Агнец - Светлана Скиба
То, что было там, у зуи, я вспоминаю яркими картинками и хочу забыть это. Я прошу свою память благосклонно вычеркнуть этот отрезок моей жизни, даровать частичную амнезию.
От мысли, что я могла причинить Владу боль, мне делается плохо. Я посильнее прижимаюсь к нему и шепчу, чтобы он простил меня.
– Я как представлю, что я тебя едва не… – Мои глаза наполняются слезами.
Влад вытирает их ладонью и говорит:
– Ведь этого не произошло.
– Но могло. О боже…
– Ты оказалась очень сильной.
– Это твоя любовь сделала меня такой. Я люблю тебя! – шепчу я дрожащим от волнения голосом.
Под кронами деревьев мерцают далекие созвездия. Лунный свет, проникающий внутрь дерева через небольшое отверстие, касается кожи Влада. Его лицо словно светится.
В глазах любимого я вижу страсть и что-то такое, что заставляет мою кровь сильнее бежать по венам. Он ласково касается пальцами моего лица, потом прижимает к себе, и мы целуемся с такой жаждой, как пьют воду в пустыне. Мне кажется, что мы парим в воздухе. Влад медленно проводит рукой по моему животу, потом по бедрам, и они тут же наполняются приятной тяжестью. Я не хочу, чтобы он останавливался. Все, что мне сейчас нужно, – это его поцелуи. Наше дыхание перетекает друг в друга. Мы перетекаем друг в друга. И это лучшее, что когда-нибудь со мной случалось.
Я не знаю, когда наступило утро и желтое солнце залило все вокруг. Я не знаю, который сейчас час, у нас с Владом больше нет часов. Они нам больше не нужны. Это, конечно, глупо и по-детски наивно, но я хочу, чтобы Влад принадлежал только мне. Чтобы он был поглощен только мной, чтобы он даже не смотрел на других женщин. Вот такие эгоистичные мысли влюбленной женщины. К тому же, как оказалось, ревнивой. Я сама от себя такого не ожидала. Влад и так только мой. Я знаю это, я чувствую это.
От переполняющих к нему чувств мне хочется плакать. Со мной такое впервые. Значит, я впервые познала настоящую любовь. Ее невозможно объяснить словами.
Я ощущаю себя вулканом, в недрах которого бурлит раскаленная магма. Огненная и невероятная. То, что мы лежим, обнявшись, внутри кедра, – тоже в своем роде невероятно. В этом непонятном, полном мракобесия мире наша любовь – это единственное, что окрыляет меня.
Я люблю тебя.
– Я люблю тебя, Влад, – шепчу я, рассматривая любимое лицо.
Я не могу оторвать от него взгляд. Какой же он красивый. Ни синяки, ни ссадины с кровоподтеками не портят его. Я вся пропитана ароматом его кожи, а он моим. Я хочу, чтобы так было всегда.
– С добрым утром, – сказал он, улыбнувшись лишь одними глазами. Он взял мою ладонь, прижал к своей колючей щеке, а потом поцеловал ее.
Новая волна блаженства охватила меня.
– Влад…
Из остова дерева мы вышли спустя несколько часов.
44
Река Чойа уже рядом. Я чувствую ее. Влад говорит, что это самовнушение, до воды еще далеко. Мы уже прошли второе дерево Бажиру и идем по тропе тубал не сворачивая. Только один раз мы отклонились от маршрута, потому что наткнулись на поляну, усыпанную голубикой. Наевшись вдоволь, мы вернулись на тропу тубал. Мне не терпится поскорее выйти к берегу и переплыть спасительную реку. Надеюсь, она не с сильным течением. Санук говорила, что она неглубокая и ее можно перейти даже вброд. И хоть речушка не сильно приметная, я пойму, что это она самая, нам нужно только выйти из чащобы.
Хорошо бы, чтобы так все и было. Главное, не проглядеть ее. А если ее не будет? Если она вдруг пересохла? Или около нее нас поджидают зуи? Вряд ли, я видела, что с ними случилось. Они мертвы. Мертвы ли? Или мертвые не могут умереть? Как же сложно и глупо все это. От подобных вопросов у меня заболела голова, и я стараюсь не думать об этом. Лучше послушать оркестр из птичьих голосов. Он здесь повсюду, и он прекрасен.
А лес не такой уж и страшный, отметила я. Совсем не страшный. Особенно когда спасительная река так близко, а зуи повержены.
Я смотрю наверх и по привычке ищу глазами орлана-белохвоста. Но его там нет, над головой только чистое небо без единого облака да шустрые пичужки размером с воробья, не больше. Я смотрю на синеющие в стороне горы и вершину горы Ар-куч, она словно живая, неустанно следит за нами, надзирает. Я смотрю на ее острую вершину, и мне вдруг делается страшно. Страх поднимается во мне, подкатывает к горлу. Я громко вскрикиваю, отшатываюсь в сторону, потом закрываю лицо ладонями и тяжело дышу.
– Ты чего? – настороженно спрашивает Влад.
– Сама не пойму, что со мной.
– Иди ко мне. – Он сгребает меня в охапку и целует в кончик носа. – Ты оказалась права: река совсем близко. Вон, видишь, там, впереди, еще один кедр Бажиру, а за ним берег… – Он вдруг замолчал и резко отпихнул меня в сторону.
Над моей головой пролетело копье, потом еще одно. Мы бросаемся к кедру Бажиру. Я слышу свист копий, буквально кожей чувствую их вибрацию. Так быстро я еще никогда в жизни не бегала. Лишь оказавшись внутри дерева, я смогла перевести дух.
– Когда они уже сдохнут?! – тяжело дыша, восклицает Влад.
– Главное, мы сейчас в безопасности, – говорю я, – ничего, дождемся, пока зуи ослепнут, и рванем к воде.
Я смотрю на Влада и замечаю, что он очень бледный. Слишком бледный.
– Влад, с тобой все хорошо?
Он кивает. Но его кивок выходит тяжелым, вымученным. Я осматриваю его со всех сторон, и мое дыхание перехватывает.
– У тебя кровь! – восклицаю я, глядя на рваную рану под лопаткой. – Ты ранен!
– Это ничего, ерунда. – Его глаза закатываются, и он падает на спину.
– Я сейчас что-нибудь придумаю… Мы вернемся в аймак тубал, мы…
– Поцелуй меня, Инга. – Его голос звучит слабо и как будто издалека. И я касаюсь губами его губ.
– Влад… – Я смотрю ему в лицо, хочу увидеть его глаза, но они больше не открываются.
Я в истерике трясу его, но он не реагирует. Я гляжу на его бездыханное тело и не верю. Нет! Это неправда. Этого не может быть!
Я снова трясу его, кричу: «Влад, Влад!», но он
