Ключ к убийству - Урса Алекс
Но идиллию прервал стук в дверь. Очевидно, принесли долгожданное дело Бертолини. Однако лицо заглянувшей в кабинет монахини было белее стены за ее спиной. Она поманила сестру Витторию. Та встревоженно поднялась из-за стола и подошла к двери. Франсуа напряг слух. Его познания в итальянском были далеки от совершенства, к тому же он давно не практиковался. Мозг ржаво скрипел, пытаясь разобрать, о чем идет речь, но тревожный торопливый шепот двух монахинь слился в один сплошной непереводимый поток. Тем не менее он сразу понял – что-то пошло не так. Закончив разговор, сестра Виттория вернулась к столу. В руках она растерянно вертела старую коричневую картонную папку с веревочными завязками – видимо, то самое дело Анжело Бертолини.
– Что-то не так? – поинтересовался Франсуа.
– Да, – задумчиво протянула монахиня, садясь на свое место и кладя перед собой тонкую папку, на верхней обложке которой каллиграфическим почерком было выведено имя Анжело и еще несколько строк на итальянском. Сестра Виттория дрожащими руками открыла ее. Франсуа подался вперед, чтобы лучше рассмотреть содержимое.
– Черт! – воскликнул он, на секунду забывая, что он в божьем доме. Впрочем, сестра Виттория никак не отреагировала. Она находилась в той же стадии потрясения, что и следователь. Папка была пуста.
* * *– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотала сестра Виттория, склоняясь над пустой папкой. Франсуа наблюдал, как тонкие пальцы несколько раз закрыли и открыли ветхую канцелярскую принадлежность, словно в надежде, что документы внутри внезапно чудесным образом объявятся. Хотя вряд ли, действие было чисто механическим, ибо никто не относится к чуду более скептично, чем служители Божии.
– Ну, почему же, – хмыкнул Франсуа удрученно, – все понятно. Кто-то избавился от материалов дела. Причем сделал это весьма умно, оставив саму папку в архиве. Если бы она исчезла, это привлекло бы внимание. А так… – он пожал плечами и обреченно вздохнул, – папка на месте. Пропали только бумаги. Подозреваю, это было сделано давно.
Сестра Виттория закусила губу.
– Но кому это могло понадобиться? – непонимающе подняла она глаза на Франсуа. Тот пожал плечами. Разочарованию его не было предела. Однако вместе с разочарованием в груди екнуло: судя по тому, как ревностно кто-то охранял тайну Анжело, он на правильном пути.
– Что это? – показал он на надпись на обложке. – Тут не только имя.
– Это последний адрес ребенка – то место, где он проживал до того, как попал в приют, и дата его поступления, – объяснила монахиня.
Франсуа кивнул и, достав блокнот, быстро переписал данные. Следователь внутри него, слегка разомлевший от благостной атмосферы монастыря, собрался в одну тугую пружину.
– Кто-нибудь еще, кроме меня, интересовался прошлым Анжело? – спросил он, нахмурившись.
Сестра Виттория грустно улыбнулась:
– С тех пор как Анжело превратился в Ангела, к нам нет-нет да и пытаются прорваться журналисты. Мы привыкли. Но уверяю вас, ни я, ни мать-настоятельница не допустили бы утечки информации.
– Да, но вы здесь не одни, – пожал плечами Франсуа, – кого-то из ваших сотрудников, то есть монахинь, могли подкупить, подговорить или запугать, в конце концов. Вы не исключаете такую возможность?
– Вы правы, безусловно… – расстроенно отозвалась сестра Виттория, – но так не хочется в это верить. Постойте! – встрепенулась она, и по ее лицу пробежала едва заметная тень. – Я кое-что вспомнила… Где-то через полгода после того, как Анжело уехал во Францию, к нам приходил человек. Он спрашивал о нем. Тогда группы «Панацея» еще не существовало, и человек явно не мог быть журналистом. Матушка-настоятельница пришла в большое волнение. Они несколько часов кряду разговаривали в ее кабинете. И когда мужчина ушел, она еще долго не могла успокоиться.
– Что это был за человек? Вы можете описать его? – напрягся Франсуа и приготовил блокнот.
– Это было давно, и я его едва разглядела, – смутилась монахиня. Понятно было, что она отчаянно хочет помочь. Даже глаза прикрыла, вспоминая. – Мужчина, привлекательный, высокий, темноволосый, с правильными чертами лица.
– Вы видели его раньше или, может быть, потом? – поинтересовался Франсуа, расстроенный обтекаемыми формулировками. Под такое описание подходила половина Италии и две трети Франции в придачу.
– Нет, – виновато развела руками та. – Извините, я вам не очень помогла.
– Ну что вы! Мое счастье, что я вас встретил! – поспешил успокоить ее Франсуа совершенно искренне, но тут же нахмурился. – К Анжело кто-нибудь приезжал, пока он жил в монастыре? – спросил он задумчиво.
– Нет, – отрицательно покачала головой сестра Виттория, – на моей памяти никто.
Франсуа достал из внутреннего кармана фотографию ключа, найденного в ладони убитого Ксавье Седу.
– Вы можете что-нибудь об этом сказать? – Сестра Виттория взяла снимок и слегка изменилась в лице.
– Откуда это у вас? – спросила она быстро.
– Так вам знаком этот предмет? – ответил Франсуа вопросом на вопрос, напрягаясь.
– Это ключ Анжело. Он всегда носил его на шее, под одеждой, – ответила монахиня. Было очевидно, что предмет ей хорошо знаком.
– Зачем? – спросил Франсуа. Сестра Виттория посмотрела в окно.
– Он говорил, что это его защита, – произнесла она.
– Защита? От чего? – быстро спросил Франсуа.
– Он не объяснял, – покачала головой сестра Виттория. – Но не снимал никогда. Никогда… – повторила она и перевела взгляд на Франсуа: – Он на нем?
– Что? – пришла пора удивиться тому.
– Этот ключ с его шеи. Где он сейчас? – пояснила свой вопрос сестра Виттория.
Франсуа похолодел. В памяти всплыл умоляющий голос Анжело: «Теперь вы отдадите мне мой ключ?» Сестра Виттория, все поняв по его лицу, побледнела.
– Ключ должен быть с ним всегда.
– Он что, волшебный? – криво улыбнулся Франсуа, но на этот раз сестра Виттория не улыбнулась в ответ.
– Однажды я стала свидетелем того, как Анжело потерял этот ключ. Видимо, шнурок, на котором он его носил, стерся со временем и оборвался, за что-то зацепившись. – Говоря это, сестра Виттория машинально перекладывала какие-то бумаги у себя на столе. Ее руки подрагивали, и, хотя голос звучал очень ровно, Франсуа видел: ей становится не по себе, когда она вспоминает об этом происшествии. – Ключ спустя сутки нашелся. Его обнаружила одна из служительниц, когда подметала пол рядом с органом, но до этого момента… – Сестра Виттория замолчала. – Я никогда не видела человека в таком состоянии. Анжело был не просто подавлен. Из него ушла жизнь. – Монахиня посмотрела на Франсуа: – Ключ надо вернуть Анжело.
– Он и правда так влияет на человека? – не веря, спросил Франсуа. – Но почему? На вид это обычный железный ключ. Разве нет?
– Он так влияет на Анжело, – все так же серьезно ответила сестра Виттория. – Это волшебство называется вера. Вера творит с людьми чудеса, Франсуа. Анжело когда-то давно поверил, что он должен носить этот ключ на шее и тогда все будет хорошо. Не знаю, кто и когда сказал ему об этом, но он и правда поверил этому человеку и больше не снимал этот ключ. А это значит, его необходимо вернуть. – Сестра Виттория внезапно перегнулась через стол: – Послушайте! Анжело был очень светлым человеком. Мы все называли его нашим ангелом. Но я уверена, ему многое пришлось пережить в жизни. У матери-настоятельницы было к нему особое отношение. И она считала, что зря дала ему свое благословение на отъезд. Возможно, она была права…
– Возможно, – устало согласился Франсуа и пообещал: – Я постараюсь сделать все, что от меня зависит.
Сестра Виттория кивнула и надолго замолчала, погрузившись в размышления.
– Вы говорите по-итальянски? – спросила она Франсуа, наконец, и тот смущенно развел руками.
– Честно говоря, не очень. Моя бабушка была итальянкой, но без практики почти все вылетело из головы, – признался он.
– Как же вы собираетесь вести расследование здесь, в Италии? – поинтересовалась сестра Виттория. Франсуа и сам не раз задавал себе этот вопрос. После провала в аэропорту его уверенность в себе слегка улетучилась.
