Теренс Стронг - Смерч над Багдадом
— Вот так-то лучше, — ухмыльнулся Мойлан. — Для вас обоих найдется работа. Макс, я хочу, чтобы вы вернулись в Соединенное Королевство и продолжали заниматься нашим списком. Есть несколько дополнительных заказов. — Он говорил быстро, с энтузиазмом. — Мы с Лу и Мегги начнем выполнять здесь другие дела. Исчезнем, пока все не закончится. Георгос и иракцы уже разработали планы — вы просто ахнете.
— Мегги вернется со мной, — заявил Эвери.
— Не валяйте дурака, Макс, — оборвал его Мойлан. — Она не сможет ходить еще неделю, а потом ей понадобятся костыли. На что можно рассчитывать, когда греческие копы в аэропорту ищут убийцу, получив ее точное описание?
Эвери мрачно поднял на него глаза. На этой яхте они с Мегги в ловушке, и все это знают.
— Вы просто подонок, Кон, ублюдок трахнутый, это вы во всем виноваты… — Он вовремя остановился, сейчас нельзя было ссориться с ним и обнаруживать подлинные свои чувства. — Лу вызвался сам, надо было его посылать.
— Сначала вы сами вызвались, Макс, со своей собственной идеей, — возразил Мойлан, — и если бы мы не договорились, от нее бы пришлось отказаться. Или того хуже — нас нашли бы на складе с пулями в затылках. Так что больше никаких претензий, ладно? Мы высадим вас на материке. Вы уладите все в отеле, найдете разумное объяснение нашего отсутствия и вернетесь в Лондон. Катер заберет вас, как только стемнеет. Поэтому лучше идите прощаться с Мегги.
— Если она не едет, я остаюсь.
— Хотите нас всех погубить? Мы уже слишком много знаем. Георгос достаточно ясно дал понять, что будет, если мы пойдем на попятный. Эта иракская команда передушит нас, как цыплят.
Выхода не было.
— Долго вы собираетесь скрываться?
— Сколько понадобится.
— Значит, я не смогу связаться с Мегги, она ведь захочет узнать о ребенке…
— Забудьте об этом, Макс. Я сам с вами свяжусь. Мы с Георгосом налаживаем тайный канал. Не волнуйтесь, Мегги в надежных руках.
Эвери открыл рот, чтоб возразить, но заколебался. Можно предпринять еще одну, последнюю попытку добиться, чтобы ее отпустили, но это скорее всего бесполезно. Все карты в руках Мойлана, и он не настроен на компромиссы. Он, разумеется, не пойдет на риск, связанный с возможным арестом Мегги греческими властями.
Эвери почувствовал на плече руку Корригана.
— Не беспокойся, Макс. Я позабочусь, чтобы ей никто не причинил вреда. Лучше давай там работай как следует.
Глаза их на мгновение встретились, невысказанные слова были услышаны, взаимопонимание восстановлено.
Внизу в каюте Эвери нашел Мегги все в том же сумрачном состоянии. Она равнодушно встретила сообщение о намерении Мойлана вернуть его в Лондон, только коротко рассмеялась.
— Ты, конечно, поедешь. Забавно, как все повинуются Кону. Что у него за власть над людьми?
— Это ты мне должна объяснить.
Она смотрела на него с жалостью и печалью.
— Почему ты меня не послушался, Макс? Зачем ты связался с ним?
— Я люблю тебя.
Она отвернулась. И хрипло произнесла:
— Теперь тебе лучше уйти.
С первым рассветным лучом Эвери был высажен на берег у деревушки Варкиза, километрах в пятнадцати к югу от Афин.
Ее обитатели уже сновали по тихим улочкам, и на набережной Эвери очень удачно подвернулось такси, водитель которого, позевывая, смотрел в машине маленький переносной телевизор.
По дороге на север в город, заставив себя расслабиться, он смог хоть немного собраться с мыслями и рассудить, что делать дальше. Хвоста вроде бы нет, но ничего нельзя гарантировать. Практически не подозревая о «Семнадцатом ноября» до приезда в Грецию, он быстро понял, что это чрезвычайно удачливая, профессиональная и жестокая организация с влиятельными связями на самом верху. Человек, которого называли Георгос, производил сильное впечатление, не в последнюю очередь — своей предусмотрительностью и жесточайшими мерами безопасности. Он явно не верил ничему и никому. Включая Эвери.
Кроме того, Мойлан еще раз поразил его, сообщив, что Георгос продемонстрировал фотографии, которые сделал полицейский отряд по борьбе с терроризмом. Он не имел возможности выяснить, что удалось раскопать грекам, и в довершение ко всему убийство полицейского стократ увеличило риск, которому он подвергается. Нечего удивляться, если в гостинице или в аэропорту его встретит делегация представителей власти.
Этого он решил избежать любой ценой. Главное — передать сообщение руководству. С него довольно — ситуация вышла из-под контроля, и Мегги грозит куда большая опасность, чем ему самому.
Надо заканчивать операцию. Сейчас, когда все на борту иракской яхты, момент для этого идеальный. Повязать Мойлана вместе с таинственным Георгосом, разрушить их планы, что бы они ни замышляли, спасти Мегги и Корригана.
Когда такси выехало на окраину Афин, решение было принято, и Эвери велел шоферу притормозить у стоявшего в сторонке телефона-автомата.
Он набрал телефон срочной связи, который помнил наизусть. Ответил по-гречески женский голос:
— Алло, кто говорит?
— Тоска.
— Повторите, пожалуйста, — на этот раз по-английски с ярко выраженным американским акцентом.
— Тоска, по срочному делу.
— Будьте добры, не кладите трубку.
Несколько голосов переговаривались в трубке едва слышно, должно быть, женщина зажала ладонью микрофон.
Через несколько секунд заговорил мужчина:
— Тоска? Боже, как я рад тебя слышать!
Он узнал Брайана Ханта, и один только звук знакомого голоса принес невыразимое облегчение.
— Брайан, мне надо быстро с кем-нибудь поговорить.
— Эта линия ненадежна. Хочешь встретиться?
— Да.
— В отеле?
— Нет, нас может разыскивать греческая полиция, да и кое-кому из наших друзей известно, что я здесь.
— Тогда в парке на скамейке. — Зашуршала бумага, Эвери догадался, что группа спешно готовит список подходящих для свидания мест. — Площадь Конаки. Там много открытых кафе на северной стороне. Садись в «Ле Карте» подальше от других. Тот, кто придет, сядет за соседний столик.
— Буду там через полчаса.
Он повесил трубку и вернулся к такси, велев шоферу ехать на площадь Конаки. Шофер, должно быть, не понял, стал возражать, рассерженно твердя какое-то незнакомое Эвери слово, наконец обиженно замолчал, дал газ и помчался с визгом и воем вперед, вливаясь в суматошный поток машин, совершенно обезумевших в час пик.
Эвери вышел на южной стороне площади Конаки, двинулся пешком через скверы с опавшими листьями, спустился вниз к модным бутикам и кафе, выстроившимся вдоль узких улочек. Афиняне начинали день с порции меда, йогурта и чашки крепчайшего кофе.
В «Ле Карте» он уселся за металлический столик, заказал кофе, закурил сигарету. Похоже, никто не обращал на него внимание.
Минут через пять появилась женщина в розовом брючном костюме и темных очках, подошла к доске, на которой висело меню. Высокая, лет пятидесяти, с гладкой пажеской стрижкой, с обычным туристским снаряжением: камерой, путеводителем, картой. Было что-то неуловимо знакомое в ее несколько неловких движениях, когда она перебирала шатающиеся стулья и постепенно приближалась к соседнему с Эвери столику.
А потом, заказав чай с лимоном, женщина повернулась к нему и спросила:
— Простите, вы случайно не говорите по-английски?
Он застыл в изумлении. Кларисса.
— Говорю.
Она широко улыбнулась.
— Боже, какое счастье! Я совсем заблудилась. Будьте любезны, посмотрите на мою карту и скажите, куда я попала.
— С удовольствием.
Она расстелила на его столике карту, прижала один конец пепельницей, другой — бутылочкой с оливковым маслом, чтобы их не трепал легкий ветерок, тихонько шепча:
— Я всегда чувствую себя полной идиоткой со всеми этими шпионскими штучками, Макс. Просто тычьте пальцем куда угодно, как будто показываете.
Кларисса Ройстон-Джонс, конечно, могла чувствовать себя полной идиоткой, но актрисой она была превосходной — оживляла беседу неожиданными и неподдельными взрывами смеха, вставляла, слегка повышая голос, различные замечания об Афинах. С точки зрения окружающих — типичная общительная туристка, искренне радующаяся встрече с соотечественником.
— Куда, к черту, вы подевались, Макс?
— После перестрелки нас увезли в гараж в Монастираки, потом на такси в Пирей. Оттуда в моторке на яхту, она стояла на якоре в море за пределами гавани.
— Не удивительно, что мы все концы потеряли.
— Лу пришлось выбросить ручку на складе. Нас хорошо обыскали.
— Где остальные?
— На яхте.
— Как Мегги?
— Поправляется. Там на борту хирург и операционная.
— Рассказывайте, что за яхта?
— «Король Солнце». Зарегистрирована в Панаме, владелец — какая-то крупная шишка из Ирака. Команда вооружена и предана Саддаму Хусейну.
