Черный часослов - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури
И, дрожа от страха, действуй смело.
Яростно сражайся, хоть изранен…
И пускай грозит возмездьем и кусает
По земле катящаяся голова [5].
Ну что ж, «даже если побежден ты, не сдавайся».
Теперь существуют только эта иллюстрация, скальпель и ты. Вы превратились в закрытую экосистему, где ты была хищником, страница с иллюстрацией – добычей, а скальпель – твоим грозным оружием.
* * *
Тысячи часов, которые ты провела, держа кисть и виртуозно копируя ею чужие мазки, сослужили тебе хорошую службу: благодаря этому у тебя твердая рука – не хуже, чем у часовщика, хирурга или наперсточника.
Ты прикладываешь необходимую силу, и столетняя нить наконец поддается – иллюстрация начинает понемногу отделяться.
Вся суета мира остается где-то далеко за пределами твоего ровно бьющегося сердца. Точность – единственное, что сейчас важно: пациент, перенесший операцию, не должен получить никаких увечий. Ты вырезала драгоценность из старинной книги, и листок, отделенный от остальных, становится почти невесомым в твоих руках.
Ты расстегиваешь свою белую блузку и прячешь листок под майку, которая уже стала тебе мала. В такой ситуации это даже к лучшему. Бумага быстро становится как будто частью твоего тела.
Ты ставишь пострадавшую книгу обратно на предательски зияющее пустое место на стеллаже с инкунабулами. Именно для этого ты вот уже несколько месяцев старательно протирала пыль на полках: там не должно остаться никаких следов, которые могли бы выдать, что кто-то тайком туда забирался.
Теперь остается вторая часть твоего плана: нужно хорошо припрятать свое сокровище, чтобы иметь возможность снова любоваться им, когда захочется. Это твоя первая собственная драгоценность, отнятая у прошлых веков.
И так будет всегда: ничто не будет дано тебе просто так, тебе придется брать все самой. Свободу, любовь, жизнь…
Наступает вечер, и ты хочешь только одного: чтобы ужин поскорее закончился и ты могла бы наконец отдохнуть, лежа в темноте на своей кровати.
Однако в этот день что-то идет не так. Происходит нечто необычное. Мать Магдалена зажигает свет в общей спальне воспитанниц. Слышны удивленные перешептывания, кое-кто даже осмеливается ворчать. Но ты уже знаешь, что это из-за тебя. Настоятельница любит во всем порядок и предсказуемость, она никогда прежде не нарушала в полночь покой ваших снов.
– Итака Экспосито – в мой кабинет. Со мной.
Ты в оцепенении выбираешься из кровати в ночной сорочке; ночь очень холодная, и нужно скорее обуться. Все смотрят на тебя, и ты видишь в их глаза ужас. Возможно, у некоторых еще сочувствие.
– Забери свою форму, ты покидаешь школу.
Твои щеки начинают леденеть изнутри.
«Куда? Куда меня могут отправить?» – думаешь ты. И сразу приходит осознание: ты пятнадцатилетняя сирота, которую собираются изгнать из монастырской школы.
Ты берешь свою потрепанную форму школы Веракрус и идешь следом за матерью-настоятельницей. В этот раз на ней нет покрывала, и ты впервые видишь ее светлые волосы с короткой мужской стрижкой, стройную и прямую фигуру под ночной сорочкой: она красивая женщина, несмотря на неизменную горькую гримасу, кривящую ее рот, когда она улыбается.
– Закрой за собой дверь.
Ты подчиняешься: тебе не хочется, чтобы кто-то все это видел и слышал.
Ты знаешь, что она ждала этого момента много лет, и вот случай подвернулся – ты сама преподнесла ей его на блюдечке. Проклятое помешательство – ведь можно было ограничиться тем, чтобы просто любоваться иллюстрацией во время каждого визита в библиотеку… Но желание обладать этим сокровищем, сделать его своей собственностью, постепенно завладело всеми твоими мыслями.
И ты поддалась.
Это твоя вина.
Настоятельница предъявляет тебе улики, подтверждающие твое преступление. Рядом с иллюстрацией лежит также сказка Андерсена «Девочка со спичками». Самая грустная, рассказывающая о нищей девочке, которая в канун Нового года умирает на улице от холода под снежным покрывалом. Она видит в небе падающую звезду и вспоминает, что говорила ей бабушка: «Кто-то теперь умрет». Девочка поджигает оставшиеся у нее три спички, пытаясь согреться. Когда загорается последняя, появляется ее покойная бабушка, берет ее на руки и уносит с собой на небо. Ты украла эту сказку на прошлое первое января: у тебя был день рождения и ты решила что-нибудь себе подарить. Это был твой первый подарок, и ты была просто счастлива. Ты спрятала сказку под занавесом в старой часовне, где постоянно шел ремонт и куда никто не ходил.
– Я должна уведомить соответствующие органы; ты несовершеннолетняя, и тебя отправят в исправительное учреждение.
Она все время наблюдала за тобой, следила… возможно, она знает тебя даже лучше, чем ты сама.
В этот момент раздается осторожное постукивание в дверь костяшками пальцев.
– Не сейчас! – повышает голос мать Магдалена.
Сестра Акилина входит, проигнорировав возражение. На ней халат и меховые тапочки.
– Что здесь происходит? – спрашивает она, и в ее голосе слышатся властные нотки, не знакомые тебе прежде. Очевидно, есть что-то такое, чего ты не знаешь о них обеих – впрочем, ты всегда замечала, что было нечто странное в их общении между собой.
– Итака Экспосито нанесла ущерб библиотечному фонду нашей обители. Следует сообщить об этом в епископат и органы власти. Я этого так не оставлю. Это был один из самых ценных наших экземпляров!
– Вы никуда ничего не сообщите, матушка. Не забывайте, без меня вам не обойтись. Вот, взгляните, что пришло сегодня…
Сестра Акилина кладет на стол какие-то бумаги. Мать Магдалена просматривает их, и в ее глазах читается паника. Она в полном смятении опускается на стул.
– Разумеется, без вас мне не обойтись, как всегда в трудные времена… Но в любом случае Итака должна покинуть школу.
– Она никуда не уйдет, она мне нужна.
– Зачем она вам нужна, не понимаю.
– Все вы понимаете, вы же не слепая. А вот я скоро ей стану. Дегенерация желтого пятна у меня прогрессирует.
– Да, но медленно. Вы можете продолжать работать еще многие годы.
– Рано или поздно произойдет неизбежное, и вы это знаете, матушка. Будьте реалисткой, проявите благоразумие – именно в этом состоит мудрость руководителя школы, – стоит на своем сестра.
– Но мы не можем возобновить гастроли, она сама разрушила свою репутацию…
– Речь не идет о гастролях. Я уже стара, чтобы сопровождать ее, а вы сами не станете этого делать, вы с трудом ее переносите. Однако мне нужно подготовить ученицу, которая смогла бы меня заменить. Так было всегда.
– Она никогда не сможет стать одной из Эгерий.
– Почему нет?
– Они должны происходить из хорошей семьи, быть образованными, владеть иностранными языками. Ее
