Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут

– Откуда вы знаете, как её зовут? – еле выдавил я от неожиданности.

– Так у тебя тут фотка возле стиралки валяется. И подписано сзади: «На долгую память от Елены Прекрасной».

– Вы чего там лазите?

– Да ладно, малой, карточка на полу валялась, поднял, чтобы не наступить.

В висках жарко стучало, разговор казался мне донельзя странным. И на слесаря он не похож. А на кого? Неприятная физиономия, зализанная, будто корова языком прошлась. Мне показалось, что он намекает на то, что знает Лену. Или это совпадение? Ведь фотка, которую мне подарила тогда Лена, действительно там была. Наверное, выпала из кармана штанов, когда я их в стиралку бросал.

Наконец он вышел. Одновременно с его появлением в коридоре заработал лифт, а сверху с гомоном и смехом стали спускаться соседские подростки-близнецы. Судя по окрикам, с ними был отец. Он закрывал квартиру и тоже спешил вниз. Привлечённая шумом в коридоре, выглянула соседка напротив, глуховатая старушка в вязаной растянутой кофте.

– Случилось чего?

– Всё в порядке, – не очень вежливо сказал сантехник.

– Ну и слава те господи, – кивнула она, но дверь закрывать не спешила.

– Привет, малые! – нарочито громко поздоровался я с близнецами и отпустил Скалли. Она кинулась здороваться, а сантехник опасливо посторонился. И всё переминался, поглядывая по сторонам. Мне показалось, он хотел переждать, пока все уйдут, но я сделал ход конём.

– А у соседей вы были? Скорее всего, засор от них. Он кавказец, волосатый такой. И у него волосы длинные, наверное, сток забили.

Я уже шагнул, делая вид, что нажимаю на кнопку звонка.

– Позже зайду. Надо инструмент один взять, и помпу я забыл.

Схватив сумку, сантехник вошёл в лифт и ехидно пожелал мне хорошего дня.

Я увидел в окно, как он вышел из подъезда и скрылся из вида. Выждав ещё минут пять, я похватал кое-какие вещи, зарядку от телефона, проверил плеер, надел на собаку поводок и выскочил из квартиры, захлопнув дверь.

Родная деревня

Когда вышел из подъезда, старался вести себя естественно. И сразу направился к автобусной остановке. Но за ней сразу же развернулся и побежал в другую сторону. Собака решила, что мы играем, и радостно неслась следом. Никаких преследователей не появилось, но это ни о чём не говорило. Они могли быть в любой из проезжающих мимо машин.

Я подскочил к такси, замершему у остановки, и попросил подъехать к магазину.

– И всё? – фыркнул таксист.

– Потом едем в деревню. Заработаешь, – успокоил я его.

Лена высматривала меня со стороны дома, и, когда рядом остановилось такси, глаза её стали размером с небольшое блюдце. Суслик тоже ничего не понимал, но я сделал ему знак «всё ок» и крикнул Лене:

– Прыгай, всё потом объясню. Вовка, на связи!

Лена быстро нырнула на заднее сиденье и вопросительно посмотрела на меня. Так же вопросительно на меня смотрел таксист в зеркало заднего вида.

– Дома поговорим, – с нажимом сказал я Лене, тихонько сжимая ей руку. К счастью, она всё поняла и промолчала. И даже не удивилась, когда мы выехали за город.

Я назвал соседнюю деревню, хотя это была сомнительная конспирация. Кому надо, опросив таксиста, найдёт нас в два счёта. Правда, фамилии у нас с дедом разные, возможно, это займёт какое-то время.

– И что мы тут делать будем? – поинтересовалась Лена, когда таксист, высадив нас, уехал, и я всё ей рассказал. – Нельзя же вечно прятаться?

– Пока не знаю. Позвоним Суслику, надо предупредить, чтобы забился в какую-то щель и не отсвечивал. Не знаю, насколько они в курсе его личности, но лучше не рисковать.

– А твой дед ничего не скажет, что я вот так вот на голову свалилась? Блин, у меня даже вещей с собой нет…

– Скажу, что ты моя однокурсница и у нас совместный проект. Из квартиры уехали, чтобы позаниматься в тишине. Дед знает, что у нас соседи сверху придурки скандальные, а сбоку – потомственные алкаши. А вещей в шкафах у деда – завались. Дам тебе свою рубашку или спортики.

Родная деревня встретила нас яркими жёлтыми и бордовыми красками, весенним солнечным утром и тишиной. Только пролетающий над садами аист задорно щёлкнул клювом, словно поздоровался, приглашая увереннее идти вперёд.

Спокойные деревья, нетронутая трава, застывший берег реки… Складывалось впечатление, что всё вокруг ещё спит в своей первозданной красоте. Прищуренный взгляд проплывающих облаков умиротворял, и всё произошедшее почему-то казалось ненастоящим.

– Допустим, здесь здорово! – улыбнулась Лена, потягиваясь.

– А летом у нас так красиво – загляденье! На полях ромашки с колокольчиками цветут, а в саду у деда – пионы и нарциссы.

Мы шли, и я рассказывал историю каждого дома, которую знал с детства.

– От этого жилья осталась только коробка без окон и дверей. Стоит в поле и наводит тоску по прошлому, безвозвратно ушедшему.

– А здесь?

– Это старосты дом, главы местного фермерского хозяйства. Знаешь, как его фамилия?

– Как?

– Сенокосов!

Мы рассмеялись, но Лена уже смотрела на ещё один заброшенный дом. С виду он был ещё ничего, но уже много лет пустовал. Я прочитал её мысли и высказал свои:

– Нет времени смотреть за наследством – продай, пусть люди живут, смотрят.

И как бы в подтверждение моих слов дверь в дом со скрипом открылась порывом ветра, будто приглашая зайти. К крыльцу уже не было дорожки, а высокая трава колыхалась, подхваченная ветром.

Мне грустно смотреть на такие дома: они как брошенные дети. Когда люди бросают свои дома, они обычно закрывают окна и заколачивают их досками. А этот стоял, словно ещё жилой, но внутри уже был призраком.

– Наверное, многие уезжают, – предположила Лена.

– Кто-то в город перебрался и позабыл и родной дом, и то, как счастлив был в нём в детстве. А кто-то, наоборот, всеми силами старается вернуться сюда и жить. Если не в самом родительском доме, то рядом с ним. Как мой дед. Он в своё время попробовал городской жизни, но, как говорит, не по нему она.

Дед встретил нас радушно, сделал вид, что не удивился тому, что я привёз в гости девушку.

– А Димка где? – я сразу понял, что брата нет дома. Он был очень шумный и обычно заполнял собой всё пространство.

– Так с ребятами решили собраться. У Лёхи, помнишь, что на Садовой жил, в соседней деревне дача. Они с палатками туда махнули. Какие-то однокурсники Димкины обещали подъехать. Дня через три прибудет. И Васька как раз приедет. Обещался.

Дед быстренько собрал на стол, напоил нас чаем и угостил жареными налимами.

– Димка наловил, – дед гордо