Максим Шаттам - Теория Гайи
Эмма догнала Оливье, но он шел медленно, и ей пришлось идти в том же темпе. Сквозь грозу и разрушения донеслись первые крики. Преследователи приближались.
Матильда пошевелилась и застонала от боли. Девочка была почти без сознания. Существа позади них издавали жуткие крики и приближались к тропинке, некоторые уже начали спускаться.
Оливье шагнул на пристань. В этот момент Эмма увидела, что убийцы стали спускаться быстрее и были уже всего в тридцати метрах от них.
— Иди в дом! — крикнула она Оливье.
Мальчик послушался, но столкнулся с человеком, который выходил из дома.
Эмма не успела схватить оружие. Она пошатнулась и стала падать назад, но кто-то удержал ее. Она узнала Монговица и успела отдать ему Матильду.
Послышались размеренные шаги по камням. Больше нельзя было терять ни секунды. Она вскинула дробовик и выстрелила. Язык железа и пороха не годится для переговоров. Он несет только смерть.
Пятеро мужчин стремительно приближались, некоторые были обнажены, но у всех было оружие, а на лицах — печать безумия, которое до сих пор скрывалось за тюремными стенами, а теперь вырвалось наружу. Пораженный болезнью мозг заставлял их внезапно подпрыгивать и совершать другие бессмысленные движения, они не контролировали себя. Это напомнило Эмме вторую ночь, проведенную на острове, когда кто-то пытался вломиться в их дом. Она тогда подумала, что это было животное, но теперь понимала, кто к ним приходил. Эти существа не щадили даже себя, лишь бы утолить жажду убийства. Их крики напоминали хохот гиены, в руках они сжимали ножи, один размахивал длинным бычьим рогом.
Эмма стреляла, «отрывая» руки, ноги, головы…
Она узнала того, кто погнался за Жаном-Луи, и внезапно поняла, что две дубины, которыми он размахивал, были оторванными человеческими руками. Пулей ему раздробило колено, он упал, и черные волны океана поглотили его. Пятеро убийц были уничтожены. Эмма еще раз выстрелила, и это была последняя пуля.
Двое нападавших замерли, выжидая, на тропе, спускавшейся по склону. Они наблюдали за бойней, и Эмма поняла, что они были другими. Они не вмешивались и только наблюдали. Это были главари, подталкивавшие других к тому, чтобы те дали волю своим самым безумным желаниям. Они подчинили себе других — у каждого племени должны быть вожди.
Эмма хотела схватить висевший за спиной «глок», но не нашла его. Он потерялся, когда она бежала.
— Жан-Луи, у вас есть оружие? — крикнула она Монговицу, который спрятал Матильду и Оливье в укрытии.
— Нет.
— У меня закончились патроны, и как только они это поймут, то набросятся на нас, — тихо сказала она.
Монговиц вгляделся в мужчин, стоящих на склоне. Они не двигались и продолжали наблюдать. Внезапно они повернули назад.
— Они уходят! — удивилась Эмма.
— Не стоит обманываться. Они вернутся. Я видел их в лесу, они шли по моим следам. Это настоящие охотники.
— Но ведь вы остались в живых?
— Я спрятался в зарослях. А сейчас они знают, где нас искать.
— Который час?
— Четверть одиннадцатого.
Эмма закрыла глаза, мгновенно лишившись сил.
— Еще не меньше двух часов до того, как придет Тим, — прошептала она.
Монговиц вернулся в домик.
— Если он вообще придет, — заметил он.
58
Бен шагнул в снег и провалился по колено. Он быстро пошел, делая большие шаги, но это было трудно. Петер с автоматом за спиной следовал за ним. Горизонт постепенно розовел, где-то по ту сторону гор вставало солнце. Горные вершины стряхивали с себя ночь, солнце обвело их алой каймой.
Петер наклонился, рассматривая спуск. Внизу был обрыв, два острых выступа торчали из снега. А еще дальше был узкий проход, суливший неминуемую смерть.
Он вдруг почувствовал, что пустота притягивает его, и поспешно отошел в сторону. Бен шел на север, вдоль стен, ведущих к подвесной дороге.
— Что ты делаешь? Так мы опять вернемся к ним!
— Посмотри, под станцией плотный снег. Спускаться нужно здесь.
— Бен, они вооружены…
— Их план провалился. Они убили Фрежана и остальных, и теперь им незачем избавляться от кабины. В ней они спустятся в Ля Монжи и окажутся там раньше нас. Они взорвут обсерваторию вместе с трупами, надеясь, что мы еще внутри, или будут поджидать нас в деревне…
Кабина все еще стояла наверху.
Они не могут спустить Фанни по подвесной дороге, догадался Петер. Она ранена, а им нельзя привлекать к себе внимание.
Нельзя расслабляться, они должны быть где-то поблизости.
Петер схватил оружие и наконец попытался разобраться, как им пользоваться. До сих пор он только нажимал на спусковой крючок, когда стрелял в Стефана. Если ему вновь придется стрелять, неплохо было бы прицелиться.
Если бы я только знал, где проходит тропа! Мы бы тогда их засекли!
Бен пробирался среди огромных каменных глыб. Он остановился над узким проходом, который Петер заметил еще раньше. Пройти на лыжах тут рискнул бы только чемпион мира, подумал Петер, но пошел за Беном, который уже начал спускаться, держась за отвесные стены. Каждое движение требовало предельного внимания, иначе падение и смерть.
В долине прогремел выстрел, и кусок известняка отскочил от скалы у самого лица Петера. Он заметил стрелка, прятавшегося за станцией подвесной дороги. Стефан, Фанни с рукой на перевязи и еще двое стояли в снегу метрах в пятидесяти от них.
Прогремел еще выстрел Петер пригнулся и побежал быстрее. Сначала он и не думал отстреливаться, но потом поднял автомат над головой и нажал на курок. Раздался грохот.
Снег скользил, осыпался со склона, фонтаны снежной пыли взметались вверх при каждом шаге. Спрятаться было негде.
Стефану стоит только прицелиться получше, и он избавится от проблем. Одна секунда, прямое попадание в голову. Будет ли больно? — подумал Петер. Неизвестно. Если убьют сразу, тогда…
Бен повернулся и посмотрел ему прямо в глаза.
— У нас нет выбора, — сказал он, чувствуя, как страх овладевает им.
Петер не понимал. Он не хотел понимать.
— Нет, — сказал он. — Это самоубийство.
— Мы погибнем, если останемся здесь.
Петер покачал головой. Это было выше его сил.
Бен догадался.
Тогда он взял его за руку и потянул вперед.
В бездну.
И они полетели в снег.
59
В первые секунды Петеру показалось, что его несет и качает морская волна. Затем кувырки и толчки усилились, он ослеп от снежной пыли и уже не понимал, где он. Он все сильнее ударялся о землю и, чтобы защититься, закрыл голову руками. Скорость возрастала. С каждым разом удары о землю становились все сильнее. Сейчас он врежется в скалу с такой силой, что его череп расколется, как арбуз, сброшенный с крыши. Лед был во рту. В носу. Он ел его, дышал им. Все мышцы напряглись, стараясь смягчить удары. Он и не знал уже, горит он, летит, тонет или умирает от холода. Он превратился в плотный ком, катящийся по крутому склону. В голове было пусто, тело разрывалось на части, тонуло в снегу, у него не было больше сил кричать. Неминуемая смерть приближалась.
Но вдруг падение замедлилось, Петер продолжал скользить на спине, но уже не переворачивался. Щеки и подбородок горели, кожа на руках была содрана. Наконец он перестал падать. Резкая боль пронзила правую руку, и он вскрикнул.
Где-то наверху закричал Бен — от радости, что жив.
— Петер, Петер!
Петер закашлялся, чтобы восстановить дыхание, и, посмотрев наверх, увидел Бена, который спускался к нему.
— Я повредил плечо и руку, — сказал Петер, пытаясь сесть.
— У тебя, кажется, вывих, — заметил Бен. — Дай посмотрю.
Он нагнулся и с силой дернул его за руку. Петер закричал, но плечо встало на место.
— Ну вот, теперь тебе будет лучше, — сказал Бен. — Вспомнил свои занятия регби.
Петер все еще морщился от боли:
— Я думаю, у меня еще и перелом.
Бен помог ему встать. Они находились в пятидесяти метрах от замерзшего озера. Купола лаборатории сияли в лучах солнца, словно окруженные нимбом.
— Здесь нельзя оставаться, — сказал Бен.
У Петера были обморожены руки, под одежду набился снег, он потерял автомат. Из носа текла кровь.
— Черт!
— Ничего страшного, ты просто весь в царапинах. Пошли.
У Бена тоже текла кровь, лоб был изрезан. Петер осторожно сунул сломанную руку в карман куртки и пошел за ним.
Вверху на склоне горы раздался сухой треск. Петер присмотрелся и увидел Стефана, Фанни и двух человек, которые продвигались по той же расщелине. Но они не спускались, а скользили на лыжах. Так вот каков был их план, понял Петер.
— Они приближаются! — предупредил Петер, стараясь идти быстрее.
Опять раздались выстрелы. На таком расстоянии и в неустойчивом положении на лыжах у них было мало шансов прицелиться, однако скоро они смогут это сделать, подумал Петер.
