Дэвид Уилсон - Нечестивый Грааль
Романо подался к ней и нетерпеливо спросил:
— Так вы поэтому ему поверили?
— Нет, на это у меня есть другая, более личная причина. Вестник — мой родной брат.
Романо прерывисто вздохнул. Такого поворота он нисколько не ожидал.
— Но… вас же удочерили! Вы даже не знаете, кто ваши настоящие родители. Какой же он вам брат?
— Мы с ним двойняшки. Нас разлучили при рождении.
— И кто он?
— Не знаю. Мы ни разу с ним не виделись. Я даже не знаю его имени. И то, что у меня есть брат, тоже было мне неизвестно, пока Вестник не прислал мне фрагмент манускрипта и пробирку с прядью волос для сравнения ДНК.
Романо поймал себя на том, что смотрит на нее, разинув рот:
— И что, анализ подтвердил, что это ваш брат?
— Да, мы разнояйцевые близнецы. Я отдавала свои и его волосы на экспертизу. Вот почему я уверена, что он принадлежит к «Rex Deus»: у него нашли дефектный ген — тот же, что у всех коханим, который вызывает мутацию с огромной долей вероятности. Исключение составляет всего одна тысячная процента. Если даже мой брат не член «Rex Deus», я, безусловно, могу поручиться, что, по крайней мере, он из числа потомков великих жрецов Иерусалимского храма.
— Почему же тогда он не откроет вам, кто он на самом деле? Чего он добивается?
— Он сказал, что пытается исправить чудовищную ошибку, а я помогаю ему на пути к истине. Вообще, Вестник говорил очень уклончиво; все, чего я добилась от него, — то, что мне нужно приехать сюда и тогда он предоставит мне полный текст Евангелия от Иакова и раскроет тайну Святого Грааля. Это случится завтра, еще до заката солнца.
— Но откуда вы знаете, не причастен ли он к смерти священников? Вы же понятия не имеете, кто он сейчас и чем он занимался всю свою жизнь!
Лицо Бритт приняло отстраненное выражение. Она глядела поверх плеча Романо на объятые мраком горы, над которыми тлел пурпурный отсвет, словно искала у неба божественного наставничества.
— Наверное, вы опять сочтете меня безумной, но когда я разговариваю с Вестником, между нами возникает особое взаимопонимание, ощущение, будто мы с ним находимся на одной волне. Наверное, потому что мы — единоутробные близнецы. Я ему верю. — Она встала, склонилась к Романо и поцеловала его в щеку. — Спасибо, что остались со мной. Давайте встретимся в восемь за завтраком. — В балконных дверях Бритт обернулась к священнику и улыбнулась: — Как бы там ни получилось, завтра все станет известно.
84
— Агент Катлер, вас спрашивают из Бюро.
Вытянув через стол ручищу, Курт Браун передал Катлеру трубку, а сам вновь принялся за бутерброд с Wiener schnitzel.[30] Всю ночь они вместе разбирали дело Филипа Армана, поэтому принесенная помощником Брауна снедь оказалась весьма кстати.
— Том, Божий промысел можно исключить, — доложил Донахью. — Вскрытие всех трех тел показало, что причиной смерти явился быстродействующий яд, смешанный со змеиным.
— Вот черт…
— Да, тут дело нечисто. Священники перед смертью некоторое время находились в коме, но медэксперты утверждают, что все стигматы нанесены уже после летального исхода. Таким образом, убийца вынужден был ждать полной остановки сердца и только потом прокалывал трупам запястья, ступни и бока. Раны нанесены заостренным металлическим предметом, чем-то вроде гвоздя.
— Как был введен яд? — спросил Катлер.
— Первым двум жертвам его подмешали в вино и виски, а священника из Нью-Орлеана оглушили «Тэйзером», а потом сделали инъекцию. Наши аналитики считают, что мы имеем дело с серийным убийцей, который вершит ритуальную вендетту против церкви или иезуитов.
— Брайан, утром я лечу во Францию: хочу успеть перехватить Бриттани Хэймар и отца Романо. Бывший священник, о котором они оба справлялись накануне, вчера застрелен здесь, в Вене.
— Это они убили его?
— Киллера мы взяли. К сожалению, детектив Браун вынужден был его устранить: когда мы приехали к отелю, где жила Хэймар, он как раз целился в нее и в Романо. Его зовут Филип Арман, он француз. Я сейчас набираю для тебя сообщение, скоро отправлю все подробности. Этот тип летал в Нью-Йорк незадолго до того, как погибли священники. Он легко мог прикончить Метьюса. Проверь, пожалуйста, не смотался ли он за это время и в Нью-Орлеан, чтобы расправиться заодно и Синклером.
— Этот Арман тоже священник? — поинтересовался Донахью.
— Нет. А что?
— Вскрытие показало, что у каждой жертвы на лбу и на ладонях маслом начертан крест. И это не просто масло, а церковный елей, используемый в католическом обряде миропомазания. Раньше этот ритуал назывался также соборованием и применялся для исцеления больных. Из всего этого следует, что убийца или священник, или когда-то был им.
— Я извещу Интерпол, — ответил Катлер. — Пока у нас по Арману лишь предварительные сведения. Между прочим, не удалось найти достаточных улик, что он был в Испании, когда скончался первый священник. Если все же это он постарался и удастся доказать его связь с нью-орлеанским случаем, то Филип Арман почти наверняка наш клиент. А когда я нагоню Хэймар и Романо и получу от них разъяснения, возможно, эта серия убийств предстанет перед нами в новом свете.
— Да, продолжения пока не последовало.
— Ну, не спеши радоваться, — возразил Катлер. — Вчера в местном епископате не смогли доискаться еще одного священника-иезуита.
85
Едва Хэймар добралась до своей комнаты, как ее глаза наполнились слезами и ее начали одолевать рыдания. Она присела на край постели, повесив голову и сотрясаясь всем телом. Бритт сама не понимала, что с ней происходит. Романо прав: погибли люди, кто-то пытался убить ее, а может, и его тоже. Во что она его втянула?
На старших курсах в Гарварде Хэймар работала с картотекой, открывавшей доступ к проповедям и апокрифам, найденным в 1945 году близ Наг-Хаммади. Все они были написаны в первые столетия от Рождества Христова — бесчисленные гностические тексты, предоставляющие богатую пищу для раздумий, поскольку были нацелены на поиск сокровенных знаний. Многое из сказанного там существенно расширяло границы общеизвестных истин. Был ли у Иисуса брат-близнец по имени Иуда Фома? Можно ли считать непорочное зачатие и воскресение из мертвых недоразумением по легковерию? Произведения содержали обширные ссылки, каждая из которых была весьма неоднозначной, глубоко символичной и служила поводом для самых разнообразных интерпретаций. Потратив годы на их изучение, Бритт в результате не приобрела ничего, кроме сомнений и мысленного разброда.
А потом она потеряла Тайлера и Алена, и все ее существование словно наполнилось и пропиталось ядом. Ее охватило ужасное одиночество. Затем от Вестника пришли фрагмент Евангелия и пробирка — вместе с признанием, что он ее брат. Когда Бритт получила результаты экспертизы ДНК и радиоуглеродного анализа, у нее будто бы спала пелена с глаз и она начала видеть то, что другие не замечали. Порой ей даже казалось, что смерть Тайлера составляет часть божественного замысла, чтобы повернуть ее к поиску истины, так долго утаиваемой от всех главами ортодоксальной церкви.
Но теперь стали умирать священники, в нее саму дважды стреляли — сначала в Нью-Йорке, а потом повторили попытку в Вене. Несмотря на все это, отец Джозеф Романо как будто бы верил в ее чистосердечие — по крайней мере, не пытался уличить в ереси. Она пока не могла сказать, зачем ей сдался этот долговязый иезуит, у которого к копне темных волос имелись впридачу бородка и пушистые усы. Тем не менее от мысли о том, что она втянула его в какую-то опасную авантюру, у Хэймар кровь стыла в жилах. Что, если ее брат действительно повинен в смерти священников? Опять Романо оказывался прав: она понятия не имела, чем занимается ее пресловутый родственник и чему он посвятил свою жизнь.
Бритт заползла в постель, устроившись меж прохладными простынями, и вытерла кулаками глаза. Понемногу она успокоилась и погрузилась в печальные сны, которые давно стали для нее привычными.
86
Тусклый голубоватый свет, таинственно фосфоресцируя, заливал гостиничный номер. Романо оторвал голову от подушки и прищурился на будильник, стоящий рядом на тумбочке. На экране мерцали синие цифры: пятнадцать минут шестого. Священник просыпался уже в четвертый раз; возможно, он так толком и не заснул — просто всю ночь медленно дрейфовал между сном и явью. Мысли метались от Бритт и ее таинственного брата-близнеца к странным теориям о Христовой родословной, к отцу Тэду и человеку со шрамом. Что все это означает? Чушь какая-то… Ему никак не удавалось собрать разрозненные куски воедино.
Романо включил ночник и сел на краю постели, затем вытащил «Блэкберри» и собрался отправить Чарли и Карлоте сообщение, но увидел, что нет сигнала. Тогда он встал, натянул тренировочные шорты и футболку и вышел на балкон. Ни в одном номере не было света, горели только белые лампы-шары между широкими балконными дверьми, ведущими к комнатам, и мерцал на горизонте неясный сероватый предутренний отблеск. Прохладный горный воздух приятно бодрил. Вдали, в направлении Ренн-ле-Шато и близлежащей долины Ренн-ле-Бэн, сияли редкие огоньки.
