Фелис Пикано - Приманка
— Сначала по-другому было нельзя. Люди не желали видеть много геев, собирающихся в одном месте, независимо от повода собрания. Они и сейчас не хотят этого видеть. Ты же понимаешь это, Ноэль, правда? Несмотря на свою башню из слоновой кости.
— Это превратилось в гетто.
— Может быть и так. Но теперь это добровольное гетто. Это место, где подростки не могут скопом наброситься на одинокого пьяного педика. Если такое случится, собирается группа бдительности и приструнивает ребят. Такого просто нигде не существует за исключением нескольких мест: на Файр Айленд,[34] в некоторых районах Сан-Франциско, в Вест-сайде на Манхэттене.
— Но всё это в таком подполье. И связи с организованной преступностью — зачем они?
Эрик улыбнулся.
— Всё, что я делаю, — преступление по законам этого штата. Я живу с женщиной, с которой мы не женаты. Я сплю с мужчинами, и меня могут привлечь за содомию. Я принимаю наркотики, большей частью — нелегальные. Всё, что я делаю, считается преступлением, а я — преступником. И ты тоже. Мы все. Ты спрашиваешь, почему геи традиционно старались заручиться поддержкой организованной преступности, даже зная, что их обирают. Скажи, как с тобой обошлись в полиции пару дней назад?
Ноэлю не требовалось напоминать об этом.
— Вот видишь, — продолжал Эрик, приняв молчание Ноэля за согласие. — А ведь ты уважаемый член общества, преподаёшь в университете. Надо начинать с этого, с этих притеснений, если ты действительно хочешь понять, почему гейская субкультура выглядит так, как выглядит. Иначе твоя книга получится просто ещё одним куском академического дерьма.
— Если всё действительно так, с притеснениями надо бороться, а не усиливать их.
— Мы пытаемся это делать. А усиливаем мы общее самосознание и понимание общности интересов, чтобы геи смотрели на самих себя не как на преступников и ненормальных, а как на полноправное меньшинство. С помощью политики и законодательства мы будем двигаться дальше. Мы сейчас делаем только первые шаги, малыш. Обществу Маттакин[35] всего двадцать лет, между прочим.
Прежде чем Ноэль успел ответить, Эрик резко вскинул голову.
— Погоди. Кажется, у нас появилась компания.
Ноэль проследил за его взглядом, и увидел на другой стороне бассейна крупного детину, загорелого, молодого и незнакомого, которого Окку только что вывел на террасу.
Ноэль ещё не успел его толком рассмотреть, как Эрик прокричал:
— Ты опоздал на час, Маквиттер.
— Ты же всё равно никуда не торопишься.
Детина подходил к ним вдоль края бассейна, Окку шёл следом.
Когда детина приблизился, Ноэль узнал в нем вышибалу с частной дискотеки в Саутхэмптоне, где они с Эриком и Аланой были прошлой ночью. В какой-то момент Эрик говорил о чем-то с Маквиттером, и даже купил ему выпить, когда у того случился перерыв. Сперва Ноэль подумал, что Эрик просто пытается его снять. У перекачанного Маквиттера, с его огромным телом и детским лицом, определенно был такой вид, словно он любит жёсткие игры. Но Эрик вернулся домой один.
— Это вторая ошибка, которую ты сделал на данный момент, Маквиттер, — предупредил Эрик с самым угрожающим видом, ни на дюйм не меняя своего положения на матрасе. — Хочешь попробовать совершить третью?
На секунду Ноэлю показалось, что Маквиттер сейчас прыгнет в бассейн и набросится на Эрика. Челюсти сжались, подбородок угрюмо выдвинулся вперед; его ясные зелёные глаза внезапно потемнели, словно в них мгновенно опустилась непроницаема защитная завеса. Вытянутые вдоль тела руки напряглись. Он ничего не говорил и не двигался, кажется, очень долго, нависая над краем бассейна, пока Эрик не нарушил молчание.
— Я вижу, ты решил обидеться. Это третья ошибка, Маквиттер. Убирайся.
— Ты говорил, у тебя есть для меня работа.
— Я сказал, чтобы ты приходил говорить о работе в одиннадцать. Сейчас уже за полдень. Вон.
— Ты сказал, у тебя есть работа.
— Окку, выстави его, — велел Эрик, переворачиваясь на живот и одновременно подгребая воду одной рукой, чтобы развернуть матрас к стоящим у бассейна мужчинам.
— А как же моя работа? — пожаловался Маквиттер.
— Можешь её куда-нибудь засунуть, — предложил Эрик.
Маквиттер переводил взгляд с Эрика на Окку и обратно, словно пытаясь решить, кого из них лучше разорвать в клочки. А потом, поднимая кулак в воздух, бросился прямо на дворецкого.
Дальше всё случилось очень быстро. Окку уклонился, развернулся, схватил Маквиттера за руку и за плечо и швырнул его вперед. Маквиттер тяжело упал, но тут же вскочил — в тот самый момент, когда Окку прыгнул на него ногами вперед. Маквиттер откатился в сторону, поднимаясь, и, пользуясь тем, что Окку на миг потерял равновесие, закрутил его, словно штопором, перемежая это глубокими каратэшными ударами в нижнюю часть живота. Окку отступил, словно ему было очень больно, а потом вдруг стремительно кинулся вперед, нанося Маквиттеру два удара раскрытыми руками, один в голову, другой в корпус. Детина упал на колени, обхватывая Окку за бёдра, в то время как на него продолжали сыпаться удары: в шею, в голову, в спину. Но секунду спустя Окку уже висел в воздухе — Маквиттер поднял его и перекинул через перила, держа за икры.
Ноэль спрыгнул со своего матраса и поплыл к краю бассейна.
— Не двигайся, или я его брошу!
Маквиттер мотнул Окку по широкой дуге и снова посмотрел на Эрика. Тот даже не шелохнулся, продолжая лежать, распростершись на животе и опустив подбородок на скрещенные руки, словно он был на полу у себя в гостиной, а по телевизору крутили реслинг.
— Ну? — крикнул Маквиттер. — Я получаю работу или бросаю его?
— Ты умеешь готовить? — спросил Эрик.
— Готовить?
— Именно это я и спросил. Ты умеешь готовить?
— Не знаю. Ну, гамбургеры там, такую фигню.
— Человек, которого ты хочешь сбросить, — один из лучших поваров в стране. Специализируется на французской, китайской, итальянской и региональной американской кухне. Если ты его сейчас отпустишь, ты получишь работу. Но тебе придется ещё и готовить.
Маквиттер посмотрел на вытянувшегося Окку.
— Он хороший повар? — крикнул он Эрику.
— Я так и сказал.
— Я не повар. Я массажист. Разве я тебе вчера этого не говорил?
— Ты принят, — ответил Эрик и снова перевернулся на спину.
Маквиттер перекинул Окку через перила обратно на террасу и довольно аккуратно опустил на землю.
— Надеюсь, вы в порядке, мистер, — сказал он. — Ничего личного, вы же понимаете?
Окку поднялся на ноги и отошёл на безопасное расстояние. Выглядел он целым, но слегка потрясенным.
— Когда начинать? — спросил Маквиттер.
— Немедленно, — небрежно откликнулся Эрик. — Можешь идти, Окку. Спасибо. Давай, громила. Ты же умеешь плавать?
Маквиттер избавился от одежды, открывая взглядам впечатляющее накачанное тело. Воздев руки, словно в молитве, он выгнулся и нырнул в воду, проскользил до другого края бассейна и тихо вынырнул у самого изголовья эрикова резинового плота. Слегка дотрагиваясь до края матраса и держась на воде, Маквиттер стряхнул с лица капли и немедленно поцеловал Эрика в губы.
— Ты не против? — услышал Ноэль его вопрос, заданный тихим и слегка хриплым голосом. — Физические упражнения меня всегда немножко возбуждают.
Потом он повернулся к Ноэлю. Взгляд был оценивающий и недружелюбный.
— Возбуждает в каком смысле? — услышал Ноэль вопрос Эрика.
— В прямом.
— Тогда давай выбираться из бассейна, — сказал Эрик.
Минуту спустя Эрик уже провожал Маквиттера сквозь стеклянные двери своего павильона. Он подмигнул Ноэлю и даже пожал плечами, словно хотел сказать: «Можешь в это поверить?»
На этом занавес опустился.
5
Оставшись один, Ноэль почувствовал себя не у дел. Заняться было нечем, и в то же время очень хотелось что-нибудь сделать — абсолютно всё равно, что именно.
Он заглянул к Алане. Она блаженно дремала, свернувшись калачиком на своих бледно-голубых шёлковых простынях. Он решил не будить её.
На кухне было пусто. Наливая себе попить, Ноэль услышал, знакомый звук: внизу, в пристроенной к гаражу прачечной, заработала стиральная машина. Очень похоже на Окку с его флегматичностью: минуту назад висеть на волосок от смерти и тут же заняться стиркой.
Потом он вдруг сообразил: сейчас же самый подходящий момент, чтобы позвонить Лумису. Уже четыре дня прошло с тех пор, как он отмечался последний раз.
По номеру первой «петли», который он набрал из гостиной, ответили мгновенно. Ноэль уже собирался назваться, как услышал молодой жизнерадостный женский голос:
— Алло!
Такое случалось с ним впервые. Должно быть, кому-то уже выдали этот номер. Он неловко извинился, сказав, что ошибся номером, и повесил трубку, надеясь, что хотя бы один из трех оставшихся номеров по-прежнему не занят.
