Тед Белл - Между адом и раем
Еще недавно фотографии были приклеены впритык. Теперь же зияло множество пустот. Снимки кто-то посрывал. Он посмотрел на фотографию в своей руке, затем снова положил ее в карман пиджака. Удовлетворенный, повернулся к Сазерленду и Стокли.
— Ну ладно. Наверху этой лестницы по обеим сторонам двери. Комната Эмена — справа. По крайней мере, я видел, что он входил в ту комнату два дня назад. Росс, ты и Стокли идете со мной. Том, вы со своими ребятами останьтесь здесь, если только не услышите наверху что-нибудь странное.
Эмброуз поднялся по лестнице первым, подождал товарищей у двери спальни. Потом вынул револьвер и отступил в сторону, пока Стокли вышибал старую деревянную дверь. Удар его ноги был таким сильным, что дверь сорвалась с петель и ввалилась внутрь.
Эмен сидел, вытянув шею, на кровати. Его глаза округлились от страха.
— Доброе утро, мистер Лиллиуайт, — сказал Эмброуз, наставив револьвер в грудь раздетого мужчины. Сток и Сазерленд стояли у дверного проема и тоже держали оружие наготове.
— Что за…
— Пожалуйста, молчите и слушайте, — сказал Эмброуз. — Я собираюсь задать вам несколько очень важных вопросов. Если я услышу правильные ответы, то вам не причинят никакого вреда. Вы должны знать, что я полицейский и эти господа тоже.
Эмброуз открыл черный кожаный портфель и показал мужчине служебное удостоверение.
— Вы готовы отвечать?
Эмен, глядя на оружие, кивнул.
— Хорошо, — сказал Эмброуз. — Как вас зовут?
— Эмен, сэр. Каждый это знает.
— Ваше полное имя, пожалуйста.
— Меня зовут Эмен Лиллиуайт, — сказал Эмен. — Меня назвали в честь отца.
— Мистер Лиллиуайт, в первый раз, когда я посетил это учреждение, я заметил множество интересных снимков на одной из стен внизу. Некоторые из них, как мне показалось, были сделаны в канун Нового года в начале 70-х. Сегодня я обнаружил, что многие снимки исчезли со стены. Кто мог взять их? И почему?
— Я не знаю, — сказал Эмен. — Клянусь. Там очень много снимков, я никогда не следил за ними.
— У вас их нет?
— Нет, сэр. У меня их нет.
— Я верю вам. Следующий вопрос. Кто владелец этого учреждения?
Эмен Лиллиуайт оперся на запятнанную стену и покачал головой.
— Я расследую дело об убийстве для отдела уголовного розыска Скотланд-Ярда, — сказал Эмброуз. — Если вы отказываетесь свидетельствовать или утаиваете информацию, вы на очень долгое время можете оказаться в тюрьме. Спрашиваю еще раз, кто является владельцем этого клуба?
— Я ничего не знаю. Я только работаю на этого человека и все.
— Скажите мне, как его зовут? Сейчас же. — Эмброуз взвел курок револьвера. Это произвело на Эмена большое впечатление.
— Дон Карло, этого человека здесь всегда так называли. Просто Дон Карло.
— Он снял фотографии?
— Думаю, он просто хотел убрать некоторые фотографии. Два дня назад Глория спросила меня, почему Дон Карло так расстроен по поводу висящих на стене фотографий. Он заметил отсутствие одной фотографии и распорядился, чтобы она сняла остальные и сожгла их.
— Она сделала это?
— Не думаю. Дон Карло однажды здорово избил ее, когда она отказала ему… мм, ну, в общем, вы понимаете, что я хочу сказать. С тех пор она никогда не делает то, что он говорит, если только он не стоит у нее над душой. Возможно, она спрятала фотографии в своей комнате.
— Надеюсь, это так. Уничтожение вещественных доказательств, связанных с расследованием убийства, — очень серьезное правонарушение.
— Да, сэр. Я понимаю.
— Хорошо. Как долго Дон Карло является владельцем клуба?
— Думаю, тридцать лет или около того. Будучи молодым, он работал у нас помощником бармена. Но лишь с месяц. Однажды он уехал, не сказав ни слова. Затем объявился так же неожиданно с кучей наличных и купил заведение у моего босса, мистера Дэниела Стэнила. Дон Карло… ну, в общем, он — тот, кого можно назвать бизнесменом международного уровня. Большой человек. Для него этот старый клуб лишь хобби, просто…
— Место развертывания международных наркотеррористических операций. Какая национальность у этого человека?
— Вы имеете в виду…
— Из какой страны он родом?
— Родился он на Кубе. Он и его братья — важные шишки там. Они — военные.
— Их имена?
— Одного зовут дон Мансо. Другого он называл Хуанито.
— О да! — Эмброуз подавил желание кричать от радости.
Эмброуз вынул из кармана конверт и достал из него три пожелтевших листа бумаги. Один он показал Лиллиуайту.
— Этот человек Дон Карло?
Лиллиуайт сузил глаза и сказал:
— Да, сэр, это он.
Это был набросок, сделанный Стаббсом Уизерспуном.
— Он сейчас на острове?
— Да, сэр. Он проводит здесь большую часть года. На Кубе он тоже бывает довольно часто. Но теперь он здесь. Приехал вчера.
— Где его дом?
— На другой стороне острова. Со стороны открытого моря. Великолепное место.
— Там есть охрана?
— Да, сэр. Круглосуточно.
— Дом имеет название?
— Финка-де-Лас-Пальмас.
— Как он выглядит?
— Большой белый дом. Высокие каменные стены вокруг него. С западной стороны еще одни большие деревянные ворота. Дом стоит в сосновом лесу на холме, оттуда хорошо видно море. Рядом больше ничего нет, сэр.
— Где комната Дона Карло?
— Я не был там. Но думаю, что на третьем этаже — с видом на море. Там есть длинный балкон, где, думаю, он иногда спит. Однажды я видел его в пижаме — он развлекался, ну, вы понимаете. Вдоль этого балкона установлена витая чугунная ограда.
— У него есть жена? Дети?
— Нет, сэр, у него нет ни жены, ни детей.
— У вашего клуба припаркован старый школьный автобус.
— Да, сэр.
— Он на ходу?
— Это автобус моей матери. Она каждый день возит на нем детей в школу. Это ее хлеб насущный.
— У вас есть от него ключи?
— Да, сэр.
— Одевайтесь. Вы едете с нами.
— Я не сделал ничего плохого, сэр, вот вам истинный крест!
— Я беру вас под арест, пока не проверю правдивость сделанных вами заявлений.
— Если Дон Карло увидит меня с полицейскими, я — покойник.
— У него не будет шанса. Я прослежу, чтобы он не причинил вреда ни вам, ни кому-либо из членов вашей семьи.
— Вы собрались противостоять самому Дону Карло, мистер Конгрив. Вам нужно быть очень осторожным. Этот человек — сумасшедший. Любому, кто захочет потягаться с ним, придется несладко.
Опуская оружие, Эмброуз подошел к дверному проему, остановился, обернулся:
— Вы имеете дело со Скотланд-Ярдом, мистер Лиллиуайт.
41
Гомес чувствовал себя так, будто умер и попал на небеса.
Мало того что жена пустила его в свою кровать, она вела себя, словно сука во время течки. Сейчас она сидела на нем верхом, тяжело дыша, и водила по его лицу своими большими грудями, время от времени делая паузу. Он жадно хватал губами ее набухшие соски.
Не только хорошее поведение привело Гомеса к этому состоянию блаженства. Он был очень плохим мальчиком.
Его приятель из роты охраны, Спарки Роллинз, сказал, что на прошлой неделе в гарнизонный магазин Гитмо поступила партия непатентованной «виагры». Причем по дешевке. И, черт побери, она действовала! Он проверил на себе. И не только ему было хорошо, но, как он заметил, и Рите тоже. Он решил не говорить ей об этом. Только дал попробовать нового, улучшенного Гомеса. Показал, что ее большой кобель вернулся.
Она была удивлена и по прошествии нескольких ночей даже стала намного дружелюбнее. Не то чтобы постоянно издавала страстные стенания и липла к нему, но все же позволяла ему делать все, что он хотел. Она стала гораздо лучше той холодной и неприступной суки, какой была в течение многих месяцев.
Он спрятал таблетки подальше от ее глаз, на верхней полке небольшого шкафчика, где хранились чистые полотенца для ванной. Полка была настолько высока, что жена не дотягивалась до нее, даже встав на табурет. Но он мог. И, словно подчиняясь скрытому часовому механизму, каждый вечер перед ужином доставал с полки баночку и глотал пару таблеток. А час спустя — берегись, детка!
Несколько вечеров назад, когда он стоял в ванной и держал в руках пластмассовую баночку, полную маленьких синих таблеток, ему в голову пришла внезапная идея.
Что, если раскрошить порцию этих синеньких чудодейственных таблеток и подбросить в соус для спагетти? Или в суп, который они оба ели на ужин? Останется только подождать, что будет дальше. Черт возьми, ведь плохо от этого не станет! Не яд же он собирается подсыпать в ее еду.
Эта пищевая добавка явно на нее действовала. Она становилась бешеной. И никак не могла насытиться его большим кобелем.
Сейчас она стонала, выкрикивая непристойные слова, которые он никогда не слышал ни от одной женщины, явно хотела еще и собиралась получить то, что хотела, видит Бог. Прямо сейчас, черт возьми! О да!
