии телефонного звонка. Он был обманщиком, неверным мужем, преступником и, вынуждена была признать она, трусом. Но он всегда был рядом. Он был рядом с самого детства. Он был частью ее существа. К добру или к худу, она не была готова его терять.
— Рэй, — выдавила она, беря его лицо в руки и прижимаясь губами к безвольному рту. — Не покидай меня. Не надо.
Она легла на него, в последний раз вдыхая его запах, мечтая, чтобы он очнулся, еще хотя бы раз обнял ее, сказал, что будет ее защищать и не даст в обиду — ни Госнеллу, никому. Но в этой темноте она осталась одна. Одна, одинока, как никогда в жизни.
Как же это так вышло, почему вернулось прошлое? Снова темный шкаф, и парализующий страх, и ужас перед
